Львы в наследство

Я прочитал это только затем, чтобы лишний раз испытать объединяющее нас чувство сострадания ко львам. Закрыв книгу, я взглянул на Джорджа и увидел, что тот отвернулся. Его глаза были полны слез, и какое-то время он не мог говорить. В этот момент я как никогда понял общность наших верований и образа мыслей.

Потом в этот незабываемый вечер все трое пили за здоровье друг друга, а когда Додди и Джордж устроились спать на крыше лендровера, я еще долго не мог уснуть, ибо череда беспорядочных мыслей будоражила мой рассудок. Кто я, в сущности, такой? Посторонний, пришелец! Кем я поначалу был для Джорджа и для Коры? Чужаком! И вот сам Джордж принимает меня, словно родного. Как не благодарить судьбу за ее благосклонность!

На следующее утро, в приподнятом после вчерашнего вечера настроении, мы решили прокатиться – просто так, ради развлечения – вдоль берегов Таны. Диких животных в пути попадалось необычно много, и были они необычно смелы. Стояли, наблюдая за нами, целые стада водяных козлов, из кустов навстречу выходили куду; а с каким наслаждением мы любовались павианами, разыгрывавшими свои пантомимы среди живых декораций – ветвей деревьев! Я осознавал, что начинается новая страница жизни и для Джорджа, и для меня, и для Коры. И все-таки по-прежнему оставался налет неуверенности.

Вскоре после того памятного разговора я стал делить свое время между поисками Люцифера – в этом мне усердно помогала Джулия – и разработкой планов и предложений, которые могли бы благотворно сказаться на будущем заповедника. Как только Джордж высказал пожелание, чтобы я остался с ним в Коре, идеи посыпались из меня, словно из рога изобилия. Кроме того, я запланировал поездки в Великобританию и на юг Африки – мне хотелось отдохнуть и повидать друга, а также запастись оборудованием и информацией, необходимыми для дальнейшей деятельности.

Первым делом я решил провести перепись львов. За время жизни в Коре я понял, что, несмотря на длительную работу Джорджа, в заповеднике площадью семьсот квадратных километров львов очень мало. Может быть, это следствие выпаса сомалийцами скота, вытаптывающего заповедные земли так, что на них уже не может развестись достаточное количество дичи; а может быть, главным препятствием к достижению львиной популяцией оптимальных размеров являлись отравленные приманки и капканы. Во всяком случае, если бы не пагубное внешнее воздействие, львы с их уникальной приспособляемостью и выживаемостью прекрасно размножались бы.

Чтобы доказать малочисленность львов, нужно было провести подробное исследование. Наряду с данными об исчезающей популяции слонов, добытая в ходе такого исследования информация послужит для Департамента охраны природы основанием, чтобы придать Коре статус национального парка и выделить соответствующую охрану. Пусть этот национальный парк носит имя Адамсона, – думал я. – Только бы мне удалось это дело.

Я планировал выявить истинное положение львов в заповеднике: в конце концов, Кора ассоциируется прежде всего со львами и с Джорджем Адамсоном. При осуществлении этой операции я предполагал использовать громкоговорители, которые применял на северо-востоке Тули для привлечения внимания львов (в частности, во время снятия капканов), а также ошейники с радиопередатчиками. Методика включала также использование приманок там, где обнаруживались свежие следы. Тогда включались записанные на пленку звуки кормящихся шакалов и гиен, заслышав которые ни один лев не устоит и помчится к приманке – если, конечно, этот лев в округе есть.

Другим моим планом была разработка концепции по привлечению в Кору туристов, о чем я уже упоминал ранее. Создание такой концепции благотворно сказалось бы на будущем заповедника: с развитием туризма – естественно в ограниченном объеме – эта территория подтвердит в глазах правительства свое право на существование.

При разработке туристических маршрутов будут учитываться в первую очередь специфические особенности Коры – удаленность от городов и больших дорог, дух дикой природы и, главное, возможность ощутить свою близость к ней.

Кроме того, я планировал изыскать средства для осуществления программы по возвращению в родную стихию трех недавно появившихся у Джорджа крохотных осиротевших львят: пусть какой-нибудь благотворитель – будь то частное лицо или компания – возьмет на себя расходы по кормлению детенышей, лечению и прочие, пока они не подрастут и не смогут сами добывать себе пищу. А расходы эти, следует признать, будут немалые – я подсчитал, что работа с детенышами до достижения ими двухлетнего возраста обойдется Джорджу примерно в двенадцать тысяч долларов.

Наконец, надо было как-то облегчить бремя, которое представляли собой посетители. Мы с Додди обсудили идею сооружения специального лагеря, где гости могли бы проживать за определенную плату. А что? Желаешь приобщиться к живой легенде – плати! Таким путем удастся не только уменьшить нагрузку на Джорджа и раздобыть дополнительные средства, но и создать еще несколько рабочих мест.

Итак, нам нужен был небольшой обнесенный оградой лагерь. Его смотритель наблюдал бы за порядком, готовил пищу, а возможно, служил бы и гидом по заповеднику. Коль скоро гостям придется платить за свое пребывание, значит, засиживаться здесь они не станут. А то ведь до сих пор они просто ходили у Джорджа в нахлебниках – иные юные гости жили здесь подолгу, не неся никаких расходов.

Пока я разрабатывал детали этих программ и обговаривал их с Джорджем и Додди, параллельно выслеживая неуловимого Люцифера, неумолимо шли дни, и я сам не заметил, как настал срок моего отлета в Англию.

Я покинул Кору вместе с Додди, пообещав Джорджу вернуться не позднее чем через месяц. Я собирался привезти дополнения к тому пакету предложений, с которым собирался войти в правительство Кении, а также оборудование для звуковой приманки львов. Я был уверен, что это поможет мне найти Люцифера. Но вот настал трогательный момент расставания, и на прощание Джордж сказал:

– До скорой встречи, Гарет.

Проводить меня пришел весь лагерь. Отъехав, я оглянулся на строй машущих мне черных фигур, посреди которых выделялась фигура Джорджа. Расставшись, я думал вот о чем: мои идеи вряд ли можно назвать оригинальными, почему же подобное никому не пришло в голову в прошлом? Эта мысль, кстати, тоже подогревала во мне чувство неуверенности.

По пути из Кампи-иа-Симба, когда я направлялся к просеке, меня не покидала мысль: а вдруг я снова увижу следы неуловимого Люцифера? Словно в воду глядел! Но даже представить себе не мог, как именно все обернется.

Приближаясь к впечатляющей Гепардовой скале, возвышающейся на полпути к просеке, я неожиданно увидел множество львиных следов, то там, то здесь пересекавших дорогу. В волнении я выскочил из машины. Они оказались совершенно свежими – это были следы не только Люцифера, но и его юной подруги. Я понимал, что львы рядом, и дабы получше обозреть окрестности, забрался сперва на капот, а затем и на крышу лендровера. А вдруг как раз сейчас, накануне разлуки с Корой на целый месяц, я наконец-то увижу Люцифера после бесплодных поисков в течение десяти недель!