Лягушка-путешественница

А ночью девушке приснилось, что молодой гант, раскидав матросов, как Добрыня Никитич врагов в одноимённом мультике, спрыгнул за борт, и широко загребая сильными руками, быстро-быстро поплыл к неожиданно близкому берегу. Спасение казалось таким близким, пока наперерез ему не устремилась огромная черно-белая касатка с широко распахнутой пастью, полной острых и почему-то блестящих, словно никелированных, зубов. Представив, во что они могут превратить отважного парня, Ника закричала и проснулась.

– Что-нибудь нужно, госпожа?
– сонным голосом спросил из темноты Пуст.

– Ничего, - буркнула она. Но промокшая от пота кожаная рубаха так противно липла к телу.

– У тебя нет под рукой какого-нибудь хитона? Или рубахи? Только не очень грязной.

Услышав подобное пожелание, раб завозился.

– Сейчас поищу, госпожа, только огонь разведу.

– Не надо, - вяло отмахнулась девушка.
– Возьми мои вещи и повесь сушиться. Только не забудь снять до того, как все проснутся. Опоздаешь, пеняй на себя. Скажу Картену, что ты лентяй и бездельник. Или ещё что-нибудь придумаю.

– Не надо, госпожа!
– не на шутку испугался невольник.
– Я всё сделаю, как прикажете.

То ли травяной отвар с мёдом оказал своё благотворное действие, то ли закалённый организм не поддался заразе, только выздоровление шло быстро. На третий день, несмотря на разыгравшийся ветерок, вернулся аппетит, и она с удовольствием слопала два куска мяса с холодной водой.

Команда больше не устраивала никаких оргий. Из-за сильной качки рабынь на прогулку не выводили. Два раза в день одна из них выносила переполненное нечистотами ведро, оставляя часть содержимого в трюме или на досках палубы. И без того пропахший всякой дрянью корабль стал вонять совершенно невыносимо. Парус спустили. А в те короткие часы, когда море слегка успокаивалось, капитан сажал людей за весла, и они, напрягая мышцы, гнали судно к югу.

Хорошо, что такая погода не затянулась. На следующий день море успокоилось настолько, что Марбет сумел приготовить полноценный горячий ужин. Правда, от бульона попахивало. Но после двух дней питания всухомятку на такие мелочи никто не обращал внимания.

Матросы вновь начали выводить пленниц на палубу. Теперь они уже не стеснялись. Ника видела, что лица большинства ганток осунулись, глаза потухли, и только некоторые продолжали с ненавистью смотреть на своих похитителей. И ещё она обратила внимание, что кое-кто из матросов тоже выглядел, мягко говоря, не блестяще. А Дрес вообще заболел, и завернувшись в одеяло, лежал на расстеленных овчинах.

– Что с ним, господин Картен?
– не выдержав, поинтересовалась пассажирка.

Уютно расположившись на складном стуле, капитан что-то писал, положив на колени широкую доску. Проследив за её взглядом, он равнодушно пожал плечами.

– Животом мается.

Потыкав кисточкой в чернильницу, осторожно стряхнул обратно толстую, маслянистую каплю. Словно услышав его, матрос со стоном вскарабкался на фальшборт.

– Обожрался, наверное, - насмешливо хмыкнул купец.

Поднявшись с расстеленной шкуры, девушка подошла к перилам. Вялым движением одёрнув хитон, Дрес, заметив её взгляд, вымученно улыбнулся и вдруг, подавшись вперёд, согнулся в рвотном позыве.

Дождавшись, когда он вернулся на своё место, Ника спустилась на палубу гребцов.

– Вам чего, госпожа?
– тихо спросил моряк, с трудом открывая глаза.

– Голова болит?
– поинтересовалась та, осторожно касаясь ладонью его горячего, как утюг, лба.

– Очень, - пожаловался Дрес.
– В море такое бывает.

Кивнув, девушка внимательно огляделась и торопливо поднялась на корму.

– Господин Картен, у него лихорадка.

– Ну, и что?
– пожал плечами капитан, продолжая аккуратно выводить буквы на листе папируса.

– Кажется, Гагнин и Грет Фро тоже больны, - ещё тише продолжила пассажирка.

– Что вы хотите сказать, госпожа Юлиса?
– собеседник, наконец, поднял на неё глаза.

– Думаю, на корабле эпидемия, - одними губами прошептала та.

– Каждое плавание мне приходится отправлять к Нутпену своих людей - одного, двух, иногда даже больше, - грустно покачал головой купец.
– А это получилось таким тяжёлым... Змея, штормы, голод...

– Но на корабле уже четверо больных, - нахмурилась девушка.
– Вы думаете, это случайно?

– Нет!
– тут же ответил собеседник и понизил голос.
– Я же говорил вам, что север опасен. Мы подобрались слишком близко к царству Такеры. Её слуги злы и коварны. Для них нет ничего приятнее, чем насылать беды на людей.

Пассажирка смотрела на него, растерянно хлопая глазами. Он прикалывается, или как? Но мореход, похоже, говорил совершенно серьёзно.

– Чем дальше на юг, тем слабее сила владычицы туманов, - продолжал капитан.
– Скоро все наладится, госпожа Юлиса. Вот увидите.

– А как же Дрес и остальные?
– нахмурилась Ника.

– Море любит сильных, - наставительно сказал Картен.
– Выживут, хорошо. А нет...

Он пожал плечами.

– То, что они заработали, я честно отдам их семьям.

Поняв бесполезность дальнейшего разговора, девушка возвела очи горе, и отойдя к фальшборту, уселась на шкуру. Купец вернулся к своим записям.

Следующим утром Гагнин и Грет Фро не смогли подняться, а ещё пятеро, судя по всему, тоже заболели. Чтобы успокоить команду, капитан произнёс прочувственную речь, упомянув о севере, Такере и скором возвращении в родные тёплые воды.

А Нику стали, что называется, терзать смутные сомнения. Чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, она решила расспросить Жаку Фреса. Сначала рулевой отвечал очень неохотно, из него приходилось буквально вытягивать каждое слово. Но постепенно, где надо поддакнув, где надо поохав, девушке удалось выяснить подробности нападения на лагерь гантов.

К сожалению, ответов на все вопросы пассажирка так и не получила. Но подозрение в том, что болезнь на корабль принесли аборигены, только усилилось. Она же сама заболела после того, как девчонка из местных прокусила ей руку. Взглянув на затянувшуюся рану, Ника вспомнила, что гантка имела довольно-таки болезненный вид. Тогда она не придала этому внимание. Но сейчас...

Возможно, именно эпидемия согнала их с насиженных мест? Это объясняет такую тщательную подготовку к бегству. В лагере имелся не только запас еды, одежды, но и семена, и даже какие-то земледельческие орудия. Вряд ли их можно захватить во время поспешного бегства, когда враг на пятки наседает.

Ника нахмурилась. Даже если она права, какое теперь это имеет значение? И стоит ли кому-то рассказывать о своём открытии? Всесторонне обдумав ситуацию, решила, что лучше промолчать. Судя по тому, что из гантов никто не умер и даже не заболел, в рабство к Картену угодили те, кто либо имел врождённый иммунитет, либо уже выздоровел.