Лягушки, принцессы и прочие твари

Это действительно не его промах: четыре года назад он еще не занимался канцелярией, и охрана кортежа была организована на редкость бестолково, как и любой совместный проект нескольких министерств, где ответственность в случае чего ляжет на плечи всех сотрудников сразу — а значит, как бы и ни на кого.

Джокта была большим государством, нашим соседом с юга. Отношения были крайне напряженные. Они считали старшей Веду, мы — Вефия, наши военные силы были примерно равны, техника тоже примерно на одном уровне. У нас была сильнейшая фея — так и у них был вед… Пограничные конфликты вспыхивали примерно раз в год, причем хороши были и наши погранцы, и их. У нас не любили выходцев из Джокты, у них не любили наших. В летописях можно было узреть хроники как нашей победоносной войны с Джоктой, так и их грязных захватнических нападений, почти увенчавшихся успехом.

В общем, мы были на ножах испокон веков. И то, что Херх ухитрился заделать в Джокте дочку… не укладывалось ни в какие рамки. Да еще ведьме, пусть и наследующей.

— Королева собирается объявить о Валиалинином разводе сразу после твоей свадьбы, — сказал Лер, заглянув мне в глаза, — тогда проклятье снимется, да и девочка эта все права потеряет…

— Я одного понять не могу, — тихо сказала я, предчувствуя, что одной неприятной новостью дело не ограничится, — при чем тут я?

— Это моя инициатива, — вздохнул Лер, — Анталаита… Королева не знает. Она наоборот считает, что тебя надо держать поближе… но я думаю, что тебе стоит уйти в предсвадебный побег.

— То есть?

Я задала этот вопрос скорее для порядка. На самом деле Лер был прав. Во дворце было небезопасно, если учесть то, что у Джокты, теоретически, была девочка, могущая наследовать трон. Мою свадьбу вполне могли сорвать, просто чтобы оттянуть Валькин развод.

Развод этот делом был крайне… деликатным. Во-первых, нам уже намекнули, что в случае развода все наши договоренности с Дьеппной аннулируются. Дьеппна была крайне богатой и плодородной страной, мы экспортировали у них уйму очень важных вещей. Я думаю, если бы ведьма родила сына, то матушка бы не решилась на этот шаг. Хотя проклятье «стоящей-меж-отцом-и-ребенком» на Вальку все равно бы повесили, тут ведьма была в своем праве, да и не только она — все ее родственники с Силой, хоть седьмая вода на киселе. Но рождение наследницы просто оставили бы на меня.

Сорвать мою свадьбу было очень просто — достаточно было бы меня отравить, или заколдовать… Особенно, если учесть, что в месяц перед свадьбой я должна буду много общаться с народом и посещать разнообразные официальные предсвадебные мероприятия. А в таких условиях достаточно трудно отследить все возможности…

В принципе, меня есть смысл устранить в любом случае. Как возможную мать наследницы. Вальке придется потратить уйму времени на подбор нового мужа из вдовцов, а я все-таки резерв на случай, если ее не возьмут. Маловероятно, но мама не была бы собой, если бы не перестраховалась. Как же она Херха-то проглядела?

А вот если сбежать… мне всегда было очень легко смешаться с толпой. Матушка не согласилась бы на подобную авантюру. Она иногда смотрела на меня, а видела какую-то изнеженную дурочку — не то чтобы я сильно этому препятствовала… Но все равно, хотя я и сама была не слишком уверена, что справлюсь, мне хотелось попробовать.

И то, что подобной возможности мне могло никогда больше не представиться, склоняло меня к побегу гораздо сильнее, чем возможная опасность во дворце. Да и… нет безопасного места. Не бывает. Я нигде и никогда не смогу перестать бояться…

— Перестраховка… Лика, ты сама все понимаешь. Я оформил тебе документы на имя… лучше не говорить вслух. Верно? У стен есть уши, сегодня ты говорила это Тее…

— Сколько букв?

— Три.

Я уставилась на протянутую мне папку с документами, как на шипящую ядовитую змею. Три буквы? Крестьянское сословие? Даже не купечество? Нет спору, никто не станет искать принцессу в крестьянке, если, конечно, не предупрежден, что принцесса действительно прячется под маской крестьянки. Но загвоздка была не в этом. Сыграть кого-то из столь низкого сословия было крайне трудно.

— Лер, ты уверен, что я смогу? Они, наверное, и ходят как-то иначе, и разговаривают…

— Тея Сэт. Сьера Тея Сэт. Три буквы. Личная швея принцессы, С-Э-Т — Лер помахал перед моим носом ладонью с тремя отогнутыми пальцами, — Не думай, что все представители этого сословия тупые и необразованные. Среди них много ремесленников в первом или втором поколении, так или еще не добившихся звания мастеров — ты же знаешь, четвертую букву можно взять только когда, когда три поколения в мастерах… Сын Теи, мастер-музыкант — Дюдтер Сэта. Но у нее самой только три буквы. Ты тоже будешь во втором поколении. Образование тебе дали… а буквы еще нет. К тому же… ты уже примеряла это имя когда-то.

— Чем это кончилось, напомнить? Оно намертво ко мне прилипло. — Вздохнула я, протягивая руку за папкой. — Так это… Та фамилия?

—Да. Прости. Я решил…

Вдруг он осекся, прислушался к чему-то, пихнул мне папку и испуганной ящерицей скользнул в шкаф. Я бросила папку в кресло, кресло прикрыла пледом, и хотела было поплотнее прикрыть дверцу шкафа, как тяжелая дубовая входная дверь скрипнула и вошла Далька.

Дверь скрипнула отдельно, а Далька вошла отдельно. То есть, Далька к двери не прикоснулась. Дверь открылась сама, пропуская Дальку, и мягко за нею закрылась.

Я разинула рот, пытаясь как-то состыковать эти два факта.

Далька встала передо мной, зажмурилась и выпалила:

— Ликаятутнепричемоносамояведьма!

Я посмотрела на сестру. На дверь. На сестру. На дверь. Наконец сфокусировав взгляд на сестре и, борясь с желанием протереть глаза, переспросила:

— Что?

Далька вздохнула, воровато огляделась, набрала воздуха и повторила:

— Лика, я тут ни при чем… оносамояведьмафескаспиткаконотакполучилосьнезнаю!

Я смогла вычленить только «Феска спит», и то не была уверена, поэтому терпеливо переспросила еще раз:

— Даля, что случилось? Почему Феска спит? Ты можешь говорить внятно? И где все?

Под всеми я подразумевала бесчисленных нянек и гувернанток, которые вечно вились вокруг сестренки надоедливой мошкарой.

Далька качнулась с пятки на носок, с пятки на носок, она всегда так делала, когда нервничала, закусила губу и наконец сказала более-менее четко:

— Я ведьма, вот, — затем подумала добавила, — и достань Лера из шкафа, я все равно его чую. Я к вам всем сразу пришла.

Лер достался из шкафа сам и подошел ко мне с видом человека, которому очень хочется выдать чего-нибудь ругательное и неприличное, но тут, вот ведь досада, дети. Я без слов взяла с кресла подушку и протянула ему. Потянуло откуда-то псиной… Он сжал подушку, так что мне почудилось, что я слышу тихий треск сминаемых перьев, и очень медленно положил обратно на кресло.

— Далечка, — сказал он тихо, — а как это так получилось, что тебе почти девять лет, мы с Ликой узнали об этом только что? Тебе кто-то ее передал? Передал же?

Далька сглотнула и попятилась. Даже я ощущала, насколько Лер сердит. Если слухи не врут, ведьмы отлично чуют человеческие эмоции, а значит Далька знала, чего боялась.

— Нет. Сила моя… но она спала. А сегодня мне приснилась Веда, и ее разбудила.

— Даль, а почему ты не к маме пошла? — спросила я, положив руку Леру на плечо.