"Лямбда-6"

– Раскусил меня, – негромко ответил тот. – Ладно, хватит тут торчать. Пора валить.

– А сможешь?
– спросил я.
– С такой раной-то!

– А куда я денусь с этой планеты?

Подполковник достал из кармана аптечку, выудил оттуда последнюю оставшуюся ампулу стимулятора и принялся искать шприц, но такового не оказалось.

– Шприц у кого-нибудь есть? – спросил он, глядя на наёмников.

– Есть. А ласты не склеишь? – поинтересовался Скат.

– Склею. Непременно. Давай сюда, чего троишь?

Бывший наёмник протянул ему запакованный в полиэтилен шприц.

– Осталась только зеленая, – тихо произнёс подполковник, рассматривая остатки своей специальной аптечки.

– Мало?

– Не совсем то, что нужно.
– сморщившись, сказал Шевченко, вонзая иглу в ампулу.

– А эта от чего? – поинтересовался Андрей.

– От поноса! – усмехнулся Олег Анатольевич, а затем нехотя добавил.
– Оказывает значительно ускоренную регенерацию повреждённых тканей. Однако, совершенно не обезболивает.

Я подошёл поближе.

– Процесс, наверняка болезненный?

– А как ты думаешь?

– Обычные обезболивающие не подойдут? У парней наверняка что-нибудь да найдётся, – я кивнул на бывших наёмников.

– Нет, обычные скорее навредят. Стимуляторы группы «Б-2» разрабатывались только для комплексного приема. У них куча побочных эффектов. Ладно, обойдёмся и так.

– А те, что потерялись в шахте? – поинтересовался Костолом.

– То вообще отдельная история. Они первого поколения и как раз наоборот, вводятся только по отдельности.

– То-то я думаю, чего это Бульдога так расперло? – задумался я, вспомнив безумного наемника.
– А зачем вообще так рисковать? Организм от этого здоровее уже не станет. Подумал бы о своем здоровье!

– Мое здоровье? Ха!
– Шевченко даже рассмеялся, хотя тут же скривился от боли.
– А оно вообще есть? Один хрен скоро я и так подохну, так почему бы не со стволом в руках, а?

Я промолчал, увидев в глазах подполковника уверенность и полное равнодушие к собственной жизни. Обсуждать это с ним было бесполезно. На лице была нездоровая бледнота. Ну ещё бы - ранение брюшной полости, какие уж тут шутки?

Пока Шевченко оказывал сам себе особую медицинскую помощь, я быстро перевязал раны Кате. Пришлось вколоть ей приличную дозу антибиотиков, противостолбнячную сыворотку и обезболивающее. Крыса, что нанесла ей рваные раны, в одном месте умудрилась разодрать предплечье почти до кости. Эту рану не помешало бы хорошенько зашить, но в таких суровых условиях сделать это было невозможно.

Костолом, всё то время пока раненые приходили в себя, практически глаз не спускал с приоткрытых гермоворот. Скат торчал рядом, пару раз даже предприняв попытку выйти в туннель и осмотреться. Оказалось, туннель был абсолютно лишён освещения и за воротами царила тьма.

Совершенно очевидно, что путь до «Лямбды» и ранее освещался лишь собственными средствами транспорта, который перемещался по туннелю от одного объекта до другого. Но упертому наёмнику все же удалось рассмотреть в нескольких метрах от входа кучу обглоданных скелетов. Некоторые были целые, но у большинства конечности были отделены от тел. Кое-где лежали растерзанные рюкзаки и сумки, покрытое ржавчиной оружие, гильзы. Лежали уже давно.

– Скорее всего, это те выжившие, что первыми решили добраться до «Лямбды», – уверенно заявил подполковник, услышав, что Скат нашёл обгрызенные кости.

– Думаю, что мутанты, прущие из туннеля, растерзали ничего не ожидавшую группу, а после разбежались по «Гамме». Закрыть ворота так и не смогли.

– Погодите... Тут что-то не сходится. Ведь профессор Серов же говорил, что реактор специально запускали для того, чтобы открыть все гермодвери в туннеле. Он, вроде как, состоит из секций? Нет?

– Не совсем. Туннель и правда секционный, но гермодверей там от силы ещё пара-тройка. Скорее всего, реактор люди и запустили не для того, чтобы открыть все гермодвери, а наоборот - закрыть их.

– Но зачем?

– Мутанты... Едва вручную открыв первую секцию, они столкнулись с ордами мутантов.

– Но тогда почему взорвался реактор?

– Хороший вопрос. Хм! – Шевченко, прижавшись спиной к стене, задумчиво осмотрел механизм закрытия.
– Рискну предположить, что эта конструкция гермодверей, работает только тогда, когда на неё подается ток. Ранее мутанты лезли через тернии технических линий и по инженерным коридорам. Больше половины не доходили вообще. Думаю, что не ошибусь, что тот, кто сидит в «Лямбде» специально вывел реактор из строя и тем самым обесточил все секции туннеля. Двери открыты – мутантам праздник.

– Но зачем кому-то пытаться таким образом зачистить весь комплекс генетических лабораторий?

– Вот уж не знаю. Есть же какие-то причины.

– А там вообще были люди?

– Э-э-э, так... Дайте подумать! Если мне не изменяет память, то в 1986 году, в «Лямбде» находилось около восьми человек, шестеро из которых охрана. Наряд такой существовал.

– Они обеспечивали охрану? Чего?

– Объекта. Её не достроили, хотя и досрочно ввели в действие. Но об этом у меня практически никакой информации нет.

– А рабочие были?

– Были. Заключенные.

– И само собой, где-нибудь здесь, под землей они и умирали?

– Разумеется. Тогда этот объект попадал под категорию особой важности.

Ответ подполковника меня, в общем-то, не особо удивил. Оно и понятно – кто будет строить такие сложные объекты, да ещё и с твердой гарантией того, что никогда и никому об этом не расскажет? Правильно – заключенные с пожизненным сроком. Работу выполнили, а потом их тупо потравили газом, расстреляли или просто бросили на съедение неудачным результатам генетических экспериментов. Жестоко, конечно. Но зато практично. Да и кому они нужны? Выбирали тех, у которых нет семей. Таких, чтобы никто из родственников не стал искать.

– Любопытно получается... – заметил Андрей, сменив тему. – А тот индивид, что устроил это представление, ещё может быть жив?

– Может быть и жив. А может и нет. Тридцать лет прошло. Если учесть возраст всех сотрудников, а в то время составлял не менее двадцати трех лет, то... Если этот человек жив, то ему сейчас должно быть больше шестидесяти. Или больше.

– В «Лямбде» не были установлены воздушные очистительные фильтра, так? Он или они могли задохнуться, без очистительных фильтров?