Люби меня настоящую

– Одна. Жданова – перекрываю жгучим напитком острый укол в сердце. Слышать от него, намного неприятней, чем знать. Дальше играть, смысла нет.

– Все Тимофей, глупая была затея – подхватываюсь, собираясь, рвануть в спальню и закрыться.

– Да что ты? А мне понравилось. Азарт проснулся – Тим поднимается следом. Стоит, чуть склонив голову набок. Эмоции не читаются. Сосредоточено скользит по мне глазами - Правда или действие?

– Действие – злобно выкидываю в него. Опомниться не успеваю, как его губы накрывают. Одной рукой удерживает затылок, мешая вырваться. Облизывает мои губы, я втягиваю его язык. И понеслась. Запускаю руки под его футболку. Все бесполезно. Не пройдет. Расплющиваю ладонь, вжимая пальцы в его тело, хочу захватить касанием побольше, всего его. Такое упругое, горячее. Знакомым покалыванием жар перетекает в меня. Парализует стекающей дрожью, разбивая по каждой клеточке.

Тимофей сжимает мои волосы, оттягивая от себя. Не больно, но жестко.

– Не повезло Рита, твоему бойфренду – с хрипом выжимает из себя.

Моргаю в непонимании. Дурман течет по венам, от его кожи, от запаха, от того что еще ощущаю его вкус на губах. Смысл не доходит.

– О чем ты? – он оттягивает мою голову назад, нависая надо мной. Шепчет на ухо

– Я вас видел. Как ты смотрела на него. Влюбилась Детка? Только честно. Не ври сейчас. Так же дуреешь, когда прикасается к тебе?

Круг замыкается. Снова подозрения на пустом месте. Толкаю его. Все по себе меряет. Если для него нормально спать с несколькими сразу, значит я могу так же. Нахлестывает злостью, обидой. Срываюсь и без контрольно выкрикиваю ему.

– Я не ты. Не сравнивай. У меня нет никого. Понял. Я тебя люблю, идиот недоделанный. И не бросаюсь на мужиков. Когда это уже закончится? Сволочь ты Тимофей. Ненавижу тебя – бегу в спальню, стремясь хлопнуть дверью так, что бы стекла вылетели в его долбанной квартире.

Едва пересекаю порог, как меня с размаху сносят, заваливая на кровать. Из меня рвется досада. Он даже с одной рукой умудряется справляться. Сидит на мне верхом, удерживая мои руки. Мешает отбиваться и спихивать его с себя. Улыбается своими ямочками. Зараза тестостеронавая.

– Повтори то, что сказала

– Ненавижу тебя -

– Не это Детка, отмотай чуть дальше

– Сволочь ты – мотает головой, своими ямочками убивая любое сопротивление – Люблю тебя – Шумно выдыхает, укладывает ладонь мне на горло. Это ласка. С нажимом растягивает пальцы, слегка впиваясь подушечками. Удерживает, заставляя смотреть прямо в его глаза.

– А теперь слушай. Вика и твой Леша все подстроили. Актовый зал и секретный разговор в женском туалете их рук дело. Я не виноват. Я спал с Ждановой, но позже – чувствует, как я вздергиваясь, пытаюсь выбраться из под него – Я такой пьяный был, ни черта не помню. Думал, что с тобой уехал из клуба. Увидел ее утром и шмотки на лестницу выкинул. Ты одна Рита, никого кроме тебя не осталось. Я же люблю тебя как законченный псих.

??????????????????????????

– Слезь с меня – уже спокойней, перевариваю его слова. Тим поддается, усаживается на край кровати. Я сажусь рядом – Расскажи мне все.

Молча выслушиваю. Про Макара. В детали не вдается, знает что я Соне расскажу. В полном шоке воспринимаю рассказ про тандем Заевского и Ждановой. И начинаю понимать, сколько я наворотила ошибок. Он же реально не виноват. Про секс с Викой. Ну, подскребывает в душе, не настолько, чтобы злиться. Терпимо. С осознанием…. Я САМА его довела.

– Лукашин, тебе памятник надо ставить – говорю, спустя длительную паузу в полном молчании. Вижу, как дерзко ухмыляется

– Блядь Ритка мы с тобой дураки. Но я бы на твоем месте не шутил. Знаешь, как тебе придется стараться, чтобы мою психику восстановить. Я даже сроков не знаю, на которые забудь про одежду и сон.

Подскакиваю, снимая футболку и джинсы. Прыгаю к нему на колени, опрокидывая на кровать.

– Готова… как захочешь – смеюсь от того насколько это хорошо. До головокружения. Когда без боли. Задираю его майку, он помогает стягивать через фиксированную руку – Я так понимаю что позиция наездницы в ближайшее время ведущая?

– И не надейся, гипс меня не остановит. Главное основной инструмент не сломан – задерживает дыхание, наблюдая, как я расстегиваю его штаны проверяя на деле. Смеется заразительно, когда я стаскиваю его джинсы с диким рвением.

А я сползаю, усаживаясь между его ног. Готова с большим удовольствием приступать к восстановлению, удерживая руками его член и облизывая розовую головку языком. И глаза закрываются от его терпкого вкуса во рту.

Мы засыпаем под утро. Измотанные, в обнимку, в окружении удовольствия и полного счастья. Я лежу на Тимофее. Нет сил, даже сползти вниз.

В такой позе нас и застает Вольнов, заявившийся поздно утром.

– Все живы – нагло усаживается на кровать. И не стесняясь, рассматривает. Я прячу лицо на грудь Тима, натягивающего покрывало повыше.

– Кэд у моей благодарности есть предел. И она уже стоит на нем одной ногой. Свали отсюда.

– Я думал, вместе поваляемся. Всю ночь не спал, переживал, что прибьете друг друга – хлопает по кровати – Ладно, одевайтесь кофе сварю. Мляя… я же не просто друг, Я БОГ. Как же я себя люблю. Нахрен мне телки, если у меня есть я – самодовольно хохочет и выходит. Оставляя меня в легком шоке.

Насторожено смотрю на Тимофея.

– Я знаю Детка, но с этим тоже придется мирится – поглаживает мою попку.

– Это самое дикое условие. Странный друг с проблемным юмором. Но я согласна.

– Люблю тебя Рита, как безумный. Как ты все это вытерпишь.

Вытерплю. Потому что люблю как ненормальная.

Эпилог

– Детка, терпи, еще немного осталось – удерживаю повязку на глазах. Пресекая попытки, любопытных пальчиков проникнуть и испортить сюрприз – Все пришли.

Отхожу в сторону, что бы по полной насладиться восторженным шоком в глазах своей восхитительной девочки. Искренно. Много. Переполняет.

Повязка снята. Голубые глаза расширяются. Губки распахиваются. Слов нет. Все именно так как я хотел.

Наш дом. Готовился долго. Столько усилий все окупились. Рита мечтала, я исполнил.

Коттедж полностью из панорамного стекла. Дорожки, вымощенные камнем. Цветник.

Подкидывал ей журналы с дизайном. Наблюдал, спрашивал. Плетеные кресла на балконе. Мастерская для ее работы. Все учтено и воплощено в реальность. Даже не догадалась о том, что каждая деталь подобрана ей лично.

– О боже, Тим … это наш – слезинка скользнула. Реснички запорхали сметая другие.