Люби меня по-французски

Где-то в моей сумочке было снотворное, которое дала мне Эрин, но меня парализовал страх, и, казалось, я даже не могла отпустить свои подлокотники.

— Видите? Сейчас уже все спокойно.

Я посмотрела на женщину с успокаивающим голосом. Она была возраста моей мамы, может быть, немного старше, с аккуратной седой шапочкой волос, прекрасной кожей и модным голубым шарфом, обернутым вокруг ее шеи.

Она сидела на месте Такера.

Выбросив все нежелательные мысли из головы, я слабо улыбнулась.

— Я нервничаю во время полетов.

Она кивнула.

— У меня есть такая же подруга. Никогда не летает, не успокоив сначала свои нервы алкоголем.

— Звучит неплохо.

— Тогда возьмите себе один бокал. Какой смысл сидеть в первом классе, если вы не можете немного выпить перед обедом? — она улыбнулась, показывая красивые белые зубы.

Она привлекла внимание стюардессы, и через несколько минут она уже принесла нам шампанское в стеклянных бокалах. Стараясь не подавиться, я быстро выпила шипучую золотую жидкость, и тут же мой бокал снова был наполнен. Постепенно теплое волнение заменило холодную нервозность.

— Первый раз летите в Париж?

Я кивнула.

— Да. Это был... подарок. Поездка была подарком. — Я не могла заставить себя рассказать ей о Такере. — Я просто чувствую себя немного неуверенно, так как путешествую одна.

— Какой замечательный подарок! Кстати, я Аннеке.

— Миа.

— Приятно познакомиться с тобой, Миа. И не бойся, я довольно часто путешествую в одиночку. Я думаю, что каждая женщина должна совершить поездку только для себя, сама по себе и, по крайней мере, один раз в жизни. Просто будь осторожной, разумной и наслаждайся собой. — Ее улыбка стала шире. — Париж волшебен.

— Хорошо. — Я глотнула еще немного шампанского. — Мне необходимо немного волшебства.

#

В моем парижском списке не было пункта «Прилететь с похмельем».

Так же там не было и спора с моей матерью.

Она подняла трубку после первого гудка и выкрикнула удивленно:

— Миа? Это ты? Что-то не так? Ты в порядке? — она думала, что мое решение поехать в Европу одной было бредовым, и она была уверена, что на меня нападут, похитят и продадут в сексуальное рабство.

Я убрала телефон подальше от уха.

— Я в порядке, мам. Ты сказала позвонить, когда я прилечу, и я позвонила.

— По голосу кажется, словно с тобой не все в порядке.

— Я просто устала, ладно? Я устала, голодна, и мне нужно распаковать вещи. — И поплакать. Определенно, предстояло поплакать. Может, побросать вещи.

— Как комната?

Я оглядела свой великолепно оборудованный номер повышенной комфортности в «Плаза Атени». Признаю, Такер знал, как путешествовать модно. Огромная кровать была завалена подушками, зона отдыха была просторной и элегантной с мебелью в стиле Людовика XIV. А вид на тихий внутренний дворик был очаровательным. И прямо за окном щебетали треклятые птицы.

По-французски, не меньше. C’est magni-fucking-fique. (прим. пер. фр. — Это прево-чертовски-сходно)

— Комната восхитительная. Но мам, мне пора, хорошо? Я истощена.

— Хорошо, дорогая. Но не ложись вздремнуть, помни, что если организм не приспособится к разнице во времени, то ты будешь слаба несколько дней. Я узнала это на собственном опыте. И не думаю, что ты должна бродить по улицам ночью в одиночку, поэтому, может, осмотри некоторые достопримечательности сейчас. Или сходи на массаж в СПА или что-то такое. Ты кажешься такой напряженной.

Моя голова готова была взорваться. Я едва могла вставить хоть слово. Прекрати говорить, мама.

Она вздохнула.

— Это была плохая идея. Я бы хотела, чтобы ты позволила мне поехать с тобой. Может, я должна встретиться с тобой в Париже. Мы можем походить по магазинам или …

Я быстро обрела голос.

— НЕТ! Нет, мам. Я в порядке. Серьезно.

— Ну, я просто не чувствую себя хорошо по этому поводу.

Я заставила свой голос звучать весело:

— Послушай, солнце светит, мой люкс прекрасный, и я почти могу увидеть Эйфелеву башню из своего окна, — лгала я. — Я умираю, как хочу выйти на воздух. Я собираюсь распаковать кое-какие вещи и прогуляться.

— Ты уверена?

— Да, уверена. И мне нужно время наедине с собой, хорошо? Я не буду звонить тебе каждые пять минут.

— Не говори глупостей, милая. Один раз в день будет достаточно.

Я стиснула зубы.

— Ладно. Один раз в день.

— Я просто волнуюсь о тебе, Миа. Ты прежде никогда не путешествовала так далеко в одиночку. С тобой всегда были или я, или девочки, или Такер. И ты сейчас не в том эмоциональном состоянии. Женщины принимают неправильные решения, когда у них стресс или их сердце разбито. Ты упаковала те таблетки, которые я дала тебе?

— Я взяла их, мам. — Нет смысла говорить ей, что я планировала самолечение вином, а не Прозаком. — Я позвоню тебе завтра.

— Хорошо. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

Наконец мы попрощались, и я плюхнулась на кровать. Я пообещала Коко и Эрин, что позвоню одной из них и дам знать, что добралась без происшествий, но я не думала, что смогу сдержать слезы, если услышу их голоса. Разница во времени и одиночество овладели мной, и глаза наполнились слезами. Не так я планировала начать поездку, с пульсирующей головной болью и предчувствием, что приехать сюда одной было ошибкой. Я была слишком уставшей, чтобы распаковывать свой багаж, слишком раздраженной, чтобы вытаскивать свой парижский путеводитель и волноваться, и слишком несчастной, чтобы писать в дневнике путешествия, который дали мне Коко и Эрин.

Везде, куда бы я ни посмотрела, было напоминание, что это должна быть романтическая поездка для двоих: двойной шкаф, бутылка шампанского и два бокала на столе, ваза с великолепными персиковыми розами на кофейном столике. Моя грудь сжалась от вида этих цветов, когда я вспомнила про полторы тысячи роз сорта «Фелисите», которые должны были оказаться на моей несостоявшейся свадьбе.

Даже невероятная белая мраморная ванная вводила меня в депрессию своими мягкими халатами для двоих и расположенными рядом раковинами, вмонтированными в туалетный столик. Я вернулась на кровать, проползла по ней и положила щеку на полосатую атласную подушку. Мои веки ощущались намного тяжелее, чем мой чемодан. Я хотела спать, и, черт побери, я собиралась вздремнуть, не имело значения, что моя мама говорила о смене часовых поясов. Когда я погружалась в сон, я составила список.

Вещи И Люди, Которые Могут Идти На Хер:

1) Синдром смены часовых поясов, по очевидным причинам.

2) Аннеке, за предложение шампанского во время полета.

3) «Эр Франс», за турбулентность, которая вынудила меня выпить предложенное шампанское.

4) Моя мать, за то, что сказала мне принять лекарства, вместо того, чтобы вздремнуть.

5) Такер. За все. Несколько раз.