Люби меня.
Шрифт:
Мальчик послушно лег между нами на подушки.
Фильм начался, а Заур, перекинув руку над Ильясом, положил ладонь на мое плечо. Прямо как в кинотеатре. Последний ряд - места для поцелуев?
На экране мелькали картинки, а мне после сытного обеда хотелось спать.
– Ильяс, - вдруг вспомнила я вопрос, интересовавший меня вот уже пару дней, - Ты как у меня дома оказался?
–
– Не буду, - улыбнулся Заур, - Мне и самому интересно.
– А меня дядя Саша привез, адрес я на фотографии Лены увидел, на той, которая у папы в кабинете на столе лежит, - начал выдавать все секреты Ильяс, - У него там вообще много чего про тебя написано, Лен.
– И что именно там написано?
– вежливо поинтересовалась я, но не спускала взгляда с Заура. Вот так значит? И досье уже на меня нарыл? Гад!
– Да всё, - отмахнулся ребенок, - Где живешь, где работаешь. Я не все запомнил.
– Славненько, - вздохнула я. И, отвернувшись от Заура, старательно делала вид, что мультик меня очень интересует. Как только на экране появились титры, Заур отправил Ильяса в свою комнату. Сам пошел следом. А я устроившись удобнее на мягких подушках, закрыла глаза. Усталость накатывала волнами. Но старалась не уснуть. Просто хотелось задать Булатову парочку наводящих вопросов. В идеале, желала стукнуть его гипсом по голове, но побоялась последствий. Мало ли, парня переклинит еще больше. Что мне потом с этим маньяком двинутым делать?
Все-таки Заура я не дождалась, чтобы задать ему взбучку. Уснула. Проснулась от того, что не очень удобно лежала. Кто-то прижимал мои ноги к кровати. Хотелось вывернуться и лечь свободнее, но не получалось. Еще и что-то щекотало мою шею. И когда это мы успели домашнее животное завести? У папы аллергия на шерсть. Так что все детство о пушистом мяукающем комочке я только мечтала. А тут кто-то волосатый, трется о мои ноги.
Открыла глаза. Повернув голову, увидела Заура спящего рядом. Одну руку он подложил под голову. Вторая расположилась на моем животе, ладно бы на животе. Так ведь под рубашкой, в которой я уснула. Чувствовала кожей его ладонь, твердую, горячую. А нога, опознанная мною ранее как домашнее животное, прижимала мои бедра. Судя по всему, господину Булатову было весьма удобно и комфортно. Выражение покоя так и читалось на его физиономии. Симпатичной, надо сказать, физиономии, но очень-очень наглой.
Минуту разглядывала его лицо. Заур, поворочавшись во сне, придвинулся ко мне еще ближе. Рука, лежавшая на моем животе, скользнула выше. К груди. Нет, ну, не наглец, ли? Наглец! Вот спит такой весь беззащитный, и все равно наглеет!
Вздохнув, решительно сбросила его руку, повернулась на бок, к Зауру спиной, и решила спать дальше. Закрыв глаза, начала медленно проваливаться в сон. Но дремота постоянно ускользала. Сломанные кости ныли, руку хотелось засунуть куда-нибудь подальше, или вообще временно от нее избавиться. Жалея саму себя, не заметила, как Заур проснулся. Обнял меня со спины, поцеловал
в макушку. Хотела возмутиться. Если мы переспали сто лет назад, вернее полторы недели, то это ничего еще не значит. Ну, почти ничего!То ли от жалости к самой себе, то ли от боли, почувствовала, как по щекам потекли слезы. Заур, будто почувствовав их, прижал меня еще ближе к себе.
– Обезболивающее дать?
– тихо шепнул он мне на ухо.
– Нет, - также тихо ответила я. Услышала его протяжный выдох, больше похожий на стон. Почувствовала, как он немного отодвинувшись от меня, начал поглаживать спину и шею ладонями. Они будто прожигали рубашку насквозь, опаляя кожу. Но мне было приятно, неимоверно приятно. Слезы высохли, а все тело расслабилось, напряжение испарилось, будто оно и не сковывало мое тело минуту назад.
Легла удобнее, приняв решение в настоящее мгновение не думать об опасной близости маньяка, мести и тому подобных глупостях. Сейчас мне хотелось просто полежать вот так, рядом с этим непостижимым мужчиной и не чувствовать ноющей боли в руке. От эйфории очнулась, только когда горячие ладони сменили не менее горячие губы. Поняла, что Заур, удобно устроив меня на подушках, покрывает короткими поцелуями мою спину.
– Ээээ, стесняюсь спросить, - пробормотала я, - Ты чего там делаешь?
– Стесняйся дальше, милая, - прошептал Заур, попутно опалив дыханием мое ухо и пощекотав его отросшей щетиной.
– А все-таки?
– настояла я, чувствуя, как от манипуляций моего маньяка стремительно бегут мурашки по спине.
– Местная анестезия?
– предположил он. Поняла, что Заур улыбается.
– Да, она самая, - уже утвердительно проговорил этот... анестезиолог, - От таблеток ты сама отказалась, - напомнил он.
– Еще не поздно передумать?
– поинтересовалась я, понимая, что поздно было еще полторы недели назад. Заур с каждой минутой окончательно и бесповоротно отвоевывал в свое безграничное пользование все части моего тела, как и души. Понимала, что точка невозврата была пройдена еще в больнице, вот только мне было страшно. О будущем думать я не хотела, понимая, что как бы хорошо ко мне ни относился Ильяс, Заура удержать мне не по силам. Сильный, волевой, независимый мужчина ни за что не влюбится в такую простушку, как я. Вот только голос сердца никак не умолкал, не хотел поддаваться разуму, мечтал о недосягаемом.
А губы Заура вырисовывали замысловатые узоры, от которых хотелось петь и плакать одновременно. И я перестала противиться ему, самой себе. Зачем? Все равно проиграю. И проигрыш обещал быть сладким.
С непонятным то ли вздохом, то ли стоном, перевернулась на спину. Просто хотелось посмотреть на лицо Заура. Убедиться, что улыбка и вправду играет на его губах.
Он замер. В полумраке комнаты могла разглядеть его лицо. Вот только выражение глаз оставалось загадкой.