Люби меня
Шрифт:
Не знаю, что она там видит сейчас, но по ощущениям, внутри меня вдруг адский котел загорается. Сжигает все под чистую, все цепи и тормоза срывает и вырывается наружу огненной лавиной, готовой спалить дотла и ее, и все вокруг к чертям собачьим. Уровень моей ярости достигает апогея.
Резко подрываюсь на ноги. Она тоже.
Начинает зашуганно пятиться назад.
Правильное решение, потому что в эту минуту я очень сильно хочу придушить ее нахрен.
— Ты в своем уме?! Кто, блядь, так шутит, а?!
Раскатисто ору, заставляя каждую пташку в радиусе пары километров трусливо уносить ноги с поля
Трясет нас синхронно. Ее, очевидно, от страха, меня от злости.
Хочу так много ей сказать. Но осекаюсь. И выдаю только:
— Больше никогда… Слышишь? — скриплю зубами, сдерживая гневные порывы, — Никогда не смей ко мне приближаться и даже на глаза мне не попадайся, поняла? Иначе я собственноручно тебя придушу голыми руками. Даю тебе полную свободу от моего контроля и участия в твоей жизни. Отныне, ты сама все свои проблемы будешь решать. А я… я заебался.
Стараюсь говорить твердо, но под конец голос все равно срывается. Да и похуй.
Резко отталкиваюсь от дерева, разворачиваюсь и ухожу.
Слышу короткий всхлип.
Плевать.
***
Захожу в дом, и, конечно же, сразу встречаю мать, грациозной походкой выплывающую из гостиной. Она как всегда при параде: короткие светлые волосы аккуратно уложены, лицо идеально ровное и светлое, словного вылитое из мрамора, на губах бессменно приторная улыбочка, а в качестве домашней одежды она, посчитала уместным, надеть классический синий костюм из шелка и туфли на каблуке. Иногда мне кажется, что эта женщина даже спит в корсете и на шпильках.
Увидев меня: мокрого, грязного и злого, она театрально распахивает рот в форме буквы “О” и прикладывает раскрытую ладонь к груди.
— Джейкоб! Почему ты так ужасно выглядишь и воняешь помоями? Ты решил искупаться в какой-то канаве? А что если ты подцепишь какую-нибудь заразу и сорвешь папину конференцию в нашем холдинге? Ты его очень разочаруешь и меня тоже! Потрудись объясниться!
В этом вся моя мать. Ее никогда не волновали мои проблемы, трудности, болячки, если это не было связано с семейным бизнесом и ее личной выгодой. Все вопросы, которые она задавала мне с 10 лет, были из разряда: “Какую ты сегодня получил оценку? Ты точно выучил всю заданную тему? Ты хорошо подготовил доклад? Нам с отцом не будет за тебя стыдно? Ты должен быть лучше всех одноклассников, я же могу на это рассчитывать?” И прочие идиотские, не имеющие ничего общего с родительской заботой, темы.
По малолетству я считал, что так мама меня поддерживает, мотивирует быть лучшим, быть умнейшим и сильнейшим, потому что я важен для нее и мне хотелось давать ей поводы мной гордиться. Но со временем я понял, что она не гордиться, она просто «лепит» из меня того, кого она хочет видеть. В какой-то момент ее заклинило на мне и она решила вырастить универсального солдата, такого, как нужно ей, чтобы передать мне в руки семейный бизнес и продолжить дергать за ниточки через свою «материнскую заботу».
Но повзрослев, я перестал вестись на ее манипуляции. И начал жить так, как сам считаю нужным,
игнорируя ее и дибильные наставления, которые она мне регулярно преподносит.— Ты так и будешь молчать или все- таки объяснишь мне что-то? — вырывая меня из моих мыслей, шипит мать, складывая руки на груди и вопросительно приподнимая бровь.
Устало потерев глаза, я медленно подхожу к ней вплотную, отчего ей приходится отступить назад, дабы не замарать свой шелковый костюм моими «помоями», и буквально чеканя каждое слово, отвечаю ей.
— Я. Говорил. Тебе. Не называть. Меня. Так. Но разве ты хоть иногда слушаешь о чем-то, что не связано с твоими деньгами?!
Моя ярость буквально искрила в густом, заряженном воздухе вокруг нас, и грозилась вот-вот взорваться, обрушив гребаный ядерный взрыв на всю планету! Сначала Ава на чертовом озере, теперь еще мамаша со своим мозгоебством.
— А где я был и что делал, тебя не касается. Все свои обязательства в работе я выполняю четко, ты и сама это знаешь. На этом все.
После этого, не дожидаясь, когда начнется истерический приступ бешенства у матери, я поспешно сваливаю оттуда, прохожу в комнату, скидываю промокшие вещи на пол и забираюсь под холодный душ. Хоть я и промок до трусов, все тело горело и пылало. Меня переполняли такие ядовитые, разъедающие душу эмоции, от которых захотелось орать во всю глотку.
Эта чертова девчонка. Не ожидал от нее такого. Я ведь поверил в то, что она может погибнуть. И вся та боль, страх и отчаяние, которое я годами гасил внутри себя, вырвались наружу и разорвали меня в клочья. Разметав куски плоти в километре от души, оставшейся обреченно скитаться в вечных муках за свои ошибки.
Вот поэтому я никогда не допускал никого в свою жизнь. Ни с кем не заводил отношений, даже дружбы, просто тусовался с разными людьми, когда мне этого хотелось. Благо желающих всегда было навалом. И благодаря этому, шкала моих эмоциональных всплесков всегда оставалась ровной и плоской.
И вдруг появилась эта сумасбродная невыносимая девчонка и разрушила все мои годами наработанные установки к чертям собачьим. Выбила с ноги дверь в мою привычную, обыденную жизнь и расколошматила все под чистую.
Слишком много моих мыслей она заняла, слишком много эмоций зародила внутри, слишком глубоко проникла под кожу. Знал ведь, нельзя к ней приближаться, но сука, все равно продолжал ошиваться поблизости.
Больше такой ошибки я не допущу.
Глава 18
Аврора
Смотрю на удаляющуюся спину Джейка и выть охота. Боже, ну что я за дурааа…
Не знаю, что на меня нашло. Всегда считала такие издевательские шутки — инфантильной глупостью! И всегда негодовала, когда кто-то творил подобное на моих глазах.
И что в итоге?!
Никогда не говори никогда. Так, кажется?
В тот момент я думала явно не головой. Просто терпеть не могу, когда кто-то указывает мне что делать или пытается как-то на меня надавить. Вот и сейчас все вышло из под контроля. Когда услышала этот повелительный, властный тон и громкие «распоряжения» захотелось стукнуть этого индюка по лбу чем-нибудь тяжелым! Но с моим ростом для этого понадобилось бы запрыгнуть на табуретку. А такого агрегата у меня с собой не имеется, к сожалению.