Любимая девочка Севера

Кручу головой в его сторону. Тоже рассматривает. Я увел у него из-под носа Дашку. Калужский захочет отыграться.

По нервам бьет резкий звонок. Все поднимаются со своих мест, собираются. Следующим уроком у нас английский. Лу и Эля выходят первыми. Платон торопится их догнать. Я тоже быстро сгребаю все в рюкзак.

– Артем, задержись, – просит куратор.

Ну блин!

Подхожу к Анастасии.

– После второй пары зайди к школьному психологу.

– Зачем? – закрадывается нехорошее предчувствие.

– По просьбе твоего отца, тебе поставили два занятия в неделю. Он очень переживает, что ты не справляешься самостоятельно с переменами, произошедшими в вашей семье, – тактично не называет вещи своими именами.

– А можно не ходить? Я справляюсь. Его просто не устраивает то, как я это делаю. Но это наше с ним дело и школы оно никак не касается, – стараюсь съехать.

– Тема, это уже решено, оплачено и занесено в твой график. Увидишь в расписании в своем личном кабинете. Будь добр соблюдать правила лицея. Ты же не хочешь вылететь в выпускном классе?

– Я понял.

– Надеюсь. Иди на занятия. Опоздаешь.

Вылететь я не хочу. Придется потерпеть. В конце концов никто не может заставить меня говорить, если я не захочу сам. Можно просто помолчать отведенное время и свалить.

Со звонком захожу в кабинет иностранных языков. Преподаватель приветствует нас на английском. Кивком головы указывает мне на мое место. Эля снова сидит с Лу, а вот Калужский переместился за их спины.

– Предсказуемо, – произношу одними губами.

Он только ухмыляется, откидываясь на спинку стула. Максу тоже интересна новенькая, но он не полезет в это, если я попрошу. А я буду просить? Надо оно мне вообще? Пусть делят. Какое мне дело? Но дело, судя по всему, есть, потому что я все время сворачиваю шею в сторону Эли. Она внимательно слушает преподавателя, прилежно списывает с доски все, что там накарябано. Густые пушистые ресницы подрагивают, пухлые губы приоткрыты. Такая вся сосредоточенная, правильная. Хочется испортить. Очень хочется!

Да и преимущество у меня в этот раз. Девочка живет в соседней комнате, а с Калужским она будет пересекаться только в лицее.

– Тем. Тема, – толкает меня в бок Дашка.

Упс. Как-то я успел забыть о ней пялясь на сводную.

– Ну? Чего тебе? – нехотя перевожу свое внимание на нее.

– Сходим куда-нибудь сегодня? А потом можно ко мне. Родители свалили в Париж на неделю.

С грустью вспоминаю, что на «сходим куда-нибудь» денег у меня теперь нет. Надо попробовать вечером через отца вернуть свою карту.

– У меня тренировка сегодня. Буду совершенно без сил, – обламываю и ей, и себе отличный вечер. Снова смотрю мимо Дашки на Элю. – Эй! – вскрикиваю от боли. – Ты чего творишь, дура?! – отталкиваю ее руку, потираю раненое бедро, в которое ревниво вонзились острые ногти.

– Artem, go to the blackboard. Tell us how was your vacation. (Артем, идите к доске. Расскажите нам, как прошли ваши каникулы.) – обращается ко мне преподаватель.

– Шикарно, – поднимаюсь со своего места.

– In English, please. (На английском, пожалуйста.)

– Yes, of course. Excuse me. (Да, конечно. Извините меня) – сама вежливость.

Глава 9

Этель

Большой перерыв после второго урока – глоток свежего воздуха. Можно уйти подальше от всех и перевести дух. Анастасию Сергеевну позвали к директору. Она попросила Лу показать мне лицей. Начали со столовой. Взяли по маленькой бутылочке воды из холодильника. Я переволновалась. Пить хочется ужасно. Откручиваю крышку, делаю несколько глотков прямо на ходу.

В прохладном коридоре между основным и этим корпусами встречаемся с компанией девушек, среди которых ярким пятном выделяется безусловно красивая подруга Артема.

– Это кто? – они надменно рассматривают меня.

– Новая игрушка, – фыркает Даша. – И что они в ней нашли? Блеклая, невзрачная мышь! – повышает тон, чтобы я наверняка услышала. Ребята, проходящие мимо, оглядываются, но, не останавливаясь, быстро проходят мимо.

– Ой, – отвечает ей одна из подруг. – Забей. Сколько их тут таких было?

Лу тащит меня на улицу. Последнее, что я слышу, это имя Артема.

Устраиваемся на скамейке под деревом. На спортивной площадке парни играют в футбол. Моего нового родственника нигде не видно. Друзей его тоже. Стараясь расслабиться, откидываюсь на деревянную спинку, закрываю глаза. Теплый ветер треплет волосы. С дороги раздается гул машин. Над головой с ветки на ветку прыгают и чирикают воробьи. Убаюкивает. Идти на следующий урок и снова попасть под перестрелку взглядов совсем не хочется. Я лучше здесь посижу.

– Слышь, мышь, – просыпаюсь от такого резкого обращения. – Это наша скамейка. Свали!

– Даша, иди куда шла, – лениво шлет ее Лу даже не открыв глаза.

– Я сейчас не с тобой разговариваю.

– А я с тобой. Иди с миром, а то на тренировке теннисный мячик случайно отскочит в твою сторону. Он же прыгучий, зараза. Могу не поймать. В выходные праздник. Ни одна тоналка не может.

– Ты мне угрожаешь сейчас? – заводится девушка.

– Надо больно, – усмехается Лу. – мы с тобой за один лицей выступаем. Я своим не угрожаю. Заботливо предупреждаю.

– Да пошла ты, – гордо вздернув подбородок местная «королева» уходит со своей «свитой» на другую скамейку.

– Спасибо. Я даже сказать ничего не успела, – неловко улыбаюсь. – Ты теннисом занимаешься?

– Да. С шести лет. Эта курица тоже, но она позже пришла. Хочешь со мной сегодня? У меня как раз индивидуальное занятие в спорткомплексе.

– Хочу! – подпрыгиваю на месте от радости.

– Окей. И не теряйся так, – улыбается Лу. – Сожрут.

На следующий урок мы все же идем. Новый для меня предмет – право. Наверное, он мог бы быть интересным, если бы преподаватель не зачитывал лекцию так нудно, что спать захотелось еще сильнее.

Артем смотрит в окно, иногда дергая плечом скидывает с себя руки Даши. В нем что-то едва уловимо изменилось после большого перерыва. Спесь и надменность сменились налетом тоски.

Отворачиваюсь и стараюсь сосредоточиться на занятии.

– Звонок, – толкает меня Лу.

– Черт! Я уснула? – с опаской посматриваю на преподавателя.

Лу только ржет надо мной. Подхватываю ее настроение. Тоже улыбаюсь и думаю, спросить у нее или не стоит. В конце концов занятия стоят денег. Раньше их оплачивал папа. Мать всегда была против. Говорила, что мотоспорт однажды убьет во мне все женственное. Да и байка у меня тоже теперь нет. Остался в родном городе, как и многие другие дорогие для меня вещи. Не буду спрашивать!