Любимая наша

Гортанно застонав в рот А-атону, я вцепляюсь в волосы Сэтору, пытаясь отстранить его, избежать этой невыносимой пытки. Свожу ноги, не позволяя Са-оиру двигать рукой. Но он проталкивает пальцы внутрь ещё глубже, нажимая на какую-то особо чувствительную точку. И новая волна горячего, нестерпимо-острого наслаждения накрывает меня с головой. Между ног становится так мокро, что влага ощущается даже на бёдрах.

О боже.

– Ты прекрасна, наша сладкая девочка, - шепчет А-атон, прикусив меня за нижнюю губу. Наконец отстраняясь.

Отпускает меня и Сэтору. Поцеловав напоследок обе вершинки груди. Поднимается на ноги, облизывая губы и пожирая меня пылающим, совершенно безумным, одержимым взглядом. Особенно задерживаясь глазами на руке Са-оира, по-прежнему находящейся у меня между ног.

Я чувствую, насколько они все трое возбуждены. В конце концов ощущаю поясницей твёрдый ствол Са-оира даже через нашу одежду.

Но тем не менее, мои супруги, кажется, действительно не собираются продолжать сейчас. Пробежавшись пальцами по моей пульсирующей плоти, Са-оир всё же убирает руку. Гладит лобок, оставляя мокрый след, бедро... Медленно подтягивает мои штаны обратно.

А потом вдруг подхватывает меня на руки, прижимая к своей груди, и идёт к одному из дайратов.

– А теперь можно и поговорить, – хмыкает напряжённо, усаживаясь и устраивая меня у себя на руках.

А-атон и Сэтору занимают места напротив, и их взгляды, скользящие по моему полуобнажённому телу, по моей обласканной голой груди, ощущаются почти материальными. Словно они продолжают трогать, гладить... соблазнять.

Я пытаюсь как-то свести на груди полы разорванной туники, выбраться из рук мужа, но это мало что даёт. Меня лишь обнимают крепче, зарываясь лицом в слегка растрепавшиеся волосы.

– Не беги, маленькая. Больше ничего не будет. Сегодня. Просто поговорим.

– Я не могу так разговаривать, - ворчу, чувствуя в душе полный раздрай.

Одной части меня хочется сдаться, уступить, свернуться котёнком на руках своего большого и сильного. А вторая твердит, что я ведь уже приняла решение и его нужно придерживаться. Стоять на своём. Иначе в чём тогда смысл моего побега? Просто демарш капризной девчонки?

– Зачем было рвать мою одежду? Как я теперь обратно пойду? – возмущённо смотрю на красноволосого вандала.

– Тебя настолько смущает то, что мы сейчас можем видеть твою грудь? – удивлённо вскидывает брови А-атон. – Мы ведь видели тебя обнажённой множество раз. Даже он, - кивает на Сэтору.

– Своё количество раз я бы не назвал множеством, - фыркает жрец. – Вы могли бы погулять по чужим мирам и подольше.

Ох. Зачем он так?

Слова Сэтору заставляют меня буквально сжаться, зажмуриться в ожидании неизбежной реакции от Повелителей. Вспышки ярости от Са-оира, ледяного гнева от А-атона.

Но секунды текут… и ничего не происходит. Кроме лёгкого раздражения, похожего за оскомину, исходящего от первых двух мужей, я ничего особенного не чувствую.

Да и эта эмоция сменяется удивлением, а потом досадой. Касающейся меня.

– Лина, открой глаза, посмотри на нас, - велит тихо А-атон.

– Чего ты испугалась, душа моя? – зарывается пальцами в мои волосы Са-оир. Скоро совсем ничего не останется от моей запрещённой причёски. Может, он нарочно?

Только это пустяки. Меня волнует другое.

Они… не злятся друг на друга?

Выдохнув, я действительно решаюсь поднять голову и взглянуть на супругов. Все трое буравят меня внимательными взглядами. От такого пристально внимания даже мурашки бегут по коже.

– Объясни свою реакцию, - непривычно мягко требует мой светлый муж.

Ну, конечно. Объясни, разложи себя по полочкам, а мы всё это тщательно проанализируем.

– Могу я оставить это при себе? – тихо спрашиваю с толикой вызова.

– Нет. Если это стоит между нами, - слышу твёрдый ответ А-атона. Но звучит так, будто его произнесли все трое. – Мы хотим от тебя искренности, Лина.

– Искренность подразумевает открытость. А значит… уязвимость, - усмехаюсь горько. – Вы хотите моей уязвимости?

Хотя... Могла бы и не спрашивать. Точно хотят.

– А разве наша уязвимость перед тобой и друг другом не является достойной платой за твою? – склоняет голову набок Сэтору. – Я сейчас догадываюсь о причинах твоей реакции. И понимаю их. Но всё же считаю, что тебе нужно научиться откровенно говорить о своих чувствах, страхах и потребностях. Со всеми нами. Я видел, какая ты можешь быть. Как можешь злиться, раздражаться, кричать и ругаться. Сам не раз был тем, кто вызывал такую бурю. Даже умышленно провоцировал не раз. И знаешь, что я наблюдал потом? Тебе становилось легче. Выплеснув накопившееся, ты обнулялась эмоционально и могла двигаться дальше, справляясь с просто невероятными для такого хрупкого создания задачами. Сейчас же ты замкнулась, варишься в бесконечных сомнениях и всё держишь при себе. Разрушая себя изнутри. И не позволяя нам тебе помочь.

– Я уже более чем откровенно высказала все свои сомнения и свою позицию, - возражаю, чувствуя, как во мне закипает то самое раздражение.

– И не дала ни малейшей возможности высказаться нам.

– Я знаю, вашу позицию.

– Неужели? Тогда почему ты считаешь себя вправе решать за всех нас? Ты так радеешь за то, чтобы с тобой считались, твоё мнение учитывали, дали тебе право выбора, но при этом лишаешь такого права нас?

Это как звонкая оплеуха, у меня даже в глазах немного темнеет от потрясения. Моргая, и часто дыша, я в бессильной ярости смотрю на третьего мужа.

Да как он может? Значит, так я должна поступить по их мнению? Пожертвовать собой, следуя за их выбором вместо своего? Ну конечно, моя свобода против их ничего не стоит.

Но в игру «раскатай Лину морально» уже вступает А-атон.

– Мы с братом сожалеем, что своими действиями ранили тебя и подтолкнули к побегу. Признаём, что во многом были слепы и предвзяты. Что вели себя с тобой, не как с равной супругой и императрицей, несмотря на то, что ты этого заслуживала, как ни одна другая до тебя. Требовали слишком многого, принимали как должное, все твои усилия, и не понимали в полной мере, как ты важна для нас и насколько нужна. Мы с братом даже готовы признать, что твой побег нам обоим пошёл на пользу, заставив понять, чего мы действительно хотим. Своим поступком ты открыла нам глаза. Но теперь пришло время двигаться дальше, Лина. Мы к этому готовы. Осознав всё и взвесив, мы здраво оцениваем свои цели и те жертвы, на которые готовы пойти ради их достижения.

А вот это оглушает. По-настоящему обезоруживает. Если бы не одно «но».

– Я не хочу никаких жертв, - упрямо поджимаю губы.

– Ты считаешь, что право чем-то жертвовать ради близких есть только у тебя? – вскидывает бровь мой светлый супруг.

– Что? Нет, конечно, но… - пытаюсь подобрать слова. Но мысли в голове скачут безумными зайцами после всего того что мужья заставили меня испытать и выслушать. Как собрать их в кучу? Особенно если сама уже начинаю казаться себе глупой капризной девчонкой.