Любимая

— Идет, идет, — ткнула Бетси под ребро одна из девиц и зашептала: — Я же говорила, что он к тебе неравнодушен, Бетси!

— Да отстань ты, Нелли. — Бетси толкнула подругу локтем, но щеки ее зарделись.

— Не хочешь пройтись, малышка? — подмигнул, подходя, Генри, с удовольствием глядя на ее румянец. — Мы выпьем по стаканчику портера в гостинице.

— Ой, да меня дед убьет! — воскликнула Бетси. — Я не могу туда пойти. Честной девушке неприлично сидеть в пивной.

Глупышка, подумал Генри и чуть насмешливо покачал головой:

— Ну тогда просто пройдемся?

— Иди, иди, Бетси, — подталкивала ее подружка. — Дед не будет против. Мистер Генри настоящий джентльмен и на хорошей должности.

Бетси все еще сомневалась, и Генри уже начал подумывать, не слишком ли далеко он зашел. Но ведь простая прогулка ни к чему не обязывает, а он вовсе не собирался последовать примеру его светлости и вести невесту к алтарю. Во всяком случае, пока.

— Что ж, ладно, — проговорила Бетси, прежде чем он успел отказаться от своего предложения. — Только до деревни и по большой дороге.

Она уверенно взяла его под руку, что заставило Генри расценить ее румянец как притворство. Видимо, эти цветы предместий не так просты, как может показаться.

Пока Генри шагал с Бетси к деревне, мнимый коробейник прогуливался вдоль прудов Вебстер-Пондз. К вечеру утки усаживались на воду или прятались в высокой траве. Место действительно напоминало охотничьи угодья.

С какой стороны человек может подойти сюда из усадьбы? Незнакомец обошел вокруг пруда и решил, что наиболее вероятным будет путь с южной стороны, и стал пробираться через подлесок в поисках мест, где можно было бы поставить капканы.

Когда охотник бредет в утреннем тумане в надежде наполнить ягдташ, он не смотрит под ноги, боясь угодить в капкан, тем более на собственной земле.

Глава 12

—Тео, Тео! Где ты? — Эмили взбежала по лестнице на галерею, где Тео поджидала Сильвестра.

Услышав крик Эмили, она побежала ей навстречу, охваченная тяжелым предчувствием. Сестра была первой, кто посетил их со дня свадьбы. И если она явилась без предупреждения — значит, произошло нечто чрезвычайное.

Выражение лица сестры подтвердило ее догадку. Слезы катились по лицу Эмили, и весь ее вид был далек от обычной элегантности. Эмили была без шляпы, волосы ее растрепались, платье испачкано, туфли в грязи.

— Что случилось? — прокричала Тео с лестницы.

— Эдвард! Эдвард…

— Убит?!

У Тео кровь отхлынула от лица, горло перехватил спазм. Эмили отрицательно покачала головой, но при этом так сильно плакала, что не могла произнести ни слова. Тео схватила ее за плечи и встряхнула.

— Что с ним, Эмили? Ради Бога, скажи наконец!

— Успокойтесь!

Через холл к ним шел Сильвестр. Граф разговаривал с главным садовником, когда мимо них пробежала его свояченица. Вид ее говорил сам за себя, и граф немедленно последовал за ней.

— Спокойнее, — повторил он. — Что случилось?

— Это Эдвард, — ответила Тео, расстроенная так же, как и сестра. — С ним что-то случилось, но Эмили мне не говорит.

— Слезы все равно не помогут, — заявил граф, взял Эмили за руку и проводил в библиотеку. Тео последовала за ними.

Его спокойствие передалось Эмили, она постаралась совладать с собой.

Тео переминалась с ноги на ногу, нетерпеливо ожидая, когда же Эмили успокоится и сможет связно говорить.

— Эдвард ранен, — наконец пробормотала Эмили.

— Насколько серьезно? — спросила Тео, побледнев.

— Рука… ему ампутировали руку, — выдохнула Эмили и рухнула на диван, вновь разразившись рыданиями.

— Нет!

Тео была потрясена. Она попыталась представить себе Эдварда калекой и тут же в ужасе отогнала видение. Эдвард был ей другом, который учил ее фехтованию, с которым они вместе плавали в бухточке, когда были детьми, карабкались по утесам, лазали на деревья в поисках птичьих гнезд и охотились верхом.

Сильвестр подошел к Эмили. Ее рыдания грозили перейти в истерику.

— Эмили!

Граф обнял ее за плечи и повернул к себе лицом. Ее глаза ничего не выражали, рот был открыт в беззвучном крике.

Сильвестр хлопнул Эмили по щеке, и безумие в ее глазах сменилось недоумением, а затем они приобрели осознанное выражение.

— Прошу прощения, Эмили, но вы были на грани истерики.

— Мама тоже всегда так делает, — дрожащим голосом проговорила Тео. — Эмили очень нервная, она ничего не может с собой поделать.

Тео села рядом с сестрой и обняла ее. Сейчас Эмили гораздо больше нуждалась в поддержке, чем она сама, чтобы перенести этот удар.

— Бедняжка, как, должно быть, тебе тяжело! Но когда ты об этом узнала?

— Леди Ферфакс нам сказала. Они получили письмо от командира Эдварда.

Голос Эмили все еще дрожал, но она уже овладела собой.

— Как это случилось? — мягко спросил Сильвестр, подходя к буфету и наливая рюмку наливки. В такой ситуации предпочтительнее что-нибудь покрепче, но он знал вкусы своей невестки.

— Снайпер, — проговорила Эмили, принимая рюмку с благодарной улыбкой. — Он выстрелил Эдварду в плечо. Но почему ему ампутировали руку?

— Чтобы предотвратить заражение крови, — пояснил Сильвестр, наливая шерри себе и Тео. — Ампутация — крайняя мера, Эмили, но она спасает жизнь.

Ему довелось видеть пропитанные кровью столы в госпитальных палатках, корзины, переполненные ампутированными конечностями, мерцающий огонь свечей; хирургов, валящихся с ног от усталости, и слышать крики, полные страдания.