Любимая

— Их лиибен ди, — послушно повторил Виктор и снова перешел на английский, — ты замечательная девушка. Я никогда не подумаю, что ты распущенная.

— Мы больше никогда не увидимся, — с грустью сказала я.

— Я приеду к тебе! — пылко возразил Виктор. — По нашим паспортам ведь безвизовый въезд во все страны мира. Купил билет на самолет — и я в Стокгольме через пять часов.

— Я же говорила тебе, что я не одна, — мне было уже немного стыдно лгать ему.

— Так бросай его! — Виктор обхватил мою талию и прижал к себе. Я почувствовала, что только его джинсы едва сдерживают напор возбужденной плоти. — Видно же, что ты его не любишь!

С одной стороны это было привычно, как жужжание мухи под потолком, но с другой–то я знала, что парень увлекся мной, пусть даже моим вымышленным образом, но это было искренне и бесхитростно, а я, кажется, уже не способна вот так простодушно увлечься.

— У нас не принято принимать скоропалительные решения, — английские слова с трудом выдавливались из меня, но ведь это был не родной язык для шведки. — Мы не можем вот так, встретившись всего три часа назад, менять всю свою жизнь.

— Именно так ее и меняют! — воскликнул Виктор. — Мы же молоды, вся жизнь перед нами!

— Я совсем не богатая девушка, — продолжала я, — у меня нет отца, нет денег на счету, я не езжу на «Вольво»…

— Ты говоришь так, будто мы собираемся пожениться, а мы еще и не узнали друг друга. Может быть, мы окажемся несовместимы физически, так ведь тоже бывает.

— Женщина всегда чувствует такие вещи, — промурлыкала я. — Мы слишком хорошо подойдем друг другу.

Виктор потерял дар речи, я нежно провела подушечками пальцев по его груди, и он со стоном впился в мои раскрытые губы.

Не знаю, как мой новый знакомый довел машину до маленькой, если сравнивать с «Принцессой», гостиницы, где он жил, как мы оказались в номере, торопливо раздеваясь и бросая вещи, где попало. Правда, мы поочередно успели принять душ, прежде чем волна страсти Виктора укрыла меня с головой, и я отдалась ему, воображая себя обычной девушкой в постели с нормальным парнем.

Когда мы, наконец, опустошенно раскинулись на кровати, Виктор протянул руку к маленькому холодильнику и достал оттуда бутылку «Колы». Налив себе и мне по стакану, он выпил, а потом сказал:

— Интересные вы, шведы. У нас только проститутки начинают с минета, когда оказываются впервые в постели с мужчиной. Нормальные девушки тоже, конечно, делают это, но только не в первый раз.

К счастью, в комнате было темно, и он не увидел в этот миг мое лицо. Какая дура! Многолетняя рабочая привычка так впиталась в меня, что стала рефлексом, я даже не сообразила, что порядочная девушка вначале только позволяет своему парню ласкать себя, и мало кто сразу выкладывает свой постельный арсенал. Ну и поделом!

Я молча приняла душ в тесной ванной комнатке, ни слова не говоря оделась и хлопнула дверью. Виктор что–то говорил мне напоследок, пытался удержать. Я не слушала его, спустилась со второго этажа в холл, портье с понимающей улыбкой нажал на кнопку замка, выпуская меня на улицу.

Звездная ночь уже подернулась с востока розовой дымкой рассвета, но людей в центре было еще немало. Некоторые дискотеки продолжали работать, другие места уже закрывались, и уборщики выносили пакеты с мусором, переворачивали стулья поверх столов.

— Постой, Анна, — Виктор подхватил меня под локоть и развернул к себе. — Прости меня! Ну, что мне сделать, чтобы ты меня простила?

— Настоящий мужчина никогда бы не сказал того, что сказал ты.

— Я дурак, пьяный дебил, — умоляюще повторял Виктор. — Я и мысли не имел тебя обидеть.

— Твой язык выдал твои скрытые грязные мысли, — сказала я. — Нам лучше никогда больше не встречаться, а я буду впредь разборчивее.

— Анна, ты не можешь не дать мне еще один шанс. Хотя бы всего один шанс, — это у него из американских фильмов, поняла я, там тоже всегда так говорят.

Виктор еще продолжал что–то нести, а я вдруг увидела, как от парковки отъезжает машина с немецкими номерами. В Израиле, не имеющем границ с другими развитыми странами, крайне редко можно встретить автомобиль с иностранным номером, и поэтому я обратила внимание на такую странность. Еще миг — и я сообразила, чья машина передо мной, благо, память у меня была неплохо натренирована.

— Виктор, быстро бери свой «Фиат», — приказала я. — Не спрашивай ни о чем, просто беги за машиной.

Очередь из нескольких автомобилей, выезжающих с парковки, задержала «бумер» с немецкими номерами. Если бы Виктор не успел, я бы поймала такси, но его отель находился в нескольких десятках метров от нас, а гостиничная парковка была еще ближе. «Бумер» успел отъехать недалеко, и был еще виден, когда Виктор поравнялся со мной, стоявшей у обочины. Я запрыгнула на пассажирское сидение.

— Видишь ту машину с немецкими номерами? Мы не должны ее упустить.

— Ты кто, полицейская? — спросил мой любовник.

— Хуже.

— Что может быть хуже?

— Дай телефон, — сказала я.

Виктор послушно протянул мне трубку. Саня ответил на вызов почти сразу. И сразу же сказал, что от Брюха не поступало вестей.

— Ты помнишь, я рассказывала тебе про Максима? — спросила я. — Они связаны с Владимиром. Ну да. Так вот он в Израиле, точнее, машина с его номером в Эйлате, я сейчас еду за ней. Может быть, это случайность, ну а если нет?

— Я уже почти рядом с тобой, — сказал Саня. — Подъезжаю к Эйлату. Проследи, куда этот хмырь поедет, и жди меня у входа в аэропорт, это в самом центре.

— Я знаю, — ответила я. — Постарайся ехать побыстрее.

— Это было непохоже на шведский язык, — сказал Виктор, когда я отдала ему трубку.

— В самом деле?

— К нам полно русских понаехало в страну, — задумчиво сказал зубной техник. — Они очень похоже говорят. Ты, кажется, обманула меня, девушка.

— А если бы я оказалась русской, это как–нибудь поменяло бы твое отношение?

— Скажем, это менее романтично, — сказал Виктор. — Все мои друзья спали с русскими, у многих русские подруги и жены, а шведская герлфренд у меня одного. Это было бы круто!

— Для тебя это так важно, быть круче? — спросила я. — И ты бы предпочел мне настоящую шведку, даже если бы она была не такая молодая и симпатичная?

— Не знаю, — пожал плечами Виктор. — Твой «БМВ» сворачивает.

«Бумер», уже прилично отдалившийся от нас, повернул налево и стал забираться в гору.

— Ты знаешь, — сказал Виктор, — мне как–то расхотелось дальше за ним ехать, тем более что тут и деваться особо некуда. В пустыне почти нет дорог. Возвращаемся в Эйлат.