Любимец Бога

– Да, везение, – твердо и серьезно ответил полковник Брэдлоу.

– Хью, а вдруг мы ошибаемся, вернее, ошибаюсь я. Вдруг русичи проблему гиперпространства пытаются решить как-то по-другому. Так сказать, традиционными, техническими способами. А я вбил себе в голову, что у русичей человек, который будет управлять гиперпространственным кораблем, должен обладать необычными свойствами. И отдал тебе команду искать в этом направлении. А ты, как хороший подчиненный, ее выполнил. Хотите человека с необычными свойствами? Извольте. Как там его? Борис… Ковзан. Получите и распишитесь.

– Сэр, я понимаю, что вам выходить с докладом к президенту. Но… – Брэдлоу замялся.

– Что «но»? Говори, Хью, не стесняйся, – подбодрил подчиненного хозяин кабинета.

– Вы можете доложить президенту о проделанной работе и порекомендовать ему… – полковник вновь на мгновение замялся, но, тут же взяв себя в руки, твердо закончил: – Подождать.

– Что вы имеете в виду?

– Сейчас ничего не делать. Понимаете, сэр, если наши выводы верны, а они верны, я в этом уверен, русичей нам уже не догнать. У них гиперпространственный корабль будет готов максимум через два месяца. А нам для его строительства понадобится минимум два года. Поэтому разумней было бы дождаться результатов полета русичей. Если полет будет неудачен, что ж, русичи ошиблись вместе с нами. Если удачен – мы знаем, в каком направлении двигаться.

Директор ЦРУ надолго задумался.

– Давай кратко перечислим еще раз факты, собранные тобой, – наконец проговорил он.

Полковник Брэдлоу, крепко сцепив руки, неторопливо начал:

– Перебирая свойства человека, необходимые для его полета в гиперпространство, мы остановились на таком, как удачливость, или везение.

– А почему вы на нем остановились?

– Две причины, сэр. Первая – напряженные поиски по другим свойствам, таким как, например, интуиция, способность ориентироваться в пространстве и другие, ни к чему не привели. Интерес русичей к этим свойствам выявлен не был. Вторая причина – моя интуиция или озарение.

– Да, с таким доводом выходить на президента… – Директор ЦРУ задумчиво потер лоб рукой.

– Вы выйдете с конкретным результатом. А предпосылки, которые привели к нему… об этом можно и не говорить.

– Ладно, продолжай.

– Занимаясь везением, мы выяснили первое – русичи, а точнее, их Служба безопасности примерно два года назад, то есть в то время, когда началось строительство их гиперпространственного корабля, активно интересовалась этим вопросом, – по-военному четко продолжил доклад полковник Брэдлоу.

– Как это было определено?

– У нас имеются IP-адреса компьютеров на Лубянке. Так вот два года назад некоторые из них проводили поиски в сети Интернет по таким ключевым словам, как «везение», «удача», «счастливчик», «любимец Бога» и тому подобное. Второе – наша служба перехвата примерно двадцать месяцев назад записала один любопытный разговор между неким Аркадием Владимировичем Исаевым, программистом из Санкт-Петербурга, и некой Анжелой Леонидовной Прокопенко, студенткой одного из университетов в том же городе. Смысл разговора сводился к тому, что Исаева приглашают принять участие в некоем отборе для выполнения очень важного задания. А поводом для его приглашения послужило то, что пять лет назад он не сел в самолет, который потерпел аварию над Средиземным морем. Мы заинтересовались этим разговором. Подвели к этому человеку своего агента. Агент выяснил, что в восемьдесят восьмом году Исаев в составе группы из шести человек принял участие в необычных испытаниях. На одном из полигонов под Москвой была построена мощная катапульта, способная забрасывать человека на триста метров. Испытания заключались в следующем. Человек садился в катапульту, которая начинала вращаться. Он должен был с помощью специальных кнопок управления катапультой так выстрелить из нее, чтобы попасть в небольшой бассейн, расположенный в двухстах метрах. Человек мог изменять наклон катапульты, угол ее поворота и скорость катапультирования. Какое сочетание этих параметров приведет к попаданию в бассейн, испытуемый не знал. В случае непопадания никакой страховки не предусматривалось. И человек попросту разбивался.

– Что мне всегда в русичах импонировало, так это их решительность. – Билл Ред покачал головой. – Если надо, они не останавливаются ни перед чем.

– Проанализировав технологию этого испытания, мы пришли к выводу, что русичи отбирали людей, которым бы просто везло в случае смертельной опасности.

– А наш Исаев в последний момент струсил?

– Так точно. Что случилось с остальными, мы не знаем. Как только Исаев отказался участвовать в испытании, его тут же увезли с полигона. Остальных участников группы он не знает. Тренировались они перед испытанием раздельно. Он смог назвать лишь их имена и дать описание внешности. Он описал и руководителя испытаний. Мы установили – это полковник Службы безопасности Игорь Северский. Ввиду опытности объекта, в агентурную разработку его не брали. По описаниям были составлены фотороботы, которые затем проанализировал компьютер.

– Этот Исаев, я смотрю, оказался очень словоохотливым. – Директор ЦРУ чуть улыбнулся.

– В постели с прекрасной женщиной плюс напиток «правды». Испытанный, безотказный коктейль. Исповедываешься искренней, чем перед Богом, – теперь усмехнулся Брэдлоу.

– Но он же все вспомнит. И сможет понять, что ему потрошили мозги.

– Не вспомнит, – спокойно парировал полковник. – Ему затем вкололи «выбеливатель».

– А вы подстраховались на тот случай, если им заинтересуется Служба безопасности? Человек вдруг неожиданно, ни с того ни с сего, практически лишается рассудка. Коктейль «правды» с «выбеливателем» вряд ли чей мозг выдержит.

– Во-первых, наш фирменный «коктейль» состоит из трех компонентов.

– Из трех? – переспросил Ред. – И какой же третий ингредиент был в вашем «коктейле»?

– На предварительной стадии знакомства наш агент в баре, так сказать для разогрева объекта, ввела ему эросил.

– Эросил? Случайно, объект на нее не сразу полез? От такого-то возбудителя!

– Господин директор. Наш агент опытный. Умеет держать ситуацию под контролем. Ну, а чтобы неожиданная потеря рассудка практически здоровым человеком не выглядела странной, а значит, и подозрительной, мы приняли кой-какие меры.

– Это, я так понимаю, во-вторых?

– Да. На следующее утро Исаева нашли без сознания в собственном подъезде. Бедолага выпил лишнего, что с ним, кстати, и раньше бывало, споткнулся – и головой об ступеньку. Несчастный случай, – бесстрастно доложил Брэдлоу.

– Продолжайте, полковник.

– Компьютер с различной степенью вероятности опознал всех. Мы взяли в разработку троих – у них степень вероятности выше идентификационного порога – семьдесят пять процентов. Первый – Александр Александрович Кириленко. Работает в Москве менеджером в строительной фирме. Пять лет назад не сел в пропавший без вести самолет. Лететь хотел, кстати, к нам. Поэтому у нас имеется биометрический портрет его лица.

– Где он находится сейчас?

– Работает все там же в Москве, господин директор.

– В агентурную разработку брали?

– Сначала хотели, затем передумали.

– Почему? – чуть недовольно спросил Ред.

– Посчитали нецелесообразным, господин директор. Во-первых, учитывая сжатые сроки поиска информации, снова бы не обошлось без напитка «правды» и «выбеливателя». Но если два человека из одной группы практически одновременно теряют рассудок, то это уже становится подозрительным, и не исключено, что русичи начнут копать в этом направлении. А во-вторых, мы, по-моему, нашли того, который прошел испытания.

– Бориса Ковзана?

– Да. – Брэдлоу кивнул головой.

– Ладно, о нем вы расскажете поподробнее чуть позже. А кто был третьим?

– Олег Александрович Аверьянцев. Скрипач из Новосибирска. Гастролировал с оркестром у нас. Также имеется биометрический портрет его лица.

– И что, он тоже когда-нибудь случайным образом спасался? – Директор ЦРУ, сцепив пальцы рук и чуть подавшись вперед, с интересом слушал своего подчиненного.

– Сдал билет на самолет, летевший в Токио. А тот самолет разбился.