Любимец Фортуны

Через пару секунд, когда я так и не смог найти ответ на свой вопрос, я спросил в лоб:

– Откуда ты все это знаешь?

С лица Фолли сошла улыбка, сменившись серьезным выражением лица.

– Я прочла это в остатках хроник моего народа. Предугадывая твой следующий вопрос, отвечу. Основная часть текстов, пропала несколько веков назад. Остальная часть храниться в самом защищенном месте на острове, и как бы мы с тобой хорошо не ладили, я не скажу тебе где это даже под пытками.

– Да мне и не надо, я так просто спросил, - ответил я, дружелюбно улыбнувшись.

Всмотревшись в мои глаза, и не увидев там злых намерений. Фолли улыбнулась в ответ, сказав:

– Хорошо, я тебе верю.

– Вот и славно, тогда давай продолжим, - ответил я, кинув взгляд на Стикса, который за время нашего с девушкой разговора, успел заснуть на полу в обнимку с таким же спящим кроликом.

Глубоко вздохнув, и набрав полные легкие воздуха. Я громко сказал:

– Подъем солдат!

Гоблин от моего крика ошалело подскочил, чуть ли, не скинув с себя недовольного моим поведение кролика.

– Что?

– Я говорю пошли, - сказал я, натянув широкую улыбку, и принимая кролика из рук гоблина.

Нага же коротко хихикнула. Но когда я обратил на нее внимание, снова натянула на себя серьёзное лицо.

Следующие три часа были наполнены нескончаемыми битвами с плотью, и вот когда наши умы начали нас подводить, а руки перестали слушаться. Перед глазами возникла долгожданная дверь контрастно выделяющаяся на фоне живых стен красного цвета. Дверь была полностью выточенна из камня, и казалась частью горы в которой находится. Единственным что говорило о ней как о сооружении, выполненном руками живых или не очень существ. Были огромные орнаменты в виде собратьев девушки. Наги украшали дверь создавая историю и делая из обычного прохода предмет искусства.

Вот на одном участке двери выбита нага с раскинутыми в разные стороны чертемя руками, она что-то рассказывала стоявшим вокруг нее последователем из таких же наг. Вот на другой стороне двери, картинка меняется на менее прекрасную. Последователи, как я их назвал, с копьями на перевес зло смотрят на безоружную девушку, которая все так же пытается до нести до них какую-то мысль. В центре же, ближе к низу, был выбит силуэт какого-то мужчины-наги. Который встав на сторону девушки оборонял ее от разъярённых последователей.

За то время пока я рассматривал дверь, Фолли, ни проронила ни слова. Как только я повернулся, чтобы расспросить ее об увиденном. Я застыл, удивленно глядя на девушку. Нага плакала, из желтых словно янтарь глаз, телки самые настоящие слезы. Которые медленным ручейками стекали по щекам Фолли, падая на каменный, пол пещеры.

Глава 39. Засада

Гоблин, как и я удивленно поднял голову всматриваясь в заплаканное лицо девушки, которая, не обращая на наши взгляды внимания, что-то шептала себе под нос. Только после нескольких безмолвных минут, я решился сказать:

– Почему ты плачешь?

– Я!?
– не отводя взгляд от двери произнесла девушка.

– Ну не я же.

Услышав мои слова Фолли удивленно застыла, а через мгновение начала вытирать заплаканное лицо рукой. Как только лицо девушки приняло свой естественный образ, она заговорила:

– Мне грустно от того, что я являюсь частью своего рода. Ты только взгляни, они пытаются убить ее, только из-за того, что она не такая как они.

Даже не гладя на каменную дверь, и рисунки, изображенные на ней, я ответил:

– Возможно это прозвучит глупо, но мне не до конца понятно, что там нарисовано.

– Неудивительно, ведь ты ну как не связан с нами. Ты скорее всего не знаешь, но наги отличаются по крови.

– В каком смысле?
– уже догадываясь, о чем мне хочет сказать Фолли, сказал я.

– Как ты мог заметить, мой отец не обычный представитель нашей расы, он высший. У мужчин это проявляется в качестве двух лишних конечностей, а у женщин в качестве хвоста, - девушка покосилась на собственный хвост, а я незамедлительно проследовал ее примеру.

Даже при тускло-красном освещении пещеры, он отливал золотым оттенком.

– Так, но я все еще не понимаю почему ты плакала, и кто эта девушка на рисунках.

– Это великая мать всех наг, - сказал девушка, взглянув на меня как на идиота.
– В наших легендах говориться о наге, что смогла вобрать в себя как мужскую силу, так и женскую ловкость. Именно она была первой, той, от кого пошел наш вид. Я не знаю от куда в этом проклятом месте взялись это рисунки, но одно я могу сказать точно. Это место скрывает в себе слишком много тайн, чтобы пропустить их стороной.

– Ладно, раз это ваша прародительница, почему ее пытаются убить? Как мне кажется такое существо должны не то что уважать, но и бояться.

– Ты только что сам ответил на свой вопрос, - усмехнулась Фолли, после моих слов. – Из-за страха перед неизведанным, даже самые близкие способны предать.

Понятливо кивнув, я задал последний, но не менее важный по сравнению с остальными вопрос:

– В принципе я все понял, но тогда что за силуэт пытается защитить ее от соплеменников?

– Я не знаю, - ответила девушка, после чего провела рукой по глазам стирая остатки слез.

Встретившись с ней глазами, я хотел было что-то сказать, но меня перебила сама девушка.

– Ты ничего не видел, - сказав это, Фолли посмотрела на меня таким взглядом, будто от моего следующего ответа, зависело буду я жить, или нет.

Не устояв под ее давлением. Я отвел глаза, и слегка улыбнувшись ответил:

– Видел, что?

Улыбнувшись в ответ, девушка открыла рот что бы что-то сказать, как у нее из-за спины послышался тихий шепот:

– Стикс тоже ничего не видел.

Закрыв рот, нага на секунду о чем-то размышляла, пытаясь не смотреть на гоблина, после чего произнесла.

– Чего стоим? Пошли, зря что ли такой путь проделали?

В следующую секунду, Фолли не дожидавшись моего ответа, коснулась каменной двери с лёгкостью открывая ее. Слегка опешив от такого напора, я двинулся следом за напористой нагой.

Зал выглядел мягко сказать необычно, в центре располагались четыре огромных каменных колонны, что уходили далеко в потолок, и скрывались в нем же. Стены зала, хоть и выглядели обычно, но это было только на первый взгляд. При детальном рассмотрении, можно было заметить сочившиеся из всех щелей, красные куски плоти. Освещением же служило множество шарообразных ламп, свисающих с потолка и стен.