Любимец фортуны

Бетанн согласилась, устроила ее на ночь на диване и поднялась наверх. Астрид услышала, как сестра спокойно разговаривает с Перси, и снова расплакалась. Она знала — в ее жизни больше не будет Генри. И знала, что никогда больше не сможет поверить ни одному мужчине.

— Обжегся раз — бедняга; обжегся дважды — так тебе и надо, — сказала она себе. Самым горьким образом Астрид убедилась, что звезды не уготовили для нее счастья в любви.

Но в работе уготовили. Она великолепно справляется с делами и, если сумеет правильно разыграть свои карты, сумеет превратиться из помощницы Генри в первоклассного продюсера. Ничто не помешает ей достичь этой цели...

Теперь.

Генри понадобилось полтора дня, чтобы осознать, что, позволь он Астрид уйти, он совершил бы самую страшную ошибку в жизни. Он не мог представить себе, что каждое утро просыпается в постели Кей. Даже если рядом будет его ребенок.

Он знал, что рискует нарушить условие соблюдения норм морали, поставленное Малькольмом в проклятом договоре, но ему было все равно. Он просто не мог жениться на Кей из-за делового соглашения. Бизнес, по большому счету, куда менее важен для него, чем семья.

Он позвонил Кей.

— Кей слушает.

— Последние двадцать четыре часа я много думал о ребенке и о нашем возможном браке.

— Я тоже много думала, Генри. Я очень рада, что ты все правильно воспринял и поступаешь как надо.

— Я никогда не допущу, чтобы я ничего не значил в жизни моего ребенка, — сказал Генри. И это была правда. Он не сомневался, что станет настоящим отцом ребенку Кей.

Но из отношений Малькольма и своей матери он извлек один урок: можно быть отцом ребенку Кей и не вступая с ней в законный брак. В отличие от Малькольма, он не рассматривал личную жизнь как помеху бизнесу. Наоборот, он думал, что дети придадут ему сил, сделают его жизнь богаче. Не устраивало его только одно — стать мужем нелюбимой женщины.

— Прекрасно. Я думаю, мы могли бы пожениться в Италии. У меня там есть друг, он мог бы сдать нам виллу. Мне кажется, мы будем дивно смотреться на фотографиях. Я позвонила своим приятелям в «Вог», и они согласились разрекламировать это событие.

— Нет, — сказал Генри. Найти слова для того, чтобы сообщить ей, что он не собирается на ней жениться, оказалось труднее, чем он предполагал.

— Ладно. Тогда мы можем пожениться в имении твоей матери. Это такое прекрасное местечко...

— Подожди, Кей. Дело в том, что я не собираюсь на тебе жениться.

— Но ты сказал о своем намерении быть отцом моему ребенку...

— И я им буду. Но не в качестве твоего мужа. Мы можем вместе растить ребенка и не вступая в брак.

— Генри, ты должен на мне жениться.

— Нет, Кей, не должен.

— Ты об этом пожалеешь.

— Делай что хочешь, — сказал он и повесил трубку.

Кей не слишком беспокоила его. Он позвонил своему адвокату и попросил составить договор отцовства с правом определенного количества свиданий в определенное время. А остаток вечера провел в размышлениях о том, как вернуть Астрид. Он знал, что виноват перед ней, и хотел загладить свою вину. А на следующий день ему, к его удивлению, позвонил Эдмонд.

— Нам надо поговорить, — сказал юрист.

— О том, что мое подразделение функционирует успешнее других? — спросил Генри.

Он видел финансовые отчеты. В том, что он победил в предложенном им Малькольмом состязании, не могло быть сомнений.

— Нет. О вас и Кей Аллен. Вы видели утренние газеты?

— Нет. А в чем дело?

— Вы найдете там фотографию Кей с заметно округлившимся животом и подписью «Дело Девоншира живет. Еще один Девоншир отказывается жениться на матери своего ребенка».

Генри выругался. Зазвонил его мобильный телефон. Он посмотрел на дисплей.

— Вы можете подождать и не вешать трубку?

— Мне бы не хотелось.

— Моя мама звонит по другому телефону.

— Хорошо, я подожду, — сказал Эдмонд.

Генри ответил на звонок матери.

— Привет, мама.

— Не говори мне «привет». Я провела последние тридцать лет в заботах о том, чтобы мир видел в тебе Генри Девоншира, а не просто плод греховной любви Малькольма, и вот ты делаешь женщине ребенка и отказываешься жениться на ней.

— Мама, мы даже не уверены в том, что ребенок мой.

— Как это так?

— Мы не были связаны обетами верности.

— А Астрид знает?

— Мама, я рассказал ей все. Я готов был жениться на Кей, но потом понял, что не могу жениться на одной женщине, когда хотел бы прожить жизнь с другой.

Последовало долгое молчание. Потом он услышал вздох.

— Хорошо. Но разберись с этим делом и поступи как должно.

— Непременно.

Он отключился от телефона матери.

— Эдмонд?

— Я все еще здесь.

— Дайте мне несколько дней, чтобы во всем разобраться. Если я не смогу стать генеральным директором «Эверест групп» — ничего не поделаешь. Но я не могу жениться на женщине, которая мне не подходит, просто для того, чтобы прекратить сплетни. — И он повесил трубку.

Он спустился вниз, взял газеты, прочитал. К сожалению, история с Кей оживила ажиотаж, который поднялся в свое время вокруг рождения его и его братьев.

Астрид не отвечала на его звонки, и он ничего не мог с этим поделать.

Результаты теста на отцовство пришли через неделю. Генри не был отцом ребенка Кей. Он испытал определенное облегчение, но все равно эта история испортила его отношения с Астрид, и, что бы он ни говорил теперь, это уже не поможет делу.

Поскольку она не хотела видеться и говорить с ним лично, он решил попробовать воспользоваться средствами массовой информации. Он позвонил одному приятелю на Би-би-си и договорился, что он, Стивен и Джеф дадут интервью об их биологическом отце. Он надеялся, Астрид, послушав интервью, ответит на его звонок.

Стивен и Джеф с радостью согласились. Им надоело, что старые фотографии их матерей по-прежнему время от времени появляются в прессе. Все они хотели получить шанс представить в ином свете обстоятельства своего появления на свет.

Интервью прошло хорошо, а мама Генри к тому же встретила продюсера, который слышал о ее шоу и хотел бы работать с ней. Тиффани Мелоун была на седьмом небе от счастья. Генри опять стал ее золотым мальчиком. Ему было приятно, что мама простила его, но больше всего он нуждался в прощении Астрид.