Любимица гроз

На пару минут воцарилась абсолютная тишина, Чернова боролась с желаниями спать и повернуться, чтобы посмотреть на Игоря одновременно.

— Веста, — позвал негромко и задумчиво мужчина, наклонившись к ней и, оперевшись локтями на постели по обе стороны от её таза, слегка прикусил кожу на пояснице.

Чернова вздрогнула, но положение не поменяла, тишь тихо промычав с вопросительной интонацией.

— Что ты имела в виду, когда сказала, что я не помню, как обидел тебя? — неожиданно и несколько сумбурно спросил мужчина и, немного подумав, исправился: — То есть, как я тебя обидел и почему не помню?

— Я, кажется, уже говорила, что сильно изменилась с возрастом внешне, — сонно пробормотала Веста, повернув голову и прижавшись щекой к подушке.

— Допустим, — кивнул Заболоцкий, — А обидел чем?

Немного подумав, Чернова перевернулась и приподняв подушку повыше, удобно оперлась лопатками на изголовье кровати. Заболоцкий тоже переместился выше, чтобы иметь возможность вести диалог лицом к лицу.

— Я бегала за тобой хвостиком, а тебе было не интересно с ребенком. У тебя была своя компашка старшаков, а я без Паши была либо одна, либо с мелкими, нас, естественно, не пускали туда, где обычно шлялись вы.

Веста кашлянула, переведя дыхание, спросонья даже длинные речи казались сложным делом, пока Игорь судорожно пытался её вспомнить.

— Помнишь, ты спрашивал была ли я в том заброшенном дома в лесу? — уточнила она и когда мужчина кивнул, продолжила, — Была. Один раз. Уже не помню, как звали того пацана из твоих, помню только приличную такую щель в зубах.

— Виталик, — тут же узнал давнего друга Игорь.

— Наверное, — кивнула девушка, — В то последнее лето, когда я тебя видела, он стал нас активно шпынять. Не знаю, чем мы ему не угодили, но, если он вышел на улицу, всё, атас, можно не выходить. Мячи отбирались, игрушки прятались, колени разбивались. Не помню, что я делала на улице в тот день, он подошел и сказал, что ты ждёшь в лесу у домика. И я поверила.

— Меня там не оказалось? — догадался Заболоцкий.

— Нет, — вздохнула девушка, откинув непослушную прядь в сторону, — Зато крапива оказалась.

— Там были огромные заросли крапивы, — припомнил Игорь, — За домом особенно густо.

— Туда он меня и столкнул, — улыбнувшись, сказала она и поджала губы, — А у меня оказалась дикая аллергия на неё. Хорошо дед спохватился, просек что я смылась из зоны видимости и поспрашивал моих, куда я ушла и с кем. Он шёл раздавать профилактические люля, а пришлось вытаскивать меня опухшую и задыхающуюся из крапивы, бежать домой и везти в ближайший медицинский пункт.

— И ты все эти годы думала, что я причастен к той… «злой шутке»? — негромко уточнил мужчина, выглядел он растерянным.

— Ну, — протянула неуверенно Веста, — Когда меня откачали, дед спросил, кто это сделал, я и выдала, мол, Селевановой внук позвал по твоей просьбе. Кажется, дед даже твоей матери звонил.

— А я всё думал, почему меня обратно в деревню не отвезли. Я в город тогда на соревнования уехал, а обратно уже не вернулся.

Виталик в их компашке самый шкодный был, пакостил по мелочи, но Игорь и не подозревал, что тот может над кем — то так жестоко подшутить. Даже если бы не аллергия, кинуть ребенка в крапиву — прямо — таки садистское издевательство. Этого человека в жизни Заболоцкого не было уже много лет, но вспыхнувшая к нему злоба была новой и такой яркой.

— Эй, — его отвлек голос Черновой и щелчок пальцами перед глазами, — Не грузись, это было давно.

Вместо слов, Игорь коснулся её губ своими, извиняясь за те события далёкого прошлого и обещая.

***

— Ну не хмурься, — попросила Веста, испытывая желание разгладить пальцем складки между бровей лучшего друга, — Это всего на неделю.

Посовещавшись, Павел с Игорем решили, что грамотней будет уговорить сначала Чернову слетать в столицу с Игорем по работе на недельку. Показать, так сказать, как там здорово и замечательно… И Заболоцкий успел бы разгрести дела, пока начальство не явилось за ним лично.

— Телефон заряжен? — уточнил мужчина.

— Заряжен, — улыбнулась Чернова, обнимая друга за плечи, — Перестань за меня трястись, курица — наседка. Если уж на то пошло, я со взрослым дядей лечу. Да — да — да.

— Вот и не отходи от взрослого дяди для моего личного спокойствия, пожалуйста, — попросил Павел.

— Как скажешь, — не стала спорить Чернова и бросила взгляд на табло, — Чёрт, пора прощаться…

— Именно этим последние полчаса мы и заняты, — пробурчал лучший друг.

— Паш, ты стареешь походу.

— Чего это?

— Таким ворчливым стал…

Их перепалку прервал вовремя появившийся с билетами Игорь:

— Активнее обнимаемся и вперёд, милая!

— Я позвоню, когда сядем, — пообещала Веста другу уже на ходу и торопливо помахал рукой, утаскиваемая Заболоцким в коридор на посадку.

Павел вздохнул, но улыбнулся ей в ответ и даже помахал рукой. Не навсегда же, в самом — то деле.

И уже сидя на своём месте согласно билету у окна, рядом с Игорем, перед глазами Черновой встала уже привычная и даже не пугающая пелена — она видела улыбающегося друга, той светлой знакомой влюблённой улыбкой. Он обнимал незнакомую низенькую, полную, но очень милую девушку.

— Всё хорошо? — уточнил Игорь, наклонившись к ней сбоку.

— Всё просто замечательно, — ответила веста, широко улыбнувшись, — Теперь точно.