Любимица Императора
Шрифт:
— Нет. — бросила Дэм Мэй, от чего сердце Юань ойкнуло.
— Вот как… — сжала кулаки дама, от чего белые бинты покрылись алыми пятнами.
— Неужели тебе правда всё равно? Даже если он тебя обидел, вы же были так близки… Он же столько тебе давал! Ты была его правой рукой, которой никто не мог стать, но в итоге…
— Ты ошибаешься! — развернувшись, пошла к выходу Юань. — Я была для него лишь оружием, вещью. Это он… — прикрывая веки и уже выйдя за дверь, шёпотом закончила девушка свою мысль, сказав это лишь себе: — Был моим сердцем.
***
На удивление, Император Моу и впрямь пропал, из-за
— Вижу, вы собираете посидеть ещё. Мне принести вам закуски? — поинтересовался мужчина, думая, что девушка с Императором принесут ему небывалую выручку.
— Ага, — сухо ответила Юань, открывая дверь, удивив своим появлением Моу Лина, уже выпившего достаточно много, дабы опьянеть.
— Что… что ты тут делаешь? — выпучил глаза мужчина, желая побыть один и не думая, что его найдут.
— В прошлый раз я тоже удивилась вашему визиту. Всё же мы и вправду с вами похожи, — села напротив мужчины дама, но тот не выглядел радостно.
— Зачем явилась? — бросил Моу Лин, взяв вино и снова желая выпить, но Юань попыталась остановить его словами.
— За вас все беспокоятся. Пора возвращаться, и..
— Да какая тебе до меня разница? — крикнул Император Моу, поднимаясь со своего места. — Не боишься оставаться со мной наедине? Я же тебе уже поведал о своих намерениях, так что, — Моу Лин подошёл к Юань, наклонившись над ней так, что его горячее дыхание било по носу девушки. — Почему ты думаешь, что меня может что-то остановить, если я этого хочу? Я ведь могу прямо сейчас наброситься на тебя, и…
— Не наброситесь, — оборвала мужчину дама, всё так же смирно сидя за столом, не поворачивая голову. — Если бы вы были именно таким человеком, то… — Юань прикрыла веки, с лживой улыбкой бросив: — Я бы не заметила разницы с Императором Цзань.
Моу Лин дёрнулся, широко раскрыв глаза. Почему та, кто так испугалась его касания утром, сейчас сидит с ним совершенно спокойно? Почему она говорит, что не заметила бы разницы, если бы Моу Лин её принудил? Почему глаза Юань вот-вот готовы пролить отчаянные слёзы боли?
— Уже достаточно поздно. Прошу, пойдёмте, — хотела взять Императора Моу за одеяния дама, но тот ударил по её рукам, не желая уходить.
— Хватит быть со мной такой доброй, если не можешь принять мои чувства! — Моу Лин был зол на самого себя за то, что он впервые ощутил такие эмоции к кому-то, но в итоге получил отказ. — Уходи. Я хочу по… — мужчина замер, увидев, что Юань прислонила свою руку к груди, а её лицо сморщилось от боли. — Что у тебя..
— Извините. Мне и вправду не стоило приходить, — встала из-за стола девушка. — Я сейчас же позову Юншэн Фанга, и… — Юань не успела договорить, поскольку Император Моу резко схватил её руку, увидев бело-красные бинты и свежую кровь на них.
— Кто… Что… Откуда? — не мог понять мужчина, что случилось с девушкой за этот день. И только сейчас до него дошло, от чего Юань утром противилась его, не дав поймать за руки.
—
Немного перетренировалась. Ничего важного, — попыталась вырвать свои руки дама, но мужчина слишком крепко держал их, не давая ей уйти.— Ничего важного?! Да от слабого удара у тебя раны открываются! Как тут ничего ва…
— Господин Моу, вы сами просите меня не быть к вам доброй из-за ваших чувств, но ведь сами же… — Юань сжала кулаки, из-за чего руки Императора Моу оказались в каплях её крови. — Убиваете меня своей добротой и заботой.
В комнате повисла тишина. Девушка желала сейчас быть, где угодно и с кем угодно, но только не с Моу Лином! Этот человек стал ей важен, а ведь Юань так не хотела, чтобы для неё снова кто-то становился значимым… Девушка ощущала, как привязалась к Императору Моу, и как ей трудно осознавать тот факт, что и тот чувствует к ней то же самое.
— А вот и закуски! — появился в дверях хозяин бара, от чего Юань, наконец, отняла свои руки от мужчины, сделав три шага назад. — Ваше Высочество, может, вам ещё принести на…
— Мы уходим, — бросил мужчина, вновь взяв руку дамы, в секунду оказавшись в густом лесу с помощью перемещения.
На улице уже светила луна, так что вокруг было достаточно темно. Юань не видела лица мужчины, но представляла, что сейчас оно выглядит печальным, как и её само. Вдруг, Моу Лин повернулся к даме, начав впускать в её руки свою духовную энергию.
— Не нужно. Это всё равно не поможет, — попыталась отнять свои руки от мужчины Юань, зная, что на людей, не имеющих ци, духовные приёмы действуют очень и очень слабо. Моу Лин проигнорировал слова дамы, продолжая поступать по своему, но алкоголь дал о себе знать, и хоть мужчина пытался стоять прямо, но всё же уперся об дерево, дабы не свалиться с ног. — Вот я и увидела вас пьяного. Какое же дежавю…
— Мало кому доводилось видеть меня таким, — проговорил Император Моу. — Обычно, если уж и напивался, то в своих покоях, не допуская к себе слуг.
— Вот как… Так получается, я особенная? — усмехнулась девушка, вновь попытавшись отнять у мужчины свою руку, но тот и не думал её отпускать.
— Особенная. — неожиданно подтвердил смешок дамы Моу Лин, подняв на неё свои ярко-жёлтые глаза.
Медленно приподняв взгляд, Пан Юань дёрнулась, видя, как лицо вечно серьёзного мужчины было таким уязвимо смущённым: на щеках Императора Моу возник румянец, и то было вовсе не воздействие алкоголя.
Юань не пила, но, смотря на мужчину напротив, также ощутила жжение на своих щеках. Будто приняв красное лицо девушки за сигнал, Моу Лин медленно потянулся к ней. Юань должна была оттолкнуть мужчину от себя. Она должна отвернуть голову. Дама должна сказать: «Нет». Но вместо этого Юань прикрыла веки, позволив Императору заключить свои губы в поцелуе.
Как давно девушка не наслаждалась этим чувством — испытывать взаимные ласки. Ох, как же ей был приятен мягкий язык Моу Лина, а привкус вина будто опьянил Юань, и она с удовольствием принялась вкушать этот плод разврата и похоти.
Получив позволение, Моу Лин прижал девушку к дереву, начиная медленно снимать с неё одеяния, покрывая шею жаркими поцелуями. Несмотря на приятные прикосновения, Юань вдруг дёрнулась, ощущая, как по её телу прошлась ходячая рука, спускаясь всё ниже.
— Ах!