Шрифт:
The Wife He Couldn’t Forget © 2015 by Dolce Vita Trust
«Любимый бывший муж» © «Центрполиграф», 2016
Глава 1
Оливия ненавидела больницы. Она вздохнула, пытаясь отогнать назойливые воспоминания, которые нахлынули, стоило ей войти сюда, и начала искать в справочнике нужное отделение.
Что точно сейчас ей было не нужно – так это вновь встречаться с бывшим мужем, даже если он и хотел этого. Ксандер оставил ее два года назад, свой выбор он сделал, и она все это время неплохо жила без него. Хотя, если быть честной, она так окончательно и не пришла в себя после расставания с ним и до сих пор переживала из-за этого.
Двери лифта
Оливия сжала ремешок сумки. Она не обязана видеть Ксандера, даже несмотря на то, что он очнулся после шестинедельной комы и тут же потребовал позвать ее. Конечно, это в его духе – требовать, тут и речи не могло быть о вежливой просьбе. Вздохнув, Оливия вышла из дверей лифта и остановилась у сестринского поста.
– Я могу вам помочь? – спросила усталая медсестра за стойкой.
– Могу ли я увидеть доктора Томаса? Он меня ждет.
– Ах, вы миссис Джексон? Разумеется, я вас провожу.
Ей пришлось провести некоторое время в комнате ожидания, прежде чем туда вошел врач:
– Миссис Джексон, благодарю вас за то, что пришли.
Она кивнула и пожала протянутую ей руку, отметив контраст: ладонь врача была чистой, теплой и сухой, а ее – в пятнах краски и такой холодной, будто кровь застыла у нее в жилах после того, как она получила известие о Ксандере.
– Вы сказали, Ксандер пострадал в аварии?
– Да, он не справился с управлением на мокрой дороге. Врезался в электроколонку. Раны на теле уже зажили, все органы функционируют без отклонений. В последние дни мы заметили некоторые признаки того, что он приходит в сознание, его рефлексы улучшились. Вчера ночью он окончательно проснулся и начал звать вас, чем немало удивил персонал. Из близких в анкете страховой компании была указана лишь мать.
Оливия буквально упала на стул. Значит, Ксандер звал ее? В день своего ухода он сказал ей, что им больше не о чем разговаривать. О том ли человеке говорит сейчас доктор?
– Я… не понимаю, – наконец сумела вымолвить она.
– Помимо прочего, мистер Джексон страдает от амнезии, вызванной травмой. Вполне обычное явление на фоне повреждения мозга, – вообще, исследования показывают, что сохраняют память в таких случаях менее трех процентов пациентов.
– И он не вошел в это число?
Врач покачал головой:
– Подобная амнезия – непременная стадия, следующая за любой мозговой травмой, такие пациенты обычно потеряны, дезориентированы и испытывают затруднения с памятью, особенно с кратковременной. Но случай мистера Джексона немного необычен, поскольку он потерял какую-то часть долгосрочной памяти. Я полагаю, вы не знали об аварии?
– Я не встречаюсь с людьми его круга и никогда не была близка с его матерью. Неудивительно, что никто не сказал мне об этом. Я не видела Ксандера уже два года, с того момента, как он решил покончить с нашим браком. Мы ждали, пока адвокаты наконец завершат дело о разводе.
Оливия вздрогнула: даже сейчас она явственно услышала горечь в своем голосе.
– Ах вот оно что. Это немного усложняет дело.
– Усложняет?
– Возникнут проблемы с выпиской.
– Я не понимаю. – Оливия нахмурилась, пытаясь понять слова доктора.
– Он живет один, не так ли?
– Насколько я знаю, да.
– Кажется, он думает, что из больницы он вернется домой вместе
с вами.Оливия замерла, потрясенная этими словами.
– О-он так считает? – запинаясь, пробормотала она.
– Он полагает, что вы до сих пор вместе. Поэтому он и спрашивал о вас. Его первыми словами после пробуждения были «Скажите моей жене, что я в порядке».
Доктор Томас принялся подробно рассказывать о состоянии больного, но Оливия с трудом понимала его слова о потере физической формы из-за длительной комы, проблемах с краткосрочной и долгосрочной памятью; все, что она смогла услышать, – это то, что ее уже почти бывший муж хотел видеть ее.
– Простите, – прервала она врача. – Что же именно Ксандер помнит?
– Насколько мы можем судить, последнее его четкое воспоминание относится к событиям шестилетней давности.
– Но мы тогда только поженились! – воскликнула Оливия.
Это означало, что ее бывший муж не помнит ничего о том, как они закончили ремонт их дома на Челтенхэм-Бич, о том, как пять лет назад родился их сын Паркер. О том, как он погиб в возрасте трех лет.
Оливия с трудом заставила себя задать следующий вопрос, который был для нее очень важен:
– Он ведь когда-нибудь… вспомнит все?
Доктор Томас пожал плечами:
– Возможно. А может быть, и нет. Или вспомнит лишь часть.
Оливия сидела молча некоторое время, осознавая смысл сказанного, а затем глубоко вздохнула: она должна была сделать это.
– Я могу его увидеть сейчас?
– Конечно. Прошу вас.
Доктор ввел ее в большую палату с четырьмя кроватями, из которых лишь одна, у окна, была занята. Оливии пришлось собрать всю свою волю, чтобы подойти ближе и посмотреть на мужчину, которому она посвятила некогда свою жизнь, потому что слишком сильно любила его и надеялась, что и он любит ее не меньше. Взглянув на знакомое лицо, она почувствовала толчок в груди, а затем еще один, когда невольно подумала о том, как они с Паркером похожи – будто горошины из одного стручка. Она рассеянно потерла грудь, точно пытаясь утихомирить боль, прочно поселившуюся в опустевшем сердце после расставания с мужем.
– Он сейчас спит, но вскоре должен проснуться, – произнес врач, мельком проглядев медицинскую карту Ксандера. – Можете посидеть с ним.
– Спасибо, – механически ответила она, опускаясь на стул возле кровати.
Оливия скользнула взглядом по неподвижному телу под легким одеялом – он похудел и казался не таким мускулистым, как два года назад. Раньше он всегда был гладко выбрит, теперь же на подбородке его пробивалась щетина, а волосы отчаянно требовали стрижки.
Сердце ее сжалось от сострадания, а ведь ему бы это вряд ли понравилось. Ксандер был человеком действия и привык все держать под контролем. Да он бы сошел с ума, сознавая, что, беспомощный, лежит на больничной койке. Внезапно она вздрогнула: больной очнулся, и Оливия встретила пронзительный взгляд его серых глаз. Он узнал ее, улыбнулся, и в его глазах была искренняя радость. Между ними словно опять возникла какая-то невидимая связь – будто и не было тех страшных событий, когда-то разрушивших их отношения. Она тоже невольно улыбнулась ему.
Когда она последний раз видела, как он улыбается? Так много времени прошло с тех пор, и Оливии не хватало этой улыбки, не хватало его. Эти два мучительных, одиноких года она пыталась убедить себя, что можно так же легко забыть человека, как и влюбиться в него, только нужно очень постараться. Но она лгала сама себе – любовь не подчинялась велению разума, нельзя притвориться, что любимый человек, некогда бывший значительной частью твоей жизни, теперь никто для тебя.
Она поняла сейчас, что по-прежнему любит его.