Любить друга отца

— Состояние Вики стоит на месте, — закуривая сигарету, проговорил Борис. — Ни я, ни мои коллеги не увидели никакого прогресса!

По Борису можно было увидеть, что он слишком нервничает.

— Леш, — подойдя ко мне, товарищ положил мне руку на плечо. — Консилиум рекомендует не мучать ее и отключить аппарат жизнеобеспечения. Прогресса никакого, шансов практически нет. Спасти её может только пересадка сердца, а поиск донора может быть дорогим и затяжным.

Я молча смотрел на него. Он предлагает мне отключить мою Вику от аппарата и дать ей умереть? Он мне предлагает убить мою дочь, не дав ей даже шанса побороться?

— Этого никогда не будет! — буквально прошипел я. — Я не дам убить её! Вика выживет, слышишь?! Она будет жить! Она должна жить!

Тяжело вздохнув, Борис похлопал меня по плечу.

— Леш, я понимаю тебя, понимаю твои чувства, — начал он, присаживаясь за стол. — Как отца, как друга. Я делал все, чтобы спасти твою дочь, но есть ситуации, в которых бессильны даже самые опытные врачи. У Вики был сильный стресс в начале беременности, тяжело носила, попытка отравления абортивным препаратом. Все это дало о себе знать, отразившись на ее сердце. Конечно, картина будет не красочная.

Я понимал, что он говорит правду, но как я могу лишить свою дочь жизни? Как я могу лишить ее шанса побороться за эту жизнь…

Больше ничего не сказав, я молча вышел из кабинета, медленно направившись к выходу.

Домой возвращался в каком-то тумане. Не хотелось совершенно ничего. Таня видела, как мне плохо, но тоже ничего не могла сделать.

***

Тяжело вздохнув, перевернул страницу альбома, пересматривая фотографии счастливого времени.

На этой еще была жива Вера, вот здесь мы уже ждали Вику. А вот здесь… Как убитый горем отец забирает новорожденную дочь из роддома.

— Прости, Вера… — со слезами на глазах, провел пальцами по фотографии жены. — Прости, что не уберег нашу девочку…

Нежное прикосновение к плечу заставляет вздрогнуть.

— Леш, поспи немного… Пожалуйста… — послышался умоляющий голос Тани. — Ты уже которую ночь не спишь…

— Таня, она умирает… — смотря перед собой, проговорил я. — Моя дочь умирает, а я ничего не могу сделать… Ничего.

Крепко обняв меня, жена уткнулась лицом в грудь, тоже разрыдавшись.

Я знал, что они лучшие подруги и ей тоже тяжело. Не меньше, чем мне. Они были очень близки с Викой.

Ну вот, докатился. Уже говорю в прошедшем времени. Идиот…

Тяжело вздохнув, опустил голову, закрывая глаза. Я не переживу потерю дочери. Не переживу…

Глава 27

Алексей.

Сегодня на работе все валилось из рук. Мысли полностью были о Вике. Мне было даже страшно представить, что я могу потерять свою девочку. Нет. Она не может умереть. Не может. Наша с Верой дочь будет жить. Она должна жить. Я не позволю ей умереть.

Войдя в больницу, без труда нашел нужную палату, но меня накрыло липким ужасом, когда Вики там не оказалось. Первые мысли были самые ужасные. Неужели не посоветовавшись со мной её отключили от аппарата?

— Что с моей дочерью?! — проговорил я, без стука влетев в кабинет Бориса. — Если ты отключил ее от аппарата, я не знаю, что сделаю с вашей клиникой!

Друг молча смотрел на меня понимающим взглядом. Он понимал мое состояние и не держал на меня зла за такое поведение.

— Леш, с твоей Викой все в порядке, — устало проговорил мужчина. — Я тебе не говорил, не стал звонить. Хотел сказать, когда все получится. Ночью в хирургическое отделение привезли молодую девушку девятнадцати лет после аварии. Девушка умерла, а её сердце совершенно здоровое. Сегодня утром Вике сделали пересадку. Она жива, но сейчас находится в реанимации. Состояние стабильное. Самое страшное это первые сутки. Если она их переживет, все самое худшее будет уже позади.

С души словно камень упал. Моя Вика… Моя девочка жива. Она будет жить. Она не умрет.

— Борь, спасибо тебе…

***

К Вике меня не пустили, но Борис договорился, что мне покажут внучку.

Когда меня завели в палату реанимации новорожденных и показали Верочку, я готов был расплакаться.

Она беззащитно лежала в кювезе, подключенная к какому-то аппарату, но уже сейчас я увидел в ней маленькую Вику. Она напомнила мне ее.

Я смотрел на малышку и про себя благодарил Бога, что все обошлось. Вика будет жить, Верочка будет жить. Мои девочки будут жить.

***

Матвей.

День на работе проходил обычно. С утра занимался документацией, а Алина покорно помогала мне.

Я сидел в кабинете, пытаясь сосредоточиться на работе, но мысли были далеко не здесь.

— Матвей, — голос Алины вывел меня из потока мыслей, которые были далеко не красочные. — Что с тобой происходит в последнее время? Ты сам не свой…

Прикрыв дверь, девушка подошла ко мне и, присев на колени, обняла за шею.

— Я же вижу, что с тобой что-то происходит, — уткнувшись носом в мою шею, проговорила девушка.

Как же ты права, Алина. Как же ты права…

— Не заморачивайся, — слегка приобнял её, оставив нежный поцелуй на губах. — К тебе это не имеет никакого отношения…

Крепче прижав ее к себе, впился в пухлые губы жадным поцелуем.

Не успела она ответить, как дверь в кабинет открылась, и, оторвавшись от губ Алины, я увидел Алексея.

— Есть разговор, — монотонно проговорил он, закрывая дверь. — Попроси свою… Куклу оставить нас наедине. Разговор касается Вики.

Леха смотрел на меня очень злобно, что распаляло злость и во мне.

— У меня от моей невесты секретов нет, — по-прежнему обнимая Алину, процедил я. — А что касается Виктории, мне больше не интересна ее жизнь. Можешь уходить.

— А то, что у тебя родилась дочь, тебе тоже не интересно? — сжав ладони в кулаки, прошипел мужчина.

Я смотрел на него, не зная, что ответить, а сердце все же заколотилось в груди. Я могу на словах обмануть любого, но только не сердце, в котором есть место только для одной. Которая, увы, не рядом.

— Мне плевать, — безжалостно вру, еле сдерживая настоящие эмоции. — Мне плевать на все, что касается твоей дочери. Алексей Владимирович, если у вас все, извольте покинуть мой кабинет.

Отпустив Алину из объятий, подошёл к двери, открывая её.

Несколько минут приятель молча смотрел на меня, а затем, подойдя ко мне вплотную, заехал кулаком по лицу и ушел.

Алина испуганно подбежала ко мне, пытаясь заглянуть в лицо, но я злобно оттолкнул её.

— Оставь меня в покое, — прошипел я, утирая кровь с губы. — Оставь меня одного.