Любить монстра

Мне было не спокойно, безумно переживал за своего котёнка, торопил Артёма с машиной, никого не слушал. Хотя друг пытался объяснить моё состояние, чрезмерным, маниакальным волнением, которое образовалось после аварии и фальшивой смерти Мадины.

Я грубо послал Артёма нахер, и приказал гнать к её дому, одновременно названивая парням, которых приставил охранять свою девочку. И когда никто из них не ответил, моя ярость достигла приделов терпения. Это когда я уже не иду на компромиссы, разрушая всех хладнокровно и беспощадно!

Пока ехал, тысячу раз пожалел о том, что пошёл на уступки и поддался уговорам Дины. И если бы она не вспомнила о доверии, которое я якобы рушил своим отказом, то возможно, не отпустил её, а теперь винил себя за глупость, ощущая как в груди, становится болезненно тесно.

Я не хотел верить в то, что с Мадиной произошло что-то ужасное, но некое внутреннее чутьё, подсказывало мне, что она в опасности. Может это всё самомнение, какой-то осадок после пережитого или ложный сигнал, но пока я лично не увижу своего котёнка, и не удостоверюсь в её безопасности, то не успокоюсь.

Всего за двадцать минут долетаем до необходимой улицы, игнорируем светофоры, выезжаем на встречную полосу, а иногда даже на тротуар. Артём перестал мне перечить, искать оправдание моему состоянию ещё тогда, когда я впервые набрал Макара, и он мне не ответил. Друг всё понимал. Так просто ребята не будут молчать. Обычно они отчитываются мне каждые полчаса, а сейчас полная тишина и это словно апокалипсис у меня внутри.

Возле дома Мадины, вижу скопление людей, несколько полицейских машин и скорой помощи. От чего сердце с болью сжимается, кровь в жилах стынет, а руки непроизвольно стискиваются в кулаки. А спустя несколько секунд, я замечаю Макара, в одной из машин скорой помощи. Он лежал без сознания, его лицо и голова были полностью залиты кровью, а два врача, подключали его к аппарату искусственного дыхания, пытаясь реанимировать мужчину.

На Макара — моего блядь лучшего из людей, бывшего спецназовца, которого весь город знал в лицо, кто-то посмел поднять руку!

У меня есть всего несколько парней, которым я доверяю больше чем себе самому, и если кто-то решал, пойти против них, это то же самое что пойти против меня. Все это знали, поэтому я и послал Макара сопровождать Мадину.

Исходя из этого, возникает главный вопрос: кто посмел?

Моей ярости не было придела!

Но, я знал, что в такие моменты необходима собранность, уверенность и расчётливость действий.

Мне нужно было срочно узнать где Мадина, и что здесь произошло, а всю накоплённую злость, ещё успею выпустить. На ублюдка, который осмелился пойти против меня…

Беру своего внутреннего зверя под контроль, а после бросаю быстрый взгляд на Артёма, и даю указания:

— Собирай людей и расспроси ментов!

Он кивает, и сразу приступает за работу, а я направляюсь к скорой помощи, где узнаю, что у Макара черепно-мозговая травма и его жизнь на волоске. Второго из охраны — Глеба, убили, скрутив ему шею, а Вадим в стабильном состоянии, но без сознания.

О девушке никому ничего не известно…

В квартире, Мадины тоже не оказалось, но рядом с дверью нашли её ключи.

Соседи молчали, не проронив ни слова, и полиция ничего не знала. А вот одна бабка, которая сидела на лавочке соседнего дома, упомянула лишь о том, что их было примерно десять человек с битами и оружием. И всё! Тупик!

— Брат Смирнова? — размышляю я, когда мы с Артёмом оказываемся в машине.

— Парни следят за ним, он даже нос боится высунуть из дома!

— Тогда кто-то не из наших, — заключаю. — Тот, кто не знает законов нашего города и кому он принадлежит!

— Можно расспросить о чужаках среди мелких группировок, дилеров, уличных крыс. Новости быстро распространяются, каждый захочет угодить тебе…, - предлагает Артём.

— Это слишком долго! — обрываю его. — Я не могу надеяться на других и не могу ждать, пока кто-то из ребят придет в себя. Мне нужно знать этого ублюдка в лицо! Мне нужно знать, кто посмел?!! — рычу.

— Ты прав, ей грозит опасность, — соглашается Артём. — Никто не знает, что Мадина принадлежит тебе! В другом случае её бы не тронули. Даже смотреть бы боялись.

— Не было времени заявлять об этом, — лишь отвечаю, а в голове целый сумбур из мыслей. — Но теперь о ней узнают все. Я блядь об этом позабочусь! А пока…мы встряхнём этот город как следует!!! Подгоняй ребят, пусть не возятся! Времени на сборы нет! Если с моим котёнком что-то случится, на этот раз, об этом пожалеет весь мир…

Глава 37

Кошка.

Мы ехали минут тридцать, которые казались мне вечностью. Я молчала, и Лауро тоже молчал. Лишь сверлил меня одним глазом, который не обещал ничего хорошего.

А он так и не изменился. Только теперь с повязкой на глазу, а так, такой же злобный, со шрамами на руках, и кривой ухмылкой. Давил меня на расстоянии, изучал, откровенно рассматривал. А я боялась слишком глубоко вздохнуть, пошевелится, издать звук. Словно это помогло бы мне избавиться от него и того, что обещал его взгляд.

Вот и настал тот день, когда я встретилась глаза в глаза со своим самым ужасным кошмаром, который мучил меня уже несколько лет подряд. И что теперь будет…убьет? Продолжит задуманное? Или изуродует, как я его когда-то?

А для чего тогда, он мог искать меня столько лет, назначив за мою поимку деньги!

Месть, для таких как он, главная цель в жизни!

Но теперь и у меня есть цель, и я не сдамся! Я воспользуюсь любым шансом, чтобы освободится и выжить! Я только нашла Никона! Я только обрела себя! И я хочу жить нормально!

Сколько мне уже пришлось пройти испытаний! Сколько было боли, утрат, слёз! Я заслужила свободу, настоящую любовь, семью, детей! Я заслужила счастье!!!

Я и Никон…это всё должно быть для нас!

Эти мысли придают мне храбрости, уверенности в себе и в своих действиях. Плакать, забиваться в угол, страдать и молить Бога о пощаде…это уже пройденный вариант! Он ничем не помогает, не решает проблемы, не даёт выхода, а только приносит обидчику желанный привкус победы, власти, торжества!

Я не хочу больше быть жертвой! Не позволю делать из себя тряпку! Моя жизнь — и мне ею распоряжаться! И я ещё не забыла, как отстаивать свои права и волю!

— Смотрю на тебя и прихожу к решению, что не убью сразу, — вдруг подаёт голос Лауро, когда машина останавливается около какого-то заброшенного здания. — Думал, привезу сюда, буду мучить несколько дней, резать на кусочки, лишать медленно всех органов, чтобы дать тебе прочувствовать всю боль, через которую пришлось пройти мне, только в сто раз сильнее. А ведь я искал тебя так долго…эта мысль стала для меня одержимостью!