Люблю секретных агентов

– А как насчёт китайцев? – язвительно поинтересовался Бобчик. – У тебя, случайно, не было прабабушки по имени Нефритовая Гуаньинь?

– Ты просто завидуешь, – фыркнула Адела. – Ты ведь у нас рабоче-крестьянского происхождения.

– Вовсе нет, – обиделся Бобчик. – Моя бабка по материнской линии была из купечества.

– Нашёл, чем удивить, – скорчила ему рожу Адела.

– Нет, только, пожалуйста не ссорьтесь, – вмешалась я, чувствуя, что в воздухе запахло жаренным. – Давайте на сегодня объявим перемирие.

– Меня поражает настойчивость Альды, – заметил Бобчик. – Она строит это генеалогическое дерево днями и ночами. Неужели так важно, кто был твоим предком в двадцать пятом колене? В конце концов, раз человечество произошло от Адама и Евы, нас всех вполне можно считать отдалёнными родственниками.

– Компьютеры! – неожиданно зловещим голосом произнесла Адела. – Всё зло от компьютеров. Но уж лучше составлять генеалогическое дерево, чем часами беседовать о сексе с роботом.

– Беседовать о сексе с роботом? – теряя нить разговора, ошеломлённо переспросила я. – Что ты имеешь в виду? И при чём тут компьютеры?

– А разве ты не знаешь, что мама разговаривала о сексе с роботом? – удивлённо посмотрела на меня подруга. – Она занималась этим до того, как увлеклась поиском предков.

– Нет, я не знала, – воодушевилась я. Подобного я от Альды не ожидала. – А где, интересно, она взяла робота? И какой он? Нечто вроде надувного мужчины с моторчиком и встроенным магнитофоном?

– Вовсе нет, – поморщилась Адела. – Это я называю его роботом. На самом деле это искусственный интеллект, который зачем-то прикидывается человеком. Его создал какой-то тип, и запустил в Интернет программу. Многие люди разговаривают с ним о разных вещах, думая, что это настоящий человек, и только потом узнают, что он робот. Мама тоже нашла его через Интернет. Поэтому я и считаю, что всё зло от компьютеров. С тех пор, как мама завела этот проклятый ящик, она вообще ни о чём думать не способна. Сидит целыми днями и шарит по Интернету. Сначала с роботом трепалась, а теперь вот отыскивает сведения о монархических династиях Европы.

– Никогда бы не подумал, что искусственный интеллект может выступать в качестве эксперта по сексуальным вопросам, – заинтересовался Бобчик. – А как всё это происходит? Это нечто вроде любви по телефону?

– Если бы! – фыркнула Адела. – Этот робот совершенно тупой. Он смыслит в сексе не больше, чем я в прикладной термодинамике. Когда он не знает, что сказать, то отвечает вопросом на вопрос. Например, ты его спрашиваешь: "Как ты относишься к сексу?", а он отвечает: "А почему тебя это интересует?" Ты спрашиваешь: "Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос?" а он тебе: "А почему ты задаёшь дурацкие вопросы?"

– В таком случае разговаривать с ним, это всё равно, что толочь воду в ступе, – разочарованно заметил Бобчик.

– Так я и говорю, – энергично кивнула головой Адела. – Вот до чего доводят людей компьютеры! Недавно я прочитала в газете, как какой-то итальянский парень три дня без передышки шарил по Интернету, а потом его увезли в психушку.

– Полностью с тобой согласна, – сказала я. – Меня тоже компьютеры раздражают. А Альда, случайно, не рассказывала тебе в подробностях об Атауальпе, его дочери и испанском капитане, с которым она сбежала? Как только твоя мама заподозрила, что я хочу написать книгу об этой истории, она наотрез отказалась давать мне дополнительную информацию.

– Это в ней говорит инстинкт самосохранения, – усмехнулась Адела. – Она здорово разозлилась, прочитав твою последнюю книгу. Она считает, что в ней ты изобразила меня девицей, совершенно лишённой моральных устоев.

– Но ты-то так не считаешь? – с надеждой спросила я.

– Конечно, нет, – пожала плечами подруга. – Разве я виновата в том, что родилась такой красивой и жизнерадостной?

– Ни капельки не виновата! – согласилась я. – А, кстати, кто из твоих знаменитых предков вызывает у тебя наибольший интерес?

– Конечно, Атауальпа! – воскликнула Адела. – Как только подумаю, что я настоящая принцесса инков, так у меня прямо дух захватывает! Кстати, как ты считаешь, я могу считаться наследницей Атауальпы?

– Наследницей Атауальпы? – переспросила я. – Что ты имеешь в виду?

– Нет, я, конечно, понимаю, что с юридической точки зрения меня нельзя считать прямой наследницей императора инков, но как ты думаешь, я имею моральное право на его наследство?

– Нет, только не это, – простонал Бобчик. – Только не упоминай при мне про золото инков.

– Про какое золото? – спросила я.

Бобчик обречённо откинулся на спинку кресла.

– А разве мама не рассказывала тебе про золото Атауальпы? – удивилась Адела.

– Нет, ещё не успела.

– Тогда ты не знаешь самого главного! – оживилась Адела. – Когда Франциско Писарро захватил в плен Атауальпу, и католическая церковь потребовала его казни, конкистадор пообещал освободить императора инков при условии, что его народ заполнит золотом и серебром две комнаты такого же размера, как та, в которой испанцы заперли Атауальпу. Индейцы выполнили требование Писарро и принесли нужное количество драгоценностей, но императора всё равно казнили, а драгоценности испанцы переплавили и отправили на родину. Жуткая история, да?

– Испанцы, как всегда, в своём амплуа, – сочувственно покачала головой я. – Только мне не понятно, при чём тут твои моральные права на наследство? Уж не собираешься ли ты отправиться в Мадрид и потребовать у короля Испании свою долю золота инков?

– Я же не сумасшедшая, – обиделась подруга. – Мне бы и в голову такое не пришло!

– Но ведь что-тотебе в голову пришло, – подозрительно заметил Бобчик.

– Ты говоришь это таким тоном, словно сомневаешься в моих умственных способностях, – окрысилась на него Адела.

– Упаси бог того, кто посмел бы в них усомниться, – грустно сказал Бобчик.

Подруга метнула на него негодующий взгляд.

– Инки отдали испанцам не всё золото, – многозначительно произнесла она. – Часть его они спрятали, и я знаю, где его можно найти!

– Пожалуй, я пойду на кухню и приготовлю кофе, – страдальчески вздохнул Бобчик.

– Никуда ты не пойдёшь! – отрезала Адела. – Ты останешься здесь и выслушаешь то, что я собираюсь рассказать. Это и тебя касается.