Люблю тебя, Лаура

– Мне ничего не хочется.

На самом деле в горле у нее пересохло, стоило ему появиться перед ней.

– Вот апельсиновый сок. Вы никогда не пробовали его с кампари?

– Нет.

– В таком случае попробуйте. – Он смешал напиток и передал ей бокал.

– Спасибо, – натянуто ответила Лаура.

– Пожалуйста, – усмехнулся граф. – Скажите мне, синьорина, вы всегда так сдержанны?

Лаура сделала глоток. Ей понравился вкус сладкого апельсина в сочетании с горьким кампари. А на вопрос она ответила не сразу.

– Не всегда, но я попала в трудную ситуацию. Вы, должно быть, удивлены, почему я здесь.

– Вы приехали с моим кузеном. Это не секрет.

– И вам, синьор, вероятно, известно, что его мать этому не рада.

Он глотнул виски и, не полнимая глаз, сказал:

– Я не интересуюсь делами моей тети, синьорина. – Он скривил губы. – Во всяком случае, до тех пор, пока они меня не касаются.

– Так же, как я, – печально заметила Лаура.

– Возможно. Но поверьте мне, синьорина, с момента нашей встречи я испытываю исключительное удовольствие от вашего визита. – Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. – Чтобы вы чувствовали себя более непринужденно, предлагаю оставить формальности и называть друг друга по имени. Меня зовут Алессио, а вас, как мне известно, Лаура.

Краска залила ей лицо, и она еле слышно ответила:

– Вашей тете это может не понравиться.

– Это ее дело. Согласны?

– Да. А вы абсолютно в этом уверены?

– Абсолютно. – Он помолчал и продолжил: – Давайте выйдем на террасу – там вечерами очень приятно.

Лаура неохотно последовала за ним. Она вовсе не рассчитывала на такой поворот событий. Она надеялась, что Паоло будет постоянно рядом и не оставит ее наедине с членами его семьи.

На террасе стоял стол и удобные кресла с подушками. Алессио галантно усадил ее и уселся рядом. О чем говорить, Лаура не знала и маленькими глоточками потягивала напиток.

– Скажите, Лаура, как вы познакомились с моим кузеном? – спросил он.

– Я работаю в баре, – сказала она. – А он часто туда заходит.

– Понятно. Значит, вы не всегда столь застенчивы, как сейчас со мной.

– Но я не ожидала встретить вас, синьор.

– Вы забыли? Мы же договорились – называйте меня Алессио.

Ничего она не забыла. Просто не может называть по имени такого человека, как он.

В гостиной кто-то громко чихнул, и оттуда появился Паоло с большим носовым платком.

– Проклятье! Я заболел, – раздраженно произнес он. – Подхватил инфекцию в самолете, без сомнения.

Лаура решила, что настала очередь ее реплики.

– Милый. – Она встала и, подойдя к нему, взяла за руку. – Какая неприятность. Хуже всего простудиться летом.

Он взглянул на нее так, словно увидел впервые, но тут же опомнился и неуклюже чмокнул в щеку.

– Постараюсь тебя не заразить, дорогая. Какая жалость, не так ли? – Он обнял ее и погладил пальцами по груди.

Лаура изобразила улыбку, хотя ей хотелось не только отшатнуться от него, но и лягнуть как следует. А Алессио с невозмутимым видом потягивал виски.

Тут слуга объявил, что обед подан, и это спасло ее от навязчивого внимания Паоло.

Столовая оказалась длинной комнатой с низким, чудесно расписанным потолком, где были изображены сценки веселого пира. Обстановка за столом была не столь разгульной, как на картине. На полированной столешнице в изысканных канделябрах горели свечи, строго поблескивали серебро и хрусталь. Алессио сидел во главе стола, синьора – в противоположном конце, Лаура и Паоло – друг против друга, так что его прикосновения ей не грозили. Но он, кажется, и не был этим озабочен, поскольку то и дело вздыхал, сморкался и щупал себе лоб, проверяя, нет ли у него жара.

Лаура, несмотря на волнение, поняла, что очень голодна, и с удовольствием ела ризотто с грибами, телятину под густым винным соусом и сливочный десерт с миндалем. Но вот вино, которое Гильермо пытался долить ей в бокал, она едва пригубила, боясь опьянеть. Говорили на общие темы и по-английски. Синьора хотела было перейти на итальянский, но граф ее прервал, мягко напомнив, что она забывает о гостье. Обед близился к концу, когда Паоло бросил «бомбу»:

– Мама, помнишь о кольце бабушки, которое она мне оставила, а ты держишь его у себя? Отдай его мне, пожалуйста, когда мы вернемся в Рим. Повисла напряженная тишина.

– Кольцо очень ценное, – наконец выговорила синьора, и голосу нее задрожал, – и его необходимо хранить в безопасном месте. Но, разумеется, сын мой, решать тебе.

– А я уже решил, – с улыбкой заявил Паоло. – Пора мне забрать его у тебя.

Лаура опустила ложку – аппетит мгновенно пропал – и через стол бросила на Паоло осуждающий взгляд. Разговор прекратился, и граф предложил всем выпить кофе в гостиной.

Очень крепкий кофе подали в крошечных чашечках.

– Граппа для синьорины. – Гильермо предложил Лауре стаканчик с бесцветной жидкостью.

Она посмотрела на Паоло.

– Что такое граппа? – спросила она.

– Что-то вроде бренди, – ответил он. – Полезно для пищеварения.

Лаура поднесла рюмку к губам, но едва сделала глоток, как закашлялась, и из глаз полились слезы.

– О боже, – с трудом произнесла она и выпила минеральной воды, которую ей передал Алессио.

– Вы никогда этого не пробовали? – он с удивлением смотрел на нее.

– Нет. Иначе я запомнила бы.

– Паоло, ты плохо просвещаешь Лауру.

Паоло перестал сморкаться и с плотоядной улыбкой ответил:

– Напротив, дорогой Алессио. Я сосредоточился на более важных вещах.

Алессио ничего на это не ответил, а Лаура сидела с пылающим лицом и желала только одного – провалиться сквозь землю.

Синьора, которая подобно каменному изваянию застыла в углу дивана, вдруг заявила, что хочет посмотреть новости по телевизору. Поскольку Лаура ничего не могла понять из того, что происходило на экране, то стала следить за шахматной игрой между кузенами. Она не очень хорошо разбиралась в шахматах, но тем не менее ей было ясно, что Паоло грозит мат.

– Я плохо себя чувствую, – капризным голосом заявил он, сдаваясь. – Попрошу Эмилию приготовить травяной настой и принести мне в спальню. – Он отодвинул стул, встал и поцеловал Лауру в щеку. – Спокойной ночи, милая. Если я высплюсь, то завтра мне станет лучше, и мы сможем куда-нибудь поехать. В Ассизи, например.

Лаура с вымученной улыбкой пробормотала, что это будет замечательно.

Паоло поцеловал матери руку и ушел. Алессио заново расставил на шахматной доске фигуры и спросил у Лауры: