Люблю, убью, умру...

— За-ме-чательно. Один местный чиновник корзину цветов подарил. Папа сказал, что у меня очень здоровое отношение к славе, что она не может меня испортить. Господи, да что же мы все обо мне да обо мне! Лучше о себе расскажи…

— Да вот, как видишь, грызу гранит науки… Погоди, ты уже точно решила идти на сцену?

— Да, милый. Ты ведь не будешь меня отговаривать?

— Нет, — сказал он. — Нет…

— Ну и славно…

Она положила руки ему на плечи и поцеловала в щеку.

— Вот видишь, я очень примерная невеста…

— Жаль, что не жена! — вырвалось у него.

Он прижал к себе Дусю сильнее. От нее пахло цветочным мылом и осенью. Легкий травяной аромат мгновенно напомнил ему старый пруд, в котором они когда-то купались. На открытой шее девушки билась светло-голубая жилка, к которой он прижался губами…

— Что ты делаешь? — с тихим испугом воскликнула Дуся. — Нет, пожалуйста, это уже чересчур!

— Ладно, не буду, — поспешно отстранился он. Он и сам устрашился своего порыва — ощущение счастья было настолько сильным, что, показалось, могло просто убить его. — Я нечаянно.

— За нечаянно бьют отчаянно!

— Все, все! Я вот сяду на этот стул, подальше от тебя…

— Андрюша, голубчик, какой ты смешной! Ах да, все забываю спросить: что за странная бумага?

— Какая бумага? — не сразу понял он.

— Ну, на которой ты мне письма писал? — А, красная… Что, глупо?

— Нет, но… — Она затеребила оборку на своем платье, рассеянно улыбаясь. — Как-то странно. Но это стиль такой — я понимаю. В нем есть что-то особенное, значительное! Цвет страсти… — произнесла она шепотом. — В первый момент, когда я разорвала конверт, то твое письмо выпало у меня из рук. Я испугалась. Андрюша, голубчик, ты большой выдумщик!

— Господи, какая ты красивая, не могу насмотреться… И не насытится око зрением…

— А знаешь, ты тоже красивый! — вдруг произнесла Дуся с каким-то веселым удивлением.

— Большое вам мерси! — поклонился Андрей. — Наконец меня заметили.

— Нет, правда… То есть это глупо, наверное, но раньше мне было все равно, как ты выглядишь. Ты мог быть хоть Квазимодой — я все равно бы любила тебя… Ну что ты смеешься, глупый! Я вполне серьезно рассуждаю… А теперь я вижу, что ты вполне взрослый, интересный мужнина. Нет, надо быть еще взрослее! — быстро добавила она.

— Тебе нравятся старики?

— Да ну тебя! Совершенно невозможно говорить… Кстати, помнишь Танечку Ольшанскую? Она все время спрашивает про тебя…

— Танечка? — Холодок пробежал у Андрея между лопаток. — Танечка меня совершенно не интересует.

— И слава богу, потому что она, мне кажется, влюблена в тебя по самые уши. Очень непорядочно с ее стороны — любить чужого жениха, но не могу же я ей признаться!

— Как Мария Ивановна? — перевел Андрей разговор в другое русло.

— Очень хорошо. Ты приходи, она все время о тебе спрашивает…

Через два дня Андрей явился к Померанцевым с визитом. По четвергам они принимали гостей. Как всегда, было много людей, знаменитых и не очень, и среди прочих присутствовал художник Карасев.

* * *

Модные тенденции сезона меня, конечно, волновали, но не настолько, чтобы полностью подчиниться им.

Что нынче надевают, отправляясь к алтарю, — тяжелые многослойные юбки или легкомысленное мини? Чему отдать предпочтение — кружевам или стразам? Фатой или шляпкой прикрыть голову? Или, может быть, ограничиться несколькими перьями-лепестками, которые, словно мотыльки, вьются над волосами? Все это я примерно знала, благо, что гламурными журналами, рекламировавшими образ невесты сезона, были завалены все лотки.

Я не стремилась к чему-то особенному, однако хотела придумать нечто свое. Что-то очень простое и вместе с тем, чтобы понравилось Саше. Хотя, подозреваю, он одобрил бы все, даже если бы я закуталась в обычную занавеску.

Мой замысел был лаконичен — маленькое платье точно по фигуре, сумочка на локте, туфли-лодочки, маленькая шляпка. Вариант классический и при любом раскладе актуальный. Букетик… Ну, над букетом невесты можно было особо не ломать голову — в салоне флористики работала моя бывшая одноклассница, достаточно толковая особа, и я предполагала довериться ей.

Насчет платья… Тут было два варианта — сделать его без рукавов и тогда подобрать перчатки до локтей или же обойтись без перчаток, которые я не особенно-то любила. Если без перчаток, то рукава следует сделать три четверти, а руки… Ну, с руками тогда совсем просто — длинные накладные ногти в тон платью. Сбегаю к маникюрше, и мне соорудят эту красоту…

Цвет. Какого цвета должен быть мой наряд?..

Тут тоже все ясно — цвет классический, белый, как и положено невесте. Впрочем, совсем белый — немного не то. Цвет снега в сумерки — свадьба ведь будет в январе! — с оттенком голубого? Отблеск розовой морозной зари? Желтых городских сумерек?.. Мысленно я очень хорошо представляла себе будущее платье, дело оставалось за малым — найти подходящую ткань.

В конце ноября, когда я совершала свой свадебный шопинг, магазины уже вовсю готовились к новогодним распродажам. У входов бродили Деды Морозы, раздавая рекламные листовки, внутри все было украшено гирляндами и воздушными шарами, везде стояли искусственные елки, прилавки были завалены игрушками и сувенирами на новогоднюю тему. Обстановка праздничная и несколько нервная — возникало ощущение, что всем может товара не хватить или все самое лучшее успеют разобрать (глубоко, кстати, ложное ощущение!), что в суете можно забыть про подарок для какого-нибудь дальнего родственника или коллеги по работе. Нервозностью покупателей очень ловко пользовались продавцы, вываливая на прилавок тонны товара. В отделах упаковки возникали ажиотаж и небольшие очереди, ведь по пришедшей к нам из заграницы моде подарки, пусть даже самые скромные, непременно должны быть завернуты в яркую обертку с бантиком или бережно втиснуты в бумажный пакет с изображением елки, бокалов шампанского и взрыва конфетти.

Аглая на правах подруги как-то отправилась вместе со мной в один из центральных универмагов, и ее тут же сразила наповал предновогодняя лихорадка. Она накупила кучу безделушек — дочери, Леониду Ивановичу, коллегам по институту, потом вознамерилась приобрести себе какой-то рождественский наряд… На этом наши совместные походы закончились — Леонид Иванович лишил Аглаю финансовой поддержки и запретил сопровождать меня в магазины. По крайней мере, до окончания всех новогодних праздников.

На меня же суета вокруг мало действовала — я была сосредоточена на выборе ткани для своего платья. Жоржет, атлас, шифон, тафта шанжан, купонный бархат, парча, искусственная кожа… Можно было часами бродить вдоль рядов, где выставлялись образцы текстиля. Нежное на ощупь, шуршащее, струящееся, воздушное, мягкое, колючее, даже гремящее при движении… Чего только не придумала легкая промышленность!