Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины

– Да уж, по тарелке не размазывал. В общем, в итоге, сваяли мы «Джульетту», программку для расчета рейтингов финалисток.

– И что, – в голосе Марины в явном виде присутствовал сарказм, – вы всем уже рассказали, кто «точно» (!) выиграет?

– Нет, конечно. Только тебе, сейчас.

– И почему же?

– Железнов еще неделю назад спустил на нас «бобика»… – Борисов улыбнулся.

– Ага, – на лице Паши также всплыла улыбка, – сказал, что «за разглашение служебной тайны» прекратит нашу трудовую деятельность и вовсе не по причине КЗоТа, а типа – руки-ноги поломает…

– И в «клаву» после этого носом тыкать будем.

– Да. Железнов слов на ветер не бросает, – Марина уселась на свое рабочее место. – Я на вашем месте не баловалась бы – точно в «угол поставит».

Борисов (улыбаясь):

– Нее… Железнов – мужик правильный. Он дело говорит. Нечего до игры инсайд распускать среди населения.

При появлении Железнова первой сориентировалась Марина.

– Вопросы принес?

– А то. – Железнов протянул диск. – Все в формате, как всегда. Маринка, чашечку кофе, а?

– Кто ж тебе откажет? – Марина бросила кокетливый взгляд на Железнова. Крепкий. И без сахара, – констатировала она.

Железнов кивнул головой:

– Верный образ.

– Пару минут, Саша.

После того как Марина вышла, Железнов вопросительно уставился на Андрюху.

– Ну?

– Да проверяли мы! Каждый пульт – и на белый, и на оранжевый. Пашка давил, я проверял.

– Выборочно?

– Ага, себе дороже. Все, все пятьдесят один и проверили. Хватит нам прошлого раза.

Дело в том, что на четырнадцатой игре отказало сразу три пульта для голосования. Эфир прямой. Мужики голосуют – выбирают из двух участниц на подиуме одну, давя на одну их двух кнопок пульта – белую или оранжевую, в зависимости от того, в секторе какого цвета, белого или оранжевого, находится понравившаяся голосующему претендентка на выход в следующий круг.

Результаты голосования с айтишного компьютера выводятся на здоровущий экран в студии, и все видят: кто и как голосовал. Самое главное, что это же видит и каждый голосующий, так называемый член жюри. На экране, в зависимости от того, какую кнопку белую или оранжевую он нажал, номер члена жюри «заливается» соответствующим цветом.

И, естественно, выяснилось это при первом же голосовании. «Провисли» и не заливались результаты голосования от судей под номерами 4, 23 и 36. Как говорится, «извините за некоторые технические неувязки, которые произошли за пределами нашей страны…» Хорошо, что в это время в аппаратной был Наум Сергеевич Александров, кличка «Гений» (присвоена себе самозахватом), он же главный режиссер всего проекта.

Моментально выяснилось, что в студии есть только один запасной пульт, остальные – в семи километрах по пробкам, в старом офисе. В авральном режиме от Гения полетели команды: операторам – камеры с мужской зрительской аудитории убрать, запасной пульт – четвертому, Андрюхе – номера с неработающими пультами – «заливать» вручную на компьютере, ему же – на вопрос «Каким цветом?» – «Да хоть помоями! У тебя что, большой выбор?!. Либо белым, либо оранжевым! Одним из двух!»

– А каким? – продолжал «тормозить» Андрюха.

– Да любым! – Наум на секунду задумался. – Нет, по большинству.

– А если голосование будет равным? – не унимался Андрюха.

– Заливать!!! – рявкнул Гений, увидев, что на подиум выходят две очередные претендентки.

– Вся ответственность на тебе, – продолжал нудить Андрюха, – я выставляю десятисекундную задержку на выдачу результатов.

– Давай! На мне! О твоей поговорим потом! Камеры! – Наум сдвинул микрофон ко рту. – Камеры, по экрану – десятисекундная задержка!

– Пока привезут пульты, Паша и Марина – в зал! Подсматривать, как эти два «кадра» давят на кнопки и семафорить!

– Как?!.

– Руки вверх – оранжевый! Руки в стороны – белый! Бегом, физкультурники!

Именно это и подразумевал Андрюха, вспоминая «прошлый» раз, когда Пашка с Мариной в течение сорока минут вытягивали шеи и размахивали руками, а Андрюха, дабы не перепутать, все это время сидел и бубнил «Мариша – вверх – 23 – оранжевый. Паша – вверх – 36 – оранжевый. Мариша – в стороны – 23 – белый. Паша – вверх – 36 – оранжевый…» После этого случая процедура проверки пультов перед эфиром стала обязательной и была возложена на самых «заинтересованных» людей – айтишников Андрюху и Пашку.

– А лототрон заодно не проверили? – продолжал допрос Железнов.

– Что, шары пересчитать? Так это же нужно уметь считать до 32-х, практически лицензируемая деятельность. Опять же – вынуть все, сложить обратно, а сложить обратно так, как они лежали в лототроне, не получится, а что это значит?

– Ну, и что это значит? – подставился Железнов.

– А это значит, – продолжил Андрюха, – что мы вмешаемся в случайный, заметьте, абсолютно случайный процесс выбора пар претенденток, весь расклад пойдет по-другому. А это знаешь, что?

– Что? – еще раз подставился Саша.

– А это означает, что выиграть может не та, которая должна. А это уже поломанные судьбы, как понимаешь. Такая ответственность не для нас.

– Выводы?

– Вывод простой: шары загружать может либо тот, кто может взять на себя ответственность воздействовать на чужие судьбы, либо тот, кто ничего в этом не понимает.

– Лодыри, – Железнов достал телефон. – Коля, у тебя лототрон кто-нибудь смотрел? Что значит вчера?!. Там за ночь кто-нибудь пару шаров спер, в бильярд поиграть! Да знаю я, что зал сдается под охрану! Проверить!

Поштучно и функционально! И доложить! Давай… Железнов повернулся к Андрюхе:

– Сигнал на мониторе ведущего?

– Оба потока: и редакторский, и наша графика.

– Ну ладно, парни, давайте выводите заставку на экран, – Железнов кивнул в сторону огромного, три на четыре экрана, висящего над «гладиаторской». – Удачи!

Железнов задержал взгляд на «гладиаторской»… «Бог ты мой, ведь каждая там считает себя самой-самой. Хотя… Там и вправду самые-самые. Самые красивые, самые уверенные и самые не дуры…»

*** (1)(2) Маша Офис телекомпании

За 11 месяцев 16 дней до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».

Через две недели после Нового года. Понедельник. 9.30 утра

Железнов как раз нарезал дольками «семеренку» для Оберста, когда раздался звонок по мобильнику.

Оберст – одно из наиболее близких Железнову мыслящих существ, большой зеленый попугай, амазон, с желтой головой и красными подкрылками, привезенный из далекой Гайаны, расположенной где-то в Южной Америке – довольно уркал, предвкушая кусочек лакомства. Экспериментальным путем Железнов достаточно быстро установил, что эта экзотичная птица совершенно не любит родные для нее экзотичные фрукты типа ананасов, манго, авокадо и прочего фэйхоа, а всему предпочитает яблоки, причем никакая «антоновка» или «белый налив» не годятся, а подавай ему «семеринку» и всё.