Любовь без срока давности
Шрифт:
– Сама справлюсь, – уловив в голосе охранника насмешливые нотки, раздражённо отвечаю я и отключаюсь. – Твои ж раки!
Конечно, не тайна, чьих рук неожиданный ремонт моей крошки. Машина на ходу, служит безотказно, у меня и в мыслях не было отдавать её в ремонт, да и ключи при мне. Ох, устрою я головомойку нашей охране. Зевнув, решаю: завтра. Набираю номер такси и, прижимая трубку к уху, выслушиваю номер своей очереди на ответ оператора, как вдруг меня пихает прохожий, и телефон выпадает из руки. Раздаётся треск, я приседаю и со злостью смотрю на разбитый экран.
– У вас глаза на затылке, что ли? – спрашиваю зло у неуклюжего мужчины.
– Простите, я
И тут слышу знакомый голос:
– Нина Ивановна? Неужели это вы?
Я, не оборачиваясь, на миг кривлюсь: не удалось дождаться снятия осады. Фёдору Петровичу делать, что ли, нечего? Или раков так приспичило, что шлюхи кончились?
– Дима, что ты натворил? – укоряет депутат.
– Простите, Фёдор Петрович, я случайно.
– Телефон сломан? – с елейной улыбкой уточняет депутат и оглядывается на пустую стоянку: – А машина ваша где? Не в ремонте, случайно? – Я изо всех сил сдерживаюсь, когда Фёдор Петрович мягко кладёт горячую ладонь на моё плечо. – Я вас подвезу до дома! Как же хорошо, что у меня дела в этом районе. Вы, Нина Ивановна, слишком красивы, чтобы ходить одной по ночам.
Я бросаю взгляд на закрытую дверь: охранник точно видит, что происходит, но судя по всему, помощи от Павла ждать не стоит. Струсил ли он или же в сговоре с этими? Неважно. Как всегда, рассчитывать я могу лишь на себя. Отвечаю холодно:
– Лучше вызовите мне такси. Мой телефон сломан.
– Ваш телефон! – виновато восклицает Фёдор Петрович, увлекая меня к машине. – Я вам компенсирую его стоимость, и ещё подарю! – расщедрившись, восклицает он: – Два!
– Такси, Фёдор Петрович, – понижаю тон ещё на пару градусов.
Что толку, если я попытаюсь сопротивляться или кричать? Ночь, вокруг никого, передо мной два здоровых мужика, каждый из которых в два раза больше меня. Мой единственный шанс – держать себя в руках. Если скачусь в истерику, этот змей получит желаемое. Пока Фёдор Петрович меня ещё немного уважает (насколько это возможно с его стороны по отношению к женщинам), и за это изо всех сил нужно держаться.
– На улице холодно, Нина Ивановна, – тянет он меня к авто, – подождите в машине. Дима, вызови такси.
Позволяю усадить себя в автомобиль, смотрю спокойно на улыбающегося депутата, хоть в груди сердце так и колотится от предчувствия надвигающейся беды. Дима снаружи отдаляется на несколько шагов и прижимает сотовый к уху. Звонит ли водитель в службу такси или притворяется? Что последует дальше? Смотрю на депутата. Тот вздыхает:
– Может, вы всё же желаете раков?
– Я уже ответила, Фёдор Петрович, что у меня на них аллергия, – ровным тоном напоминаю я, а по спине словно лава течёт. Решаю сдать блокпост, чтобы не проиграть войну: – Может, завтра в обед выпьем кофе? Рядом с судом есть приятное кафе…
– Боюсь, мне мало одного кофе в обед, – парирует депутат.
– Я угощу вас двойной порцией, – беспокойно посматривая на отвернувшегося от машины водителя, тише отвечаю я.
– Мне нравится, – слегка хрипло откликается Фёдор Петрович, – двойное…
Скриплю зубами: вот же кобель! И как мне быть? Не похоже, что он собирается отпустить меня, но и не увёз сразу. Что же ему нужно? И тут до меня доходит, что означал очень тихий звук, который раздался, когда депутат сел в машину.
Спокойно, не делая резких движений, протягиваю руку и, положив ладонь на замок двери, незаметно нажимаю кнопку. Дверь не открывается. Точно: заблокировано. По пищеводу струится лёд, дыхание учащается, в голове проносятся панические мысли. Оборачиваюсь и, отметив влажный блеск глаз депутата,
с улыбкой уточняю:– Как себя чувствует Светлана? На каком она сроке? Семь месяцев, я права? Уже в декрете?
Фёдор облизывает губы, слегка кривится: ему явно не нравится сейчас вспоминать о беременной вторым ребёнком жене. Он наслаждается загнанной добычей и предвкушает долгожданный десерт.
Затем, явно выбросив из головы мысли о жене, депутат кладёт руку на спинку моего сидения и облизывает губы. Я понимаю, что план провалился, и тут же нажимаю на другую мозоль:
– Кстати, я подумала о вашем деле. – Слежу за реакцией мужчины. – Мне кажется, я не все варианты вам рассказала. Есть нюансы из моей личной практики, которые будут вам полезны. Если вам любопытно, конечно.
Его лицо на мгновение искажается в сомнении, в глазах появляется блеск заинтересованности. Всё же я привлекаю депутата прежде всего в деловом качестве, просто он привык брать всё, что плохо лежит. А я лежу плохо, совсем не желаю принимать горизонтальное положение. Понимаю, что сдайся я, как все, всего один раз, – тут же перестану быть целью, но не могу я переступить через себя.
– Потом, – выдыхает Фёдор и, положив руку мне на плечо, притягивает к себе.
Понимаю, что полностью проиграла, когда он наваливается на меня, слюнявит лицо, задирает юбку. Всё, кончилось время «ухаживания». Словно человека подменили: щёлкнул невидимый тумблер и сдержанный бизнесмен превратился в похотливое животное.
Но и я не стану терпеть. Яростно отпихиваю мужчину коленями, но он рывком разводит их в стороны, так что юбка трещит по швам, кусаю жадные губы, пытаюсь разодрать ногтями лицо…
– Да, – выдыхает он жарко, – сопротивляйся! Не то что все эти резиновые дуры! Нина, как же я тебя хочу отыметь во все дыры! Да так, чтобы яйца неделю болели…
Отчаянно ненавижу его в этот момент, так и хочется содрать ему сальную улыбку вместе с кожей. Зря, что ли, выкладываю по два косаря на маникюр? Да что же я такая слабая? Завтра же начинаю ходить в спортзал, если наступит это завтра. Но не станет же Фёдор меня закапывать после жаркого секса в машине с затемнёнными стёклами? Неприкосновенная рожа!
Мужчина с рычанием заламывает мне руки за спину и зубами рвёт рубашку на груди, впивается в сосок. Не сдерживаю стон боли. Вот же сволочь! В промежность тычет своим членом, даже презерватив не думает надевать, гад!
– Жаль, что ты не в мантии, – шепчет, – но мы это ещё исправим!
Ярость застилает глаза: ему ещё и ролевые игры подавай? Хочет и дальше меня иметь… как он там выразился? Во все дыры! Сейчас я ему дыр наделаю! Извернулась и вцепилась зубами в шею насильника. Губам стало горячо, на языке ощутила привкус железа. Фёдор кричит от боли, толкает. Кажется, я откусила от мужика кусок… Сплёвываю и тут же получаю по лицу.
– Ах ты, сука! – кричит. – Ну ты получишь… – Распахивает дверцу: – Димыч! А ну сюда! Ща трахнем эту недотрогу так, что кони двинет.
Пытаюсь вырваться, пока дверь открыта, но мужчина снова бьёт меня. Подвывая, сползаю между сидениями, и тут до меня доходит: а как он дверь открыл? Значит, уже не заблокированы? Пытаюсь отпереть вторую дверь, та поддаётся. А депутат орёт:
– Где ты, твою мать, застрял? Сказал, быстро сюда!
Вижу тень рядом с депутатом и вываливаюсь из машины. Обдирая колени об асфальт, ползу в сторону. Слышу крик, треск, стон… Натыкаюсь взглядом на лежащее тело. Водитель? А кто же там? Страх ещё сильнее сжимает сердце, которое, казалось, забыло, как биться. Кричу, когда ощущаю чьи-то руки на плечах. И вдруг слышу: