Любовь Черного

– Мы их сделаем.

– Смотри, чтобы не поняли, кто именно отработал, – говорю. – На таком уровне прикрыть не смогу.

– Знаю, Руслан. Мне там враги не нужны. Особенно сейчас. Но денег они нам должны. Возьмем свое и свалим.

– За Даву головой отвечаешь.

– Он мне как родной брат.

Нутро скребет. Хуй разберет, почему чутье срабатывает.

Бригада Дикого завтра обнесет казино. Налет продуман давно. До мелочей. Один из местных боссов кинул их на бабло. Жестко. Теперь время расплачиваться. Схема ограбления построена так, чтобы решили, будто это проделки заезжих “гастролеров”. Среди наших никто искать не станет. Связей найти не должны.

Я собираюсь подключиться к налету, но в последний момент звонит Мирон. Срочно нужно мое присутствие на одной из наших точек. Он один не справляется.

Звоню Даве.

– В другой раз, брат.

Еще не знаю, что другого раза не будет. Никогда.

+++

Ограбление превращается в мясорубку.

Все доказательства против Дикого.

Я просматриваю записи. Отказываюсь верить. Но факты убивают любые сомнения напрочь.

Демьян потерял берега. Он подключил дополнительную бригаду. Налет на казино перешел в кровавую бойню. Никто не выжил.

И речь не только про бандитов или охранников. Там горы трупов. Официанты. Шлюхи. Залетные посетители клубы. Двери блокированы. Расстреляли всех до единого.

Никаких свидетелей. Хотя зачем они, когда есть видео?

На многих кадрах Демьян без маски. Он управляет всеми, отдает приказы. Четко и холодно.

Его повадки. Его фразы.

Такое нельзя подделать.

Да, при первом просмотре я пытаюсь объяснить все монтажом. Просто не могу понять, как Дикий мог пойти на такое. Особенно после нашего разговора.

Экспертиза подтверждает подлинность записей.

Но это же бред. Бред, блять. Какого хуя?

Просматриваю видео снова и снова.

– Они с нами, – говорит Демьян на экране монитора.

В зал проникает вторая бригада. Тоже в масках.

– Гасим всех.

Тут и начинается бойня.

Давид выживает чудом. Его ранят в перестрелке практически сразу. Он сам не успевает сделать ни единого выстрела.

Пули летят так, что даже не разобрать, кто именно в брата попал.

Тогда я думаю, ему повезло. Но нет, нихуя.

Даву гребут как соучастника массового убийства. Как только он поднимается с больничной койки, его переводят в СИЗО.

– Ты должен ему помочь, – обращаюсь к отцу.

Моих тяг на тот момент не хватает.

– Нет, – обрубает отец.

– Чего, блядь?

– Он сам виноват.

Зверею.

– Дикий эту пальбу начал, – сам не знаю, как ярость внутри усмиряю. – Дава на ограбление шел.

– Значит, ему стоило подумать, прежде чем связываться с этим отбитым беспризорником.

– Отец, его же в “Яму” отправят.

– Вероятно.

– Дава там не выживет.

– Это его выбор, Руслан, – холодно говорит отец. – Тема закрыта. Лучше поделись своими успехами. Я слышал, твой бизнес развивается успешно. Похоже, ясно кто получит большую часть наследства.

Отец всегда держал нас в строгости. Допустил косяк – сам исправляй. И я считал это правильным.

Но теперь… за Давой косяка нет. Малой он совсем.

Да о чем говорить, если я сам Дикому верил. Кто знал, что у него так крышу сорвет? По щелчку, сука.

– Ты слышишь меня, Руслан? – спрашивает отец. – Завещание…

– Хуй я клал на твое завещание.

Сам выгребу. Найду способ вытащить Давида.

Но ни черта не получается.

Слишком громкое дело. На всю страну резонанс. По всем новостям протащили. Кто-то должен ответить. Одного Дикого им мало. Мой младший брат прицепом пойдет. Вместе отправятся в “Яму”, а оттуда не возвращаются.

– Руслан…

Потухший взгляд Давы душит меня.

Мы с братом видимся через решетку. Суд уже вынес вердикт. Еще пара дней и Давид окажется в самой жуткой тюрьме на свете.

– Я думаю, это не Дикий, – бормочет он, а у самого подбородок дрожит. – Не Дикий был там. Не Демьян. Понимаешь.

Опять этот пиздец несет.

– Вы говорили здесь? – спрашиваю. – Говорили?

– Нет, но…

Как же Демьян ему голову забил.

Черт, Дава верит этому уебку до последнего. Пытается убедить меня, что в “Картеле” не было Дикого. Действовал кто-то другой.

Брат просто не успел увидеть его без маски. Отключился после ранения.

– Дикий во всем признался, – говорю.

– Может, он Катю защищает? – мотает головой Дава. – Может, его… шантажируют? Держат чем-то? Про меня он правду сказал. Что я ничего не знал о второй бридаге. Что план он сам в последний момент поменял.

Это так. Дикий много чего на суде сказал. Но похуй всем на его слова.

Брату приговор вынесли по полной. Пожизненное.

– Руслан, я реально уверен, это не он. Дикий не мог так. Он всегда по справедливости. Он же как ты. Он бы не стал по всем подряд палить.

На хер Дава этого урода защищает?

– Я тебя вытащу, – руку его через решетку сжимаю. – Клянусь. Вытащу. Понял? Я за тобой еще приду.

– Знаю, брат.