Любовь Дикого

В моменте это не имеет значения. Но обстоятельства могут поменяться. Лучше все держать под контролем.

Официант уходит, и мы с Воронцовым обмениваемся формальными фразами.

Нет звучит ни единого вопроса по Соболю и последующей нейтрализации всех его схем. Получаю молчаливое одобрение от Воронцова.

Тема закрыта.

Соболю была одна дорога. Если бы не я, то его бы Леонид Аркадьевич грохнул, когда начал бы все подчищать, прикрывая себя.

Активы Батурова тоже не обсуждаются. Хотя Воронцов точно наблюдает за моими распоряжениями по его имуществу.

– Раптис некоторое время работал с Русланом Черным, – наконец произносит Воронцов.

И я понимаю, что верно почуял, куда все идет.

– Один их проект нужно закрыть, – прибавляет он.

Далеко зашло. Охуеть как далеко. И похер, что я с Черным по этому поводу прежде общался. Он продолжил свою линию гнуть.

Хуй разберет, что Раптис ему напиздел. Черного так просто не проведешь. Но вот размах, которым обладает Воронцов, он явно не оценил трезво.

– Боюсь, у Черного создалось неверное впечатление относительно той сделки, которую я с ним заключил. Благодаря инициативе Костаса.

Знаю, что между Черным и Воронцовым было нечто вроде перемирия. Без подробностей. Но эту суть выхватил.

А теперь – время вышло.

– Он полагает, будто может влиять на меня, – говорит Воронцов.

И его губы дергаются в подобии улыбки.

Ситуация проясняется.

Раптис перешел черту. И Черный тоже. Одного сослали куда подальше. А вот со вторым доверяют разобраться мне.

– Наше соглашение было временным, – подчеркивает Воронцов. – Сейчас надо решить вопрос. По-настоящему.

Повисает пауза.

– Черный может быть полезен, – говорю.

Воронцов молчит.

Решить вопрос можно по-разному. Как с Батуровым. Или как с Соболем. Но тогда бы распоряжения прозвучали иначе. А так – Воронцов готов дать шанс.

Но Черный по краю пошел. Такое не прощают.

– Могу действовать на свое усмотрение? – спрашиваю.

Кивает.

– Срок?

– Как всегда.

Ясно.

Пора действовать.

– У вас полная свобода действий, Демьян, – говорит Воронцов. – Мне понравилось, как вы закрыли ситуацию по Соболю.

А вот это хуевый знак.

– Здесь я бы иначе все решал.

Черный и близко не такой отбитый как Соболь. Бизнес у него совсем другой. Без дерьма вроде наркоты. Сферы перспективные. Особенно сейчас. Делает все так, чтобы чисто.

– Главное – результат, – отвечает Воронцов.

Казни не требует. Но Черный слишком далеко двинул. И хоть Раптис по сути получил помилование, тут расклад вырисовывается совсем другой.

Черный для Воронцова – чужак. И реальной пользы от него практически нет. На данный момент так. Но если ситуация поменяется, то и разговор будет другой.

Хотя одним разговором дело не кончится. Черный тоже должен предложить что-то. Значительное, серьезное.

Блядь.

А что он может предложить человеку такого уровня как Воронцов?

Верности тут мало. Верных у того и так хватает. Да и не сможет быть доверия после того напряга, который уже возник.

Иначе нужно разруливать.

Сперва не вижу пути. А после в башке будто щелкает. Мысленно перебираю активы Черного, и меня будто перемыкает.

Теперь начинаю понимать, как эту тему правильно раскрутить.

Но есть одна проблема.

Сам Черный. Слишком у него много эмоций. Видно, на том Раптис прежде и сыграл. Там же личное. Смерть Давида в “Яме”.

Только Черному тоже есть, что терять.

Дохуя.

Он недавно женился. Супруга беременна. И видно, совсем Руслан берега потерял, раз против Воронцова борьбу затеял.

Ну ничего. Выясним что к чему.

– Результат будет, – говорю.

Воронцов усмехается.

+++

– Дикий, – мрачно бросает Черный.

Эмоций не сдерживает.

– Какого хера ты здесь забыл?

Такого поворота не ждет.

Он приезжает в отель на встречу с другим человеком. Там все уже было договорено. Важная сделка намечалась. Много на кон поставлено. Под Воронцова же на пару с Раптисом копают.

А тут вдруг облом.

– Поговорить надо, – замечаю ровно.

– Говорили уже.

– Нет.

Он захлопывает дверь. Проходит вперед. Застывает, глядя на первую полосу газеты, которая лежит на столе.

– Блядь, – выдает.

На снимках в главной статье тот самый человек, которого Черный рассчитывал увидеть в этом номере. Только вряд ли он сможет с кем-то говорить.

“Трагическая авиакатастрофа” – такой заголовок.

Возникли технические неполадки. Частный самолет взорвался.

– Ты постарался? – спрашивает Черный.

– Нет.

Воронцов.

Те, кто под него копают, долго не живут.

Черный присаживается в кресло напротив. Буравит меня взглядом. Прикидывает, что ситуация хуево складывается.

Раптис пропал. Никаких новостей. Этот тип мертв.

И наша встреча тоже нихера хорошего не обещает.

– На тебя заказ пришел, – говорю.

– Чего? – скалится.

– Тебе самому виднее, – бросаю. – Куда влез. Что сделал. Лучше скажи, как решать будем?

– А что тут решать? – цедит. – Это ты мне скажи. Как на того уебка работается? Ничего не парит? По кайфу выполнять приказы того, кто тебя засадил?

– Не о том спрашиваешь.

– Да?

– Тебе есть, что терять, Руслан.

Челюсти стискивает.

– Как и мне, – прибавляю.

Все аргументы он сейчас не примет. Не тот момент. Но я захожу с козырей.

– Это стоит того? – спрашиваю. – Твоя месть. Стоит любимой женщины? Жизни? Семьи?

Черный молчит.

– Соскочить не могу, – продолжаю. – Заказ нужно выполнить.

– Как выполнять будешь?

– От тебя зависит.

Повисает пауза.

Черный понимает, что крыть ему нечем. Вариантов нет. И он не псих, чтобы на кон самое дорогое ставить.