Любовь длиною в жизнь

– Саид, как ты себе это представляешь – спать, сидя в кресле. И потом… Я не хочу одна спать. У меня почти два года не было мужчины. Или я тебе не нравлюсь?

– Нравишься, Раиса. Очень нравишься. Ты красивая, тёплая. Душевная. Только я это…

– Что «это»? Женат?

– Да.

– Ну и что? Вернёшься ты к своей жене. Не съем же я тебя.

– Неудобно как-то. Неправильно это.

– А голодной женщине отказать удобно? Давай выпьем для храбрости. Открывай бутылку.

Саид медленно поднялся, взял бутылку, уже маячившую на столе, отрыл её своим дорожным ножом, затем налил полстакана на двоих и преподнёс стакан Раисе. Закусили шоколадкой. Посидели молча. Нарушила молчание Раиса:

– О чём опять задумался?

А думал Саид уже совсем не о том, будет он с ней спать или нет, а о том он думал, как и почему так получилось, что они с женой потеряли тепло семейное и дошли до лютого холода в отношениях. И чем дальше, тем становилось холоднее. Об этом и рассказал Саид Раисе и добавил:

– Что-то же, наверное, было, если уж мы поженились. Она в то время нравилась мне. А теперь что? Почему? Куда всё это ушло?.. Ты мне сейчас тоже нравишься, а что дальше?

– Ты мне тоже нравишься, Саид. Ты такой сильный! Добрый. Я хочу тебя, Саид. Давай скидывай одежду и иди ко мне. О «потом» будем думать потом.

Саид ещё некоторое время продолжал думать: как говорится, и хочется, и колется, и мамка не велит, и всё же стал раздеваться.

– Ого, какие бицепсы у тебя!

– Спортом занимался долго. Чуть ли не с детства.

– Каким?

– Спортивной гимнастикой. Развивает мышцы.

– А наколка? Что это?

– Это в армии. Эмблема артиллерии.

– Иди ко мне, горячий восточный мужчина. Иди… Я хочу тебя…

И Саид упал в горячие объятья любви. Сколько тепла, сколько нежности и неподдельного восторга! Эти волшебные линии стана, эта бархатная белоснежная кожа, эти пышные, пахнущие весенним ароматом волосы, эти нежные стоны!..

– А-а-а!.. Ещё хочу!.. Ещё хочу!.. Боже мой, какой ты! Боже мой!..

Тут я вынужден прерваться, дорогой мой читатель. Рекламная, как говорится, пауза, и нам неведомо, что они там друг другу говорили, а что дальше делали, об этом тоже молчит история…

* * *

Вернёмся к нашим героям через много часов и послушаем, о чём они говорят. Еле отдышавшись, Раиса стала как будто упрекать Саида, в то же время довольно улыбаясь:

– А прикидывался уставшим! Сачкануть хотел? С такими способностями! С таким темпераментом!.. Да ты с такими данными просто обречён быть счастливым! Я бы тебя никогда не потеряла, если бы ты был мой. Но ты, увы, не мой. Спасибо тебе, Саид. Спасибо… Это было просто волшебно!..

Саид молчал, глядя в потолок. Раиса повернулась к нему и, глядя в его серьёзные глаза, спросила:

– О чём задумался?

– Не знаю. Такое ощущение, что я попал… Нравишься ты мне, Раиса.

– Ты мне тоже нравишься, Саид.

– Ты такая естественная. Мне легко с тобой. Просто. Уютно.

– И мне с тобой хорошо. Ты такой крепкий. Добрый. И горячий! Мне понравилось. Ещё хочу! Иди ко мне!..

Когда Саид проснулся, Раиса уже одевалась…

– Доброе утро, Саид! Просыпайся. Мы завтрак проспали.

– Я две ночи почти не спал. Накопилась усталость.

– Да и поздно мы заснули. Слишком хороша была ночь…

– Ну да. Увлеклись…

– Вставай, пойдём обедать. И билеты спросим. Вдруг появились. Бывает, что сдают.

По армейской ещё привычке Саид быстро оделся, и они с Раисой вышли в мокрую весну. Старушка-зима бушевала, не хотела уступить молодой красавице весне. Зал ожидания всё ещё был битком забит. Пассажиры спали на скамьях, на полу. У билетных касс никого. Им отказались продавать билеты, объясняя это тем, что и в Минске не принимают самолёты. Они не расстроились: знали, что были приговорены быть вместе ещё некоторое время.

– Ну вот, билеты опять не купили. Неизвестно, когда будут, – произнесла Раиса совершенно спокойным голосом и добавила: – Пошли в ресторан, поедим.

– Раиса, может, поездом поедем? Отсюда автобус идёт до Белорусского вокзала. Я всегда так езжу. Ночь поспал, утром уже в Минске.

– Саид, я не хочу тебя насиловать без конца. Тебе хватило и ночи. Таскаться с таким багажом с вокзала на вокзал – это ужасно. Да и хлопотно. Подождём ещё пару дней. И пару ночей, – сказала Раиса, сильно прижав к себе руку Саида. – А там посмотрим. Или я тебе уже надоела?

Она остановилась и повернулась к Саиду, ожидая ответа.

– Бог с тобой, Раисочка! Как можно! Просто ты тратишься, а мне неловко!

– Успокойся. Всё нормально. Пошли покушаем, и опять в постель.

– Опять? – улыбнулся Саид.

– А что ещё можно делать в такую погоду? – бросила риторический вопрос в воздух Раиса. – Покушаем вкусно, купим ещё винца пару бутылок. Тебе же вчера понравилось вино?

– Да. Нормальное вино, хоть я и не разбираюсь в этих напитках.

Раиса ответила, уже когда они сели за стол в ресторане:

– Берём, коль тебе понравилось.

– Только давай не в ресторане, как вчера, а в магазине. Чуть пройдёмся, там магазин продуктовый за углом, вот там и купим.

– Хорошо. Командуй. И прогуляемся заодно… Что тебе заказать? Как и вчера? Мясное?

– Да всё равно. И кофе, если можно.

– Хорошо…

Раиса сделала заказ, а сама, уставившись на Саида, попросила тихим, ласковым, но серьёзным тоном – таким, каким обычно просят провинившихся детей рассказать правду:

– Саид, расскажи мне о себе.

– Что тебе рассказать? Что ты хочешь знать обо мне?

– Мне бы хотелось знать о тебе всё.

– Не думаю, что есть во мне что-то интересное. Обычный деревенский парень. Но деревня у нас большая. Очень большая. Расположена она у подножия гор в довольно глухом месте, в тупике. От нас уже начинаются горы. Ни дорог, ни троп.

– Чем там у вас люди занимаются?

– Работают в колхозе. Колхоз богатый. Миллионер. Председатель – Герой Соцтруда.

– А как ты в Минске оказался?

– Всё просто и даже банально. Поступал в Москве, приехал к брату в гости, а он уговорил меня, вернее, даже приказал поступить в политех в Минске, чтобы в колхозе после мог работать… Мол, ты младший, после института должен вернуться в деревню к родителям… Так принято. Таков обычай. Я не мог ослушаться.

– О, как у вас строго! А не поехал почему?

– Пока я учился, матери не стало, появилась мачеха, ну я и не поехал. Направили на завод, женился, укоренился.

– Я часто вспоминаю соседей, дагестанцев. Хорошие ребята были. Весёлые. Всё время шутили, смеялись. Магомед такой энергичный, пробивной. Любой вопрос мог решить. А жена его, Хадижа, научила меня хинкал дагестанский готовить.