Любовь для дурочки. Книга 2

– Я не знаю, для чего это нужно было Серёжке, но… он терпеть не мог шпинат. Он не пил никогда смузи из шпината, так же как в принципе никогда не ел и сам шпинат. Зато его люблю я! В любом виде.

Алина, сделавшая большой глоток, от его слов поперхнулась, чуть не подавившись. В её шоколадных глазах явно читалось недоумение.

– Такого не может быть. Ты в этом уверен? – едва откашлявшись, произнесла она.

– Более чем, – усмехнулся Кирилл. – А ты видела когда-нибудь, чтобы твой муж его пил? – уже с интересом спросил он Алину. – А то, может, я просто чего-то не знаю про своего лучшего друга?

Она отрицательно покачала головой. Ведь всего несколько минут назад у неё самой промелькнула такая же мысль. Смузи из шпината Сергей делал ей регулярно. Сам. Лично. Никому не доверяя этот процесс. Но вот чтобы он его пил…

Кирилл и Алина уставились друга на друга, и спустя какое-то время он нараспев произнёс:

– Удивил меня мой друг… Удивил… А чем ещё он тебя кормил, когда готовил сам?

– Да много чем, но в основном кашами, омлетом с беконом…

Кирилл согласно кивнул головой.

– Это нормально. Что-то ещё было? Покупал, может, непривычное для тебя что-то? Новые продукты какие-то появились?

Алина задумалась.

– Он пирожные мне приносил… Из категории ПП.

– Да? – снова удивился Кирилл и улыбнулся. – Странно. Серёжка не признавал этой еды. Догадайся с трёх раз… А впрочем не надо. Такое сладкое люблю я! Становится всё интереснее и интереснее, – хмыкнул он. – Давай-ка ещё кое-что уточним… Последнее. А что вы пили? Вино? Виски? Мартини? Или, может, что-то другое?

– Вино, красное.

– Какое?

– Либо «Шато Марго», либо «Пино Нуар».

– Позёр! – усмехнулся Кирилл – Наверное, все наши запасы из винных погребов перетаскал.

И от избытка чувств даже хлопнул себя по коленкам.

Теперь наступила очередь Алины удивляться. Кирилл же, увидев её недоумение, пояснил:

– Мы всю жизнь коллекционировали вина. Покупали самые редкие экземпляры, и за немалые деньги… Берегли их для особого случая…

Он надолго замолчал. В конце концов она не выдержала:

– Так что там с вином?

– С вином? Ах да… Элитными винами увлекаюсь я. Серёжка предпочитает… Вернее, предпочитал, – нахмурившись, поправил себя он, – вина чуть попроще. Его страстью было вино французского винодела Анри Жайе. Это несколько иная винная карта.

Алина и Кирилл задумались теперь вдвоём.

– Видно, уж очень хотелось ему побаловать тебя моими любимыми винами.

После этих слов Алина замерла с полуоткрытым ртом.

– Ладно, – сказал Кирилл вдруг очень серьёзно. – Сегодня нам не до анализа действий Серёжки. У нас ещё будет время поговорить о нём. Сейчас нужно и о нас подумать.

– У меня и правда нет сил, – согласилась она. – Даже языком лишний раз ворочать не хочется.

– Давай так: сейчас ты в душ, затем ужин, таблетки и спать.

Алина согласно кивнула.

– Наверное, ты прав. Так действительно будет лучше. Только мне есть совсем не хочется…

Кирилл осуждающе покачал головой.

– Так нельзя. Лекарство на голодный желудок не пьют… Давай, дуй в ванную комнату.

– Да встаю-встаю… Уже иду, – устало произнесла она. – Очень уж хочется смыть с себя весь этот негатив, – как-то обречённо вздохнула Алина. – Сейчас сил наберусь и пойду.

– Может, мне как-то тебе помочь?

Алина вспыхнула и быстро-быстро отрицательно замотала головой.

– Нет, что ты! Мне главное под воду попасть, а там справлюсь.

Стесняясь собственных слов, она мимолетно взглянула на него и тут же внутренне подобралась, поймав на себе его странный взгляд, тоже брошенный украдкой. Чтобы избежать дальнейшего ненужного объяснения, Алина вздохнула и, медленно встав, отправилась в ванную.

– Я, пока ты душ принимаешь, здесь подожду. Вдруг тебе что-то понадобится, – бросил он вслед.

«Как долго я выдержу?» – подумали они оба.

И как знать, что изменилось бы в их жизни, рискни хоть один из них произнести этот вопрос вслух.

* * *

Как только за Алиной закрылась дверь ванной комнаты, Кирилл облегчённо и шумно вздохнул.

«Спокойно, Кир, спокойно, – сказал он сам себе. – Рядом с тобой женщина, которая тебе нужна, как воздух живому существу, как вода умирающему от жажды. И ты справишься со всем! Ей сейчас очень тяжело. – Он невольно смял лежащую на столе тканевую салфетку. – Прежде всего, я должен помочь ей восстановиться, начать заново жить. Ну и, естественно, себе тоже нужно будет помочь. Больше тебе, Кир, отступать никак нельзя».

Взъерошив руками свою идеальную стильную причёску, он неторопливо принялся убирать со стола немногочисленную посуду, продолжая обдумывать сложившуюся ситуацию, а закончив, подошёл к окну.

Перед ним открылась печальная картина ранней неуютной осени. Вторая декада сентября, а на улице моросит противно-мелкий, холодный дождь. После странной осенней грозы, прошедшей над городом четыре дня назад, лёгкий дождик, родившийся из сумасшедшего ливня во время грозового шторма, превратился в ежедневную нескончаемую морось. Резко похолодало, и люди, кому не посчастливилось передвигаться по городу «на своих двоих», кутаясь в куртки и плащи, пытались укрыться от назойливых капель под зонтами. И если уберечься от неприятной влаги, падающей сверху, это хоть как-то помогало, то ногам спешащих по улицам людей страшно не везло. За это время накопившаяся на улицах пыль превратилась в неприятное вязкое месиво, которое, цепляясь за обувь, делало её мокрой, тяжёлой и неприлично грязной.

Наблюдая за людьми на улице, он чуть не пропустил, когда из-за двери ванной комнаты послышался нерешительный голос Алины:

– Кирилл!

Услышав зов, он недоверчиво дёрнулся, но тут же очутился перед закрытой дверью.

– Что-то случилось? – спросил он, уткнувшись лбом в дверной косяк.

– Мне очень неудобно тебя просить… – Голос её задрожал от волнения. – Но не мог бы ты мне помочь. У меня тут проблема…

– Так я могу войти? – спросил Кирилл, а его сердце в этот момент принялось бодро выплясывать джайв.

Алина, чуть помедлив с ответом, вздохнула.

– Можно. Входи.

Когда он вошел в помещение, то увидел престранную картину. Алина, стоя посреди ванной комнаты, пыталась вытащить из рукава водолазки вывернутую за спину руку. Он непонимающе замер и с сомнением посмотрел на Алину: на её лице явно читались растерянность и беспомощность. И без слов было понятно, что она вот-вот расплачется. Сообразив, что поза у Алины далека от естественной, Кирилл, осуждающе покачав головой, шагнул к ней.