Любовь и честь

– А я был младшим сыном, так что и земель, чтобы их терять, у меня не было, – сказал Пирс. – Я тоже рад, что честь моя восстановлена и больше ничего от английского короля мне не надо. Я всегда буду благодарен тебе, дядя Эмброуз, за то, что ты сделал для нас с Эланом.

– Уилл официально утвержден бароном Хафстона и Бэннингфорда, – сообщил Эмброуз Джоанне. – Стефан сам посвятил твоего сына в рыцари.

– Знаю, что и за это нам надо благодарить вас, – сказала Джоанна. – Вильям Криспин сильно изменился за время своего отсутствия. Он и вырос, и возмужал.

– Все эти месяцы пребывания с Эланом и Пирсом, а потом при дворе были очень для него полезны, – согласился Эмброуз. – Теперь Уилл – мужчина и больше не нуждается в опекунах.

– Мужчина? Да, так и есть. – Джоанна с гордостью взглянула на сына. – Вильям Криспин, я хочу тебе кое-что сообщить. Я выхожу замуж за Элана.

За верхним столом наступило внезапное молчание. Все взгляды обратились к Джоанне.

– Я жду твоего ответа, сын. – Джоанна с волнением смотрела на Уилла.

– Мама, я уже знаю об этом, – произнес он.

– Кто тебе сказал?

– Я молод, но не слеп, – пожал плечами Уилл. – Я заметил, как вы с Эланом смотрели друг на друга. А потом однажды вечером за ужином, когда мы пили и разговаривали, я потребовал у Элана объяснений. И он рассказал мне историю своей долгой верной любви. Еще он сказал, что готов жениться на тебе, как только ты дашь свое согласие.

– Момент оказался подходящим, – усмехнулся Элан.

– Мне жаль, что ты не сочла возможным сама рассказать мне об этом, – огорчился Уилл, – но Элан объяснил мне, что тебе требовалось время, чтобы рассказать историю вашей любви и желания соединить ваши жизни, но так, чтобы не ранить меня.

– Мой верный рыцарь – большой фантазер. – Джоанна покосилась на Элана. – Я вспоминаю лишь один свой поступок, относящийся к солидному кувшину. Уверяю тебя, милорд Элан, что я всегда готова повторить это омовение вином.

Роэз громко рассмеялась. Пирс посмотрел на нее, ожидая объяснений, но она продолжала неудержимо хохотать.

– Ох, вы, мужчины. – Она захлебывалась смехом и вытирала слезы. – Вы считаете себя такими умными и прозорливыми. Вы ведь хотели удивить Джоанну, что давно все знаете? Но у нее есть для вас сюрприз, которого, смею верить, никто из вас не ожидал. – И она снова зашлась от смеха.

Самира тоже тихонько засмеялась, глаза ее сверкали, она зажимала рот рукой, чтобы заглушить смех. Тогда засмеялась и Джоанна.

Удивленные их поведением мужчины растерянно переглянулись. Ну и странные создания эти женщины!

– Джоанна, хватит. Объясни, в чем дело, – не выдержал Элан.

– Не приказывай мне, – отвечала Джоанна. – Я тебе уже не раз говорила, что больше не намерена подчиняться приказаниям, от кого бы они ни исходили, но если ты вежливо попросишь меня объяснить, я, пожалуй, расскажу тебе, в чем дело.

Элан широко и по-доброму улыбнулся:

– Очень хорошо, дорогая миледи, не будете ли вы так любезны раскрыть свой необыкновенный секрет?

– С удовольствием, милорд. Я счастлива слышать, что мой сын не возражает против нашего брака, потому что тебе придется жениться на мне как можно скорее. Я ношу твоего ребенка.

– Ребенка? – Элан недоверчиво смотрел на Джоанну. – Ребенка! Джоанна, любовь моя!

– Мы с Роэз прикидывали и так и эдак – все сходится. По-нашему убеждению, это случилось в первый же раз, когда мы предавались любви. Ты очень вовремя залез на крепостную стену, милорд, – заметила Джоанна с лукавой усмешкой.

– Мама! – остановил ее Уилл. – Пожалуйста, говори потише. Ты не обязана оповещать весь замок о своем состоянии.

– Ты не думаешь, – обратился он к Самире, сидевшей по другую руку, – что в их возрасте они могли бы проявить больше выдержки?

– Я думаю, что все это замечательно, – возразила Самира и укоризненно посмотрела в Глаза Уилла.

Сидевший рядом с Самирой Пирс наклонился к Роэз и, затаив дыхание, спросил:

– А как с тобой? Ты не последовала примеру Джоанны?

– Нет, милорд. С сожалением сообщаю вам, пока не могу вас обрадовать.

– В таком случае, – обещал Пирс, – я сделаю все, чтобы исправить это положение.

– Очень надеюсь, милорд, – прошелестела Роза. – Ох, как же я надеюсь, что ваши усилия увенчаются успехом.

Звездной весенней ночью, когда в замке все стихло, Элан нежился в объятиях Джоанны. Она любовалась его лицом. Свет единственной масляной лампы озарил женщину, порозовевшую и счастливую после близости с любимым. Элан, приподнявшись на локте, наблюдал за ней.

– Моя работа в Англии сделана, – сказал он.

– Что ты хочешь сказать, милорд? – Легкая морщинка легла между ее бровей.

– Не тревожься, – отвечал он, целуя кончик ее носа. – Я вспоминаю юную девушку, которая с сияющими глазами говорила о путешествиях в другие страны. Я теперь знаю тебя настолько, Джоанна, что не осмелюсь приказывать, поэтому я тебя спрошу. Поедешь со мной на Сицилию?

– Я всегда хотела повидать свет, – обрадовалась она. – Я убеждала себя не огорчаться долгой разлукой с родиной, выходя замуж за Криспина, потому что он собирался взять меня с собой в Нормандию и Компостелу. Помнишь это?

– Помню. Твой отец очень рассердился.

– Хорошо, что весь этот кошмар в прошлом. Возьми меня с собой на Сицилию, Элан. Я хочу увидеть, как сверкает солнце над бирюзовым морем. Я хочу потрогать руками стволы пальм, поесть фиников и побеседовать с сарацинскими лордами.

– Мне придется воевать с сарацинскими лордами, – поддразнивал он ее. – Они же могут похитить тебя для своих гаремов.

– Нет, только не меня. Я скоро растолстею. И вообще, я слишком стара для услаждения пылких южан. Мне ведь почти тридцать три.

– Но совсем не стара для меня, – прошептал он, – и для любви.

– О нет, для любви не стара. – Оторвавшись от его губ, она спросила – А можно мне будет надеть сапфировое шелковое платье и длинные золотые серьги?

– Я просто задыхаюсь при мысли о тебе с распущенными волосами в шелковом одеянии, надетом на голое тело, – проговорил Элан. – Ты можешь иметь все, что захочешь. Я уже говорил тебе раньше: я очень богатый человек. А теперь, дражайшая моя, не прерывай меня. Предадимся любви…