Любовь и долг

– В моем доме вы будете в полной безопасности. Крестьяне ненавидят французов, но вы моя гостья. Они ни за что вас не тронут. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь к Элене. А отец Гомес всегда даст вам хороший совет. Он бывает строг на исповеди, но сердце у него доброе.

– А Элена знает, что вы уезжаете?

– Она в курсе моих планов, – коротко ответил он.

– Вы поэтому ссорились? Она не хочет, чтобы вы уезжали?

– Вы слишком проницательны, моя жемчужина.

В душе Дезирэ боролись любопытство и страх. Куда он едет и зачем? Поскольку Элена возражает, это, по всей вероятности, не обычные дела, какие бывают у мужчины.

Словно угадав ее мысли, он добавил довольно резко:

– Я не нуждаюсь в одобрении сестры. Я уезжаю сегодня, и точка.

– Так скоро?

– Как только закончится фиеста. Поэтому я и привел вас сюда. Я хотел попрощаться с вами вдали от любопытных глаз. Разве вы этого не понимаете? – Он взял в свои обе ее руки и крепко сжал.

Другого времени у него не будет. Как только проводит обеих женщин домой, он переоденется и уедет.

Рафаэлю безумно хотелось ее поцеловать. Но Дезирэ выдернула руки.

– Извините! – Боже, неужели она уже не чувствует того, что раньше!

– Не извиняйтесь. – Встав на цыпочки, она обняла его за шею. – Вы не можете себе представить, как мне жаль, что вы уезжаете. – Хмурая улыбка исчезла с лица Рафаэля, и он обнял ее за талию. – А теперь попрощаемся, как положено, Рафаэль, или я никогда вас не прощу.

Их губы слились в поцелуе, и долго сдерживаемое желание пронзило обоих. Поцелуй был долгим и страстным, но Рафаэль опомнился первым.

– Нам надо вернуться, – хриплым голосом сказал он.

– Еще минутку, – попросила Дезирэ, отбросив гордость. – Пожалуйста. – Она прижалась к нему всем телом и запустила пальцы в его густые волосы.

– Дорогая! – Поддавшись искушению, он снова стал ее целовать.

Дезирэ задыхалась от счастья, но понимала, что сейчас не время и не место убеждать его в том, что их любовь имеет право на существование.

Неохотно она позволила ему прервать поцелуй.

– Элена будет беспокоиться, куда мы пропали, – сказал Рафаэль.

Дезирэ вздохнула и положила голову ему на грудь. Ей хотелось раствориться в нем и никогда не отпускать.

– До свидания, жемчужина моя. – Он нежно поцеловал ее волосы. – Обещаю вернуться как можно скорее.

– Ступай с богом. – Она вложила в эти слова всю свою веру и надежду.

Дезирэ не удивилась, когда Элена не спустилась к завтраку, но позже стала все же беспокоиться.

– Горничная доньи Элены от меня отмахнулась, но я чувствую, что что-то неладно, – сказала она Росите.

Росита выразительно фыркнула. Видимо, только из уважения к господам, слуги были вежливы, но они явно не одобряли появления в доме иностранки.

– Я тебя понимаю, Росита, однако попытаюсь еще раз. Вдруг она заболела, и я могу чем-нибудь помочь?

Она постучалась в комнату Элены, и на сей раз ее горничная Хуана обрадовалась приходу Дезирэ.

– Заходите, сеньорита.

– Что случилось? Донья заболела?

– Да. У нее сильный жар, ее лихорадит. Элена лежала под грудой одеял. Она стонала и металась.

Дезирэ окликнула Элену, но та, по-видимому, ее не слышала.

– Как давно она в таком состоянии?

– Уже час. С утра ее начало лихорадить, но она приказала мне не поднимать шума.

– Вы послали за доктором?

– Донья не любит доктора Варгаса. Она не велела его звать.

Дезирэ пощупала лоб Элены: он был горячим и влажным.

– Сейчас же пошлите за доктором, – приказала она.

Хуана, обрадованная тем, что с нее сняли ответственность за больную, выскочила из комнаты.

Дезирэ намочила полотенце и обтерла лицо Элены. Потом велела принести свежей воды и полотенца и прислать к ней Роситу.

– Что с ней, сеньорита? Вы знаете?

– Нет. Надеюсь, что доктор скоро появится.

Доктор появился через несколько часов. Дезирэ была взбешена тем, что он явно долго переодевался перед тем, как навестить свою пациентку: он был в свежей рубашке и в своем лучшем сюртуке, а от его волос разило помадой.

Осмотрев Элену, доктор заявил, что у нее скоротечная лихорадка.

– Надо немедленно пустить кровь и продолжать до тех пор, пока донья Элена не поправится. Кроме того, ее надо туго завернуть в красную фланель и кормить, если понадобится – насильно, крепким бульоном, в который прикажите вбить яйца.

– Да она почти без сознания, сэр, – удивилась Дезирэ. – Такое лечение принесет больше вреда, чем пользы.

– А вы кто, сеньорита? Член семьи?

– Я друг дона Рафаэля, – нетерпеливо объяснила Дезирэ.

– Понимаю. – Доктор поджал губы. Судя по платью и манерам, эта девушка благородного происхождения, но акцент выдает в ней иностранку. До него уже дошли слухи, что дон Рафаэль привез в свой дом любовницу.

– Насколько я понимаю, дон Рафаэль в отъезде? Теперь вы здесь хозяйка?

– Вовсе нет! – возмутилась Дезирэ.

– В таком случае, поскольку вы оспариваете мои назначения, могу я спросить, имеете ли вы медицинское образование?

– Нет. Но я знаю, что это безумие – пускать кровь донье Элене, пока она в таком состоянии. Она слишком слаба.

– Ерунда! Но, если мои предписания не будут выполнены, я не отвечаю за ее выздоровление.

– Тогда назначьте более разумное лечение. Доктор зашелся в ярости: кто смеет подвергать сомнению его приказания!

Он разразился гневным монологом, однако Дезирэ, не слушая его, позвонила в колокольчик и приказала явившемуся слуге выпроводить доктора.

– Вы об этом пожалеете, – прошипел он.

– Сомневаюсь.

Врач был вне себя, но, памятуя, что дон Рафаэль был самым влиятельным и могущественным человеком в округе, слегка поклонился.

– Я заеду завтра.

– Не беспокойтесь… если только вы не привезете с собой хинной корки.

– Вы знаете, что такое хина? – удивился врач.

Дезирэ кивнула. У тети Каролины в ее аптечке было это дорогое лекарственное средство, называвшееся хинином, и она давала его дедушке, когда тот подхватил малярию. Горький чай быстро поставил деда на ноги.