Любовь… и еще раз любовь (Сборник)

— Я пришла извиниться за все то, что наговорила утром. Я… я хотела сделать тебе больно, Джордан, вот почему я все это сказала. Но это ужасно.

Он пожал плечами и встал.

— Не так ужасно, если ты чувствуешь именно это. Забудь, Кэтрин…

— Нет! Как я могу забыть? — Она двинулась к нему, ее глаза молили о понимании. — И я так не чувствую. Ты… ты был бы таким отцом, каким гордился бы любой ребенок, Джордан!

Он окаменел, потом глубоко и немного устало вздохнул.

— Что ты скажешь, если мы поужинаем пораньше и сходим куда-нибудь?

— О… — Кэтрин не знала, что сказать. — Я не одета… — осторожно начала она.

Джордан засмеялся.

— Ох уж эти женщины! Ты выглядишь прекрасно. — Он взял ее за плечи и подтолкнул к двери ванной. — Иди туда и припудрись. Может, от этого тебе станет лучше, хотя, на мой взгляд, в этом нет нужды.

Кэтрин по-прежнему колебалась.

— Нам еще нужно обсудить, что делать с Питером.

— Я уже сказал, чего хочу, Кэтрин, и изменений не будет. Но тебе нужно время на решение. Я не хочу торопить тебя.

— Но у нас нет времени. Эти люди уже требуют с Питера деньги!

— Я объяснил кредиторам твоего брата, как буду недоволен, если они поторопятся. Они согласились подождать, пока Питер вернется из свадебного путешествия. И поверь, Кэтрин, мало таких дураков, которые станут скандалить, когда дело касается меня. Я не прошу давать мне ответ прямо сегодня. Будь в этом уверена!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Кэтрин и Джордан поужинали в маленьком итальянском ресторанчике, приютившемся в тихом переулке. Посетителей было немного, и они сами выбрали столик.

— Надеюсь, тебе нравится итальянская кухня? — Джордан лукаво улыбнулся, подавая ей меню.

Кэтрин почувствовала, что краснеет, когда поняла причину его веселья. Они женаты уже год, но так мало знают о вкусах друг друга!

— Между прочим, итальянскую кухню я люблю больше всего.

— Та-ак, давай посмотрим. — Джордан одарил Кэтрин еще одной улыбкой. Официант зажег свечи на их столике, когда они сели. Пламя свечей придавало особый оттенок темным волосам Джордана, превращая их в черный атлас.

У Кэтрин пересохло во рту, когда она подумала, каковы его волосы на ощупь, насколько отличаются от жестких волосков на груди.

— Лингвини с базиликом и томатным соусом. — Он поднял глаза и, перехватив ее взгляд, нахмурился. — У тебя все в порядке?

— Да… да, конечно. — Она улыбнулась.

— Можно заказать на двоих? Уверен, ты не будешь разочарована. А как насчет кьянти? Оно подойдет лучше всего.

Кэтрин была благодарна Джордану за то, что он не воспользовался моментом, хотя имел все возможности. Она искренне улыбнулась и взглянула на Джордана.

— Что бы ты ни выбрал, все будет хорошо, Джордан.

Джордан как-то странно посмотрел на Кэтрин, и она поняла, что означает этот взгляд. В его глазах была страсть. Почему она не понимала этого раньше? Но еще больше Кэтрин была поражена своей реакцией: она была рада.

Страсть — самое жадное из чувств, потому что полностью поглощает человека. Она знала, что эта самая страсть сделала с ее матерью, и всегда боялась, что наследовала эту черту Каролины и когда-нибудь такое случится и с ней.

— У меня такое чувство, что меня провели. Надули, как младенца!

Джордан грустно засмеялся и взглянул на нее. Кэтрин засмеялась в ответ, радуясь, что он находит случившееся забавным.

— Откуда ты мог знать, что эти места на галерке, Джордан? Хотя тот мошенник, который сбыл нам билеты, действительно обещал, что мы будем на седьмом небе.

Она расхохоталась. Джордан схватил ее за руку и отвел в сторону, когда группа зрителей вышла из театра.

— Негодяй! Еще и сотня фунтов!.. — Он засмеялся, шагая по улице и, видимо, не замечая, что по-прежнему держит ее за руку. — Все же шоу мне понравилось, хотя актеры выглядели как муравьи, потому что были так далеко. Зато все восполнила музыка, не так ли? Ее мы получили на все деньги!

Кэтрин захихикала.

— Да уж. У меня до сих пор звенит в ушах. Не знаю, кто им позволяет ставить кресла так близко от динамиков?

Она бросила на Джордана быстрый взгляд из-под ресниц и увидела улыбку, которая все еще играла на его красивых губах. Налетел легкий бриз, взъерошил его волосы. У Кэтрин мурашки пробежали по спине, когда она вспомнила, как выглядит его обнаженное тело…

Она тряхнула головой, чтобы прогнать это наваждение, и оглянулась вокруг, поняв, что Джордан направляется к набережной.

— Зачем мы идем туда?

— Слишком хорошая ночь, чтобы торопиться домой. Давай прогуляемся вдоль реки. — Он посмотрел на ее голые плечи, затем отпустил ее руку, снял пиджак и набросил Кэтрин на плечи. — Вот так. Я не хочу, чтобы ты простудилась.

— Тебе он нужнее, чем мне. Не забывай, ты все еще болеешь, Джордан. — Она попыталась вернуть ему пиджак, но он не позволил. Кэтрин оказалась в коконе мягкой шерсти, хранившей тепло и запах его тела, и снова запаниковала: — Ничего у нас не получится, Джордан!

Он не стал делать вид, что не понимает.

— Почему нет? Разве мы не доказали сегодня вечером, что можем проводить несколько часов вместе в относительной гармонии — даже, смею сказать, наслаждаясь обществом друг друга? Почему мы не можем жить вместе и растить ребенка, дарить ему любовь и защиту?

Как он умеет убеждать! Даже зная, что это безумие, Кэтрин не могла не почувствовать искушение уступить. Ей захотелось любить и заботиться о маленьком существе, наблюдать, как оно растет…

Кэтрин сердцем знала, что ей хочется иметь ребенка, что он заполнит пустоту в ее жизни, что он потребует всю любовь, какую она может дать. Но сам акт зачатия пугал ее.

— Нет! — воскликнула она.

Как легко было прежде держать эмоции в узде и как трудно стало это рядом с Джорданом!

— Ты должен понять, насколько безумна эта идея. Дети проницательны и быстро замечают всякую фальшь. Сколько времени потребуется ребенку, чтобы понять, что ты и я… что мы не любим друг друга?

— Разве любовь необходима? Возможно, самое главное — это уважение между людьми. Я уважаю тебя, Кэтрин, и надеюсь на ответное чувство в тебе.