Любовь и фантазия
Шрифт:
Прошло несколько дней. Мы наблюдали за охранниками, замечали, в какое время они делают обход. Чтобы как-то просуществовать, нам надо было хоть немножко работать. Кое-кто из женщин ходил собирать колосья, но только на самом краю поля. Маленькие ребятишки плакали целыми днями. Уцелевшую скотину и кур быстро прирезали.
Вскоре с гор мне передали: «Ты нам нужна здесь, возвращайся вместе с одной из твоих сестер!» Я готова была плясать от радости и изо всех сил сжала губы, чтобы удержаться от нашего традиционного «ю-ю».
И еще я узнала, что мой младший брат прятался
На третий раз я нашла, кого искала. Со мной была моя сестра, она младше меня на год. Я тут же спохватилась:
— Ступай назад! Ты должна вернуться!
Я вдруг подумала, что мать останется одна с малышами. Кто ей поможет?.. Только в момент окончательного ухода я поняла это. Сестра неохотно подчинилась мне. Наверное, потом она на меня сердилась.
После нескольких часов пути мы с проводником прибыли к партизанам. Среди них находился мой брат Ахмед. Он обнял меня и сказал так:
— О сестра, как я рад, что вижу тебя, когда гляжу на тебя, мне кажется, я вижу свою мать!
Я заплакала, сама не знаю почему. Я была счастлива, что он жив-здоров, и все-таки плакала, обнимая его…
— С тех пор мы с Ахмедом не расставались. В этой группе партизан были и другие девушки, чуть-чуть постарше меня: две из Шершелла — Насера и Малика — и еще несколько из окрестных сел.
Вскоре один из партизан сдался и привел к нам врагов, но не в первую, а во вторую ночь. На рассвете солдаты окружили нас.
Уж не знаю как, только наши часовые заснули. В ту ночь как раз мой брат Ахмед и еще один партизан отправились за пропитанием. На обратном пути они обнаружили, что враг рядом. Бегом они бросились к нам и стали кричать:
— Выходите! Живее выходите!
Едва мы выбрались из своих укрытий, как началась стрельба. В то утро я чувствовала страшную усталость и не могла бежать, ноги не слушались меня — может, потому, что это была первая моя тревога…
— Беги, да беги же ты! — кричал мой брат, чуть ли не подталкивая меня сзади.
— Не могу! Беги ты первый! Я — за тобой!
— Беги, сестренка! — молил он, уходя, и голос его до сих пор звучит у меня в ушах. — Если тебя поймают, то будут пытать!
Он бежал впереди меня и вдруг упал: пуля попала ему в ухо. Он упал как раз передо мной… Упал лицом вперед и, падая, опрокинул парнишку, который поранился о камень. Но тот сразу вскочил.
Мы с ним снова бросились бежать; я плохо знала местность и старалась не отставать от мальчика. Пули так и свистели вокруг нас. Бежали мы долго; кроме мальчика, я ничего перед собой не видела… Потом я осталась одна; я продолжала бежать вдоль уэда, направляясь к лесу за холмами. И вдруг ощутила тишину вокруг себя; тут я остановилась.
Я пыталась сориентироваться. Оттуда, где я находилась, виднелось несколько хижин,
и я подумала: «Должно быть, это Трекеш». А я знала, что люди в этом дуаре были на стороне Франции. Повернув в другую сторону, я пересекла поле и спряталась в роще. Вдалеке послышался какой-то шум, похожий на шум самолета. Я свернулась клубочком и не высовывалась из своей норы.Неподалеку от этого места сходились две дороги, я видела, как на перекрестке промелькнули мужчины в военной форме и быстро исчезли. Внезапно я закашлялась и страшно испугалась, что меня могут услышать. Тогда я нарвала дубовых листьев (говорят, что они помогают от кашля) и молча стала жевать их. Так я и сидела там, не двигаясь, и даже немного соснула.
Настала ночь. Услышав вой шакала, я проснулась, мне стало страшно. А шакал все выл… Выбравшись из укрытия, я осторожно пошла в сторону одной из дорог. Сначала я заметила вдалеке огонь пожара, а потом на лугу увидела двух или трех брошенных коров. Я остановилась ненадолго, чтобы погреться возле них, но потом испугалась, как бы кто не пришел за скотиной и не выдал меня, и снова двинулась в путь… Чуть подальше я встретила еще несколько коров, которые тоже, наверное, бежали от пожара, но уже в другом месте… Я дрожала от холода, ведь стояла зима, дождя, правда, не было, но в канавах и на камнях лежал снег.
Что делать? Спать на земле, несмотря на холод? Но вокруг бродили кабаны и шакалы. Взобраться на дерево? Я боялась, что засну и упаду вниз… В конце концов, я нашла мощный дуб с крепким стволом и, ухватившись за ветку, пристроилась там. Мне удалось продержаться до утра. Положившись на волю Аллаха, я даже задремала.
Весь следующий день я пряталась, пока не стемнело. Где — то совсем близко гремели новые бои. А я стала похожа на призрак: люди копошились вокруг меня, но мне казалось, что живут они в каком-то ином мире!
Я боялась, как бы меня не заметили с вертолетов. Потом мало-помалу все стихло; война отступила, как кошмарный сон.
Должно быть, я вдруг заснула от усталости. На исходе ночи, незадолго до рассвета, я увидела бредущих одна за другой коз и спокойно идущего следом за ними пастуха — глядя на него, можно было подумать, что ничего не случилось, что это долгое преследование мне только приснилось. «А что с моим братом Ахмедом?» — в тревоге подумала я и спрыгнула с дерева. Пастух остановился и, обернувшись назад, подал кому-то знак. Вдалеке показались четверо мужчин, похожих на партизан, а потом появился и пятый, он стал размахивать руками, пытаясь, видно, привлечь мое внимание.
«Сколько времени потеряно! — подумала я. — Надо пойти поскорее посмотреть, что с братом!»
Мужчины что-то кричали мне, чей-то голос назвал мое имя. Но я уже бежала, ни на что не обращая внимания, и все твердила: «Пойду поищу брата, надо посмотреть, что с ним!»
— Да это же твой брат Абделькадер! — крикнул мне кто-то.
Тут только я поняла, что это был другой мой брат, но я-то хотела отыскать младшего, того, что упал… Я бросилась бежать со всех ног. Аллах, верно, направил меня на истинный путь, и я сразу нашла это место, я первая его увидела.