Любовь и гордость. Нелёгкий выбор

18. Восемнадцатая часть

Выплывший из пост-сексуального похмелья мозг, неохотно подбрасывает мне разрозненные картинки прошедшей близости.

Нет. Я всё понимаю! Но... почему у меня температура? Где муж?! И почему тяжело дышать и так сильно болит носоглотка? Что это за укол мне померещился? Или - не померещился?

ДА ЧТО ТАКОЕ ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ!?

С трудом заглатывая воздух, трясясь от холода, закопалась в подушки и одеяло. Старательно дыша.

"Надо вызвать Искина!" - выдал тупящий от недостатка кислорода мозг.

– Искин, - истеричным шепотом просипела я, - Срочно! Ко мне врача! У меня удушье! Я умираю!

Дышать становилось всё тяжелее. Лёгкие горели... Сердце гулко трепыхалос в горле. Перед глазами всё плыло...

"Вот и конец."

Но тут мне в губы толкнулась холодная ... трубка. Автоматически разжала зубы, пытаясь сделать вдох. Секунда дискомфорта... и ...

"УРРРРАААА!"

Лёгкие наполнились умопомрачительно вкусным воздухом. Сердце смирно отползло на ранее занимаемые позиции. Вот только озноб никуда не делся.

Сгиб руки ужалило болью.

– Сейчас будет немного больно, госпожа, - ровный голос не оставлял никаких сомнений в том, что мой собеседник - НЕживой.
– Эндотрахеальную трубку не применяют уже несколько сотен лет у основных рас разумных. Только талеанцы и жители Закрытого мира страдают от особой реакции на вещества. Но я ввёл антигистаминный препарат и мы с вами избежали ураганного отёка лёгких. Никогда бы не подумал, что всплеск адреналина у вас от испуга, может спровоцировать образование аллергии на яд инкуба при его инициации.

Я застонала от боли, резанувшей горло.

– Сейчас станет легче, - невозмутимо вещал МЕД-робот, удерживая моё бьющееся от боли тело, пока извлекалась трубка, - Это бывает. Боль в гортани и области шеи, дисфония, приступы кашля и кровохарканья... Всё - как в инфо-носителях.

Меня отпустили, и я зашлась в приступе кашля, отплёвывая кровавые слюни и пену.

– А теперь - вдохните.
– Мне в рот сунули новую трубку и я автоматически, рывком, сделала глубокий вдох, - Эта смесь обезболит и остановит кровоточивость от повреждения слизистой. Вам легче?

Осторожно вдохнула. В горле и груди ещё немного саднило. Но, по сравнению с тем, что было - как небо и земля.

– С..пас..ибо лег..че, - сиплю я, сдерживая кашель.

Судорожно выдергиваю руки из захвата и тру щиплющие, слезящиеся глаза.

– Где я? Кто вы? Где ... мой муж? Мои мужья?

Вскидываюсь, чтобы рассмотреть эскулапа, и ... наталкиваюсь на внимательный взгляд красивых, равнодушных, ЖИВЫХ глаз почти земного врача.... женщины-врача... или мужчины..? ... или ... кого? ... оно?

"Матттушка Роща, ГДЕ Я!?"

Молчим... сверлим друг друга взглядами. То есть, чтобы быть беспристрастным... сверлю - я. А моя спасительница изучает меня, словно новый вид морской свинки.

– Насмотрелись?
– давя першение в горле и приступ злости, грубо интересуюсь я, - За спасение от страшной Смерти - спасибо! Может быть вы снизойдёте до примитивной меня и ответите на мои вопросы?

– Позже.
– с теми же интонациями, точнее - совсем без них, отвечает доктор, - Вам вредно волноваться. У вас высокая температура. А в вашем лоне два зародыша разных видов сражаются за Жизнь. Это будет невероятно интересный эксперимент. Кто окажется сильнее - инкуб или наагат. Они отравляют ваш организм токсинами. Но вам это ничем не грозит. Кроме высокой температуры. Когда останется один эмбрион, мы вынем погибшего. Детоксикацию вашего организма будем проводить постоянно. За состоянием почек и печени следят введённые нано-боты. А сейчас вам нужен сон.

С неуловимой быстротой врач выбросила вперёд руку, прижимая к сгибу моей руки чёрный кубик.

"Так где я, вашу дивизию?!" - успела подумать я, проваливаясь в ледяную тьму.

Выплываю из сна, уже привычно ёжась от озноба и закутываясь обледеневшим носом в одеяло.

"Что же произошло? Почему рядом нет никого из родных? Эта врач-робот... То ли мужик, то ли женщина. Анафилактический шок от яда инкуба? Помню болезненный укол в горло, когда мы уже..." - вспомнив это - "уже" - покраснела всем телом. Даже озноб ненадолго отступил, - "Это что получается? У него в языке, что ли, жало? И он меня ужалил? И оплодотворил? ДЕТИ! Малыши! У меня - двое деток! Как там сказала/сказал/сказало этот... истукан-эскулап? Дети сражаются друг с другом за Жизнь?! Но ПОЧЕМУ!? Зачем им биться, если можно просто расти у меня в животике?! Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ОНИ ДРАЛИСЬ! ДЕТИ! Вы меня слышите?! Я хочу, чтобы вы ЖИЛИ! ОБА! Клянусь, вам обоим хватит моей любви и тепла! Только прекратите убивать друг друга и меня!"

Глупо, наверное, звучит. Да?

Уговариваю эмбрионы жить мирно. Чушь, скажете вы.

Эмбрионы!

А для меня в тот момент это чушью не было! Я всей душой, всем существом желала того, о чём молила едва зародившиеся жизни.

Не обращая внимание на время... как только выплывала из дурмана горячки, сразу начинала молить деток о примирении. Долбя эту тему с упорством дятла, клюющего окаменелое дерево...

В очередной раз проснувшись, не ощутила озноба.

"Одно из двух", - мрачно решила я, - "Либо кто-то из детей победил, либо - я умерла!"

– Нет! Вы не умерли, госпожа, - к моей руке, снова, весьма бесцеремонно, прижали кубик с лекарством. На этот раз, для разнообразия, он был апельсинового цвета, - Температура нормализовалась. Бред и галюцинации, связанные с высокой температурой и интоксикацией - прошли. Сейчас мы посмотрим - какая раса оказалась сильнее!

К животу прижали два серых, гладких, тяжеленных, даже на вид блина.

Недоробот-эскулап уставилась(вилось) в экран принесённого прибора.

– Этого не может быть!
– ого, а для робота, у врача слишком много эмоций.
– Они живы! Оба! Нооо... КАК!?

"Каком!" - огрызнулась я про себя, злорадно отмечая раскоординированность движений МЕД-бота, - "Маму послушались! Альфа я, или как..?! А у тебя, дорогой, похоже - файлы не сходятся! Перегореть не хочешь? Гад!"

Но упрямо молчу, прямо-таки наслаждаясь отсутствием озноба и растерянностью робота.

Врач-бот, сделав несколько ненужных, дёрганых, суетливых движений, выкатывается из комнаты.

"Теперь можно и встать."

Но перед этим, кладу руку на низ живота и посылаю деткам волну любви.

"А теперь - подъём!"

Ага... счаззз!

"Сволочи! Чуть руку себе не оторвала!" - пожаловалась я деткам, левая рука прикована к кровати наручником с мягким браслетом. Шиплю от боли, - "Дрын деревянный! Это как понимать?!"

В открывшуюся дверь влетает врач-недочеловек, статная, угрожающе прекрасная рыжая женщина с прекрасными медовыми глазами и несколько ботов, совершенно негуманоидного вида.

– Что пошло не так?
– с холодной ненавистью рассматривая меня, спрашивает дама у недоврача.