Любовь и мелкие пакости
Шрифт:
– Ну давай, убей меня, Танюша! – сдался Марк, приподняв обе руки.
– Фаталин, мне просто интересно, что ты вчера имел в виду.
Марк подвинулся ко мне и прошептал на ухо сдержанно и спокойно:
– Не нравится ему Годунова. Он в другую влюблен.
Ответил без шуток. Похоже, не врал. Даже страшно от того, насколько сильно я ему не доверяла. Может быть, верно говорят, что счастье в неведении?
– Вот оно как, – проговорила я тихо, устремив взгляд на хохочущую Диану.
Черт, обидно за нее.
Марк слегка наклонил голову, тем самым обращая на себя мое внимание. Наши
– Ты для себя Артемом интересуешься или для подруги? – полушепотом поинтересовался он, отпрянув от спинки стула.
– Для себя, – солгала я, чтобы не сдавать Ди.
То ли от разочарования, то ли от излишнего напряжения я забыла о ручке, и она вылетела из моей ладони. Мы с Фаталиным одновременно потянулись за ней и практически столкнулись лбами. Опять его запах прошиб до мозга костей. Марк посмотрел на меня каким-то странным взглядом, не таким ехидным, как обычно. А я обратила внимание на его не прикрытую толстовкой шею. На бледной коже темнел фиолетовый синяк. Я бы его не увидела, если бы не была так близко. Эти несколько секунд измотали меня до невозможности. Ручку мы так и не подняли, резко отстранившись друг от друга.
Откуда синяк? Он подрался? Или это засос? Хотя какая разница. Не мое дело.
– Казанцева, ты теперь тут сидишь? – послышался низкий голос.
Это Артем. Чертов Артем! Я так разозлилась на него, хотя он ни в чем не виноват. Нужно было приходить в себя и медленно спускать влюбленное сердце Ди на землю, а то оно застряло в облаке под названием «Надежда».
– Таня как раз про тебя спрашивала, – сказал Марк с лучезарной улыбкой, но Артем сегодня был слишком серьезен.
– Ты что-то хотела, Тань? – Голос Артема стал немного мягче, но лицо оставалось хмурым.
Я поднялась с места. Отчего-то меня не покидало ощущение, что нас с Фаталиным застукали за чем-то неприличным.
– Я уже не помню, – бросила я и неловко помчалась к своей парте.
В класс зашел Константин Романович, немного замешкался, поворчал и озвучил тему урока. Я делала вид, что внимательно слушаю его, но на самом деле мне было плевать, ведь в голове плавали одни и те же мысли о Диане и немножечко о Фаталине. Почему так страшно говорить правду? Почему я так боялась, что Ди на меня обидится?
– И что это было? – шепотом спросила подруга, кивая в сторону Марка.
– Ты про что?
Я почувствовала на себе пристальный взгляд Константина Романовича и опустила голову, чтобы не смотреть на учителя.
– Казанцева, будь добра всем рассказать, «что это было», – повторил за Дианой учитель, и я чуть не сгорела от стыда.
Класс залился смехом, будто бы все знали, о чем речь. Нужно было выкручиваться. Мои одноклассники – коршуны, и если дать слабину, то они сразу вцепятся своими пубертатными когтями, и я стану новой мишенью для глупых подтруниваний.
– Это было просто невероятно – то, как вы четко и
уверенно озвучили тему урока. Я вся внимание, – выдала я уверенно первое, что пришло на ум, и заулыбалась как дурочка.Пусть это прозвучало по-идиотски, но я вышла из положения. Не позволю стыдить себя.
– Вот Казанцева, вот молодец! – саркастично произнес Константин Романович. – Выходи к доске, будешь сегодня в центре внимания.
Ох уж эти интерактивы! Ни одного урока литературы без сценок. Я выдержу, главное – не сбить боевой настрой и не улететь в собственные мысли. Встала возле доски, дожидаясь задания от учителя, который задумчиво водил рукой по своей плешивой голове.
Константин Романович наш классный руководитель с пятого класса, а я так и не поняла, сколько ему лет: то ли тридцать, то ли сорок. Я серьезно, есть такой тип людей, который выглядит и молодо, и старо одновременно. Обычно они круглолицые, у них идеальная кожа, но есть нечто выдающее зрелость. В случае с Константином Романовичем – это была лысина на затылке, а еще он очень странно одевался. Костюмы его всегда были на несколько размеров больше необходимого и висели на учителе нелепо и немного комично. Тем не менее у него были добрые глаза, которые говорили об отсутствии враждебности, даже когда он делал замечания.
– Сегодня мы вспомним произведения, которые проходили год назад, – огласил учитель. – Жуков, подойди, пожалуйста, к Казанцевой, а то ты что-то заскучал.
Артем бодро поднялся с места, Марк недовольно вздохнул и посмотрел на друга. Между ними витало явное напряжение – видимо, вчерашний разговор был весьма неприятным. А вдруг этот синяк – следствие их беседы? Нет, это бред, с чего бы им драться?
– Делимся на две группы, – жестикулируя, начал объяснять правила учитель. – В команде Казанцевой будут: Василевская, Демкина, Фаталин и Немчинко. В команде Жукова: Годунова, Кравченко, Святкин и Шелих. Те, чья команда выиграет, получат пять.
У меня была команда мечты. Фаталин и Немчинко – это дуэт, сошедший с небес. Уверена, что Марк будет специально вредить, а Леша – местный клоун, который никогда ничего не делает серьезно. Василевская Дарья – отдельная тема для обсуждения, мы с ней никогда не ладили. Она противная, глупая выскочка. Демкина Маша – единственная, на кого я могла рассчитывать.
Две команды расселись по местам. Константин Романович восторженно хлопнул в ладоши и рассказал, что раздаст нам карточки, на которых написаны названия произведений. Мы с Артемом должны придумать для своих команд по три слова-ассоциации для каждого произведения, но без упоминания имен героев и названий. Ребята должны угадать, о какой книге идет речь, за пятнадцать секунд.
Команда Артема отгадала четыре произведения из десяти. Теперь моя очередь.
Выпала «Бедная Лиза».
– Э-э, – я потерялась в потемках воспоминаний о книге и ляпнула первое, что пришло в голову: – Суицид, сентиментализм, обман.
– О мой бог, это каждый первый сериал, который смотрит моя мама, – уныло произнес Леша.
– «Бедная Лиза», – спокойно ответил Марк. – Давай дальше.
Видимо, мы не в полной заднице. Я взяла вторую карточку, и там – «Евгений Онегин». Можно выдохнуть, это слишком просто.