Любовь и море
Шрифт:
И вот мы опять в Средиземном море. Подходим к Гибралтару. Живности в море очень много. Моряки увлекаются ловлей акул. Это очень опасно и жестоко, но время от времени мы видим акул на корме главной палубы подвешенными головой вниз. В середине декабря повезло увидеть сразу трех китов. Они были в хорошем настроении, то приближались к кораблю, то удалялись от него. Пускали фонтанчики. Мне показалось, что они длиной в половину корабля, хотя, может быть, у страха глаза велики.
Перешли в Атлантику. Работаем в районе Азорских островов. Вечером при прогулке поскользнулась и уронила золотые часики за борт. Очень обидно. Они лежали у меня в кармане, качнуло, я махнула рукой, зацепила их и вытолкнула из кармана. Говорят, это хорошая примета.
Приближается Новый год. Жарко, душно, как в тропиках.
И вот наступает канун Нового года. Мы, отдохнувшие, загорелые, в предвкушении первого новогоднего вечера. Кончился 82-й год, начинается 83-й.
Новогодний вечер. Танцы. Внезапно я понимаю, что больше всего танцую с главным инженером. Танцует он легко, весело, приятно. Правда, немножко старомодно в том смысле, что на расстоянии чуть ли не в полметра друг от друга, лишний раз не соприкасаясь. Для современности такая манера необычна. Но все равно очень приятно. Потом в перерыве выпили немного, и как-то опять я танцую с ним. По окончании вечера расходиться не хотелось, и мы попали на продолжение праздника к «деду» в его каюту. Мы – это две женщины из экспедиции и несколько мужчин экипажа. Помню, что тесно сидели на диване, я рядом с ним. Пили, пели, после чоканья целовались. Вообще к корабельному обычаю чуть что целоваться я привыкала очень долго. Видимо, это объяснялось долгим отсутствием родственных отношений вдали от дома. С ним я поцеловалась два раза. Была сильно пьяна и помню только большой рот, открытый, как у галчонка, и что мне было хорошо, весело и приятно. И тут он в первый раз заявил на меня права. Я потянулась поцеловаться с «дедом» (главным механиком), а он не дал. Выставил свои длинные ноги, загородил меня и таким образом молча выразил свой протест. Разошлись мы около 6 часов утра. Когда на следующий день мы с моей приятельницей проспались в своей каюте, я очухалась и ужаснулась, вспомнив новогоднюю ночь. Я целовалась с главным инженером, с этим большим, серьезным человеком. Какой стыд! Что он обо мне подумает? Я – старший научный сотрудник, кандидат технических наук, тоже достаточно серьезная женщина, да еще замужняя! В общем, в течение двух последующих недель я от него пряталась. Мне было перед ним неудобно. Но один раз я все-таки нарвалась на него в коридоре. Он загородил мне руками дорогу и не дал пройти мимо. Тогда я подняла на него глаза и, запинаясь, сказала: «Ради бога, простите меня за новогоднюю ночь. Мне так за себя неловко». В ответ я услышала: «Ну что Вы, все было так прекрасно. Большое спасибо. Нам надо поговорить», – и поцеловал мне руки. Я пробормотала: «Ладно, ладно… потом», – и убежала. Потом мы успешно не виделись две недели, хотя женщины говорили мне, что он заходил к нам в каюту несколько раз и спрашивал, где я.
От новогодних ощущений меня сильно отвлекли Канары. В Санта-Крусе стояли пять дней. Из них четыре дня ушли на магазины и только один день свободного гуляния.
При подходе к Канарам любовались голубым морем, желтым песком, темными горами вулканического происхождения. Много пальм. В парках Санта-Круса разгуливают свободно павлины, утки, гуси. Тепло. Из памятников выделяются Святой Крест, что дал название городу, и памятник Франко. На центральной площади на высоте двадцатиэтажного дома натянуты канаты. По ним ходят канатоходцы, ездят мотоциклы. Это новогоднее представление. Страховки незаметно. После обеда пошли на пляж в Сан-Андрес. Дорога на пляж изумительна. Солнце, тепло, синее море, горы, нависшие над морем. Много пещер, скальных выступов, остатки древних укреплений. На пляже привозной бархатный песочек. В море много разноцветных парусов яхт и виндсерфингов.
Повернули на Ленинград. Бискай прошли спокойно. Еще солнечно, но уже не жарко. Так же солнечно и прозрачно было в Ла-Манше. Но в Северном море было уже холодно. Сутки простояли в Балтийском море у Гогланда. Темный лес покрыт толстым слоем снега. Помню ощущение вкусного морозного воздуха. И вот накануне нашего возвращения в Ленинград у нас состоялась прощальная встреча и последний разговор. Он застал меня в каюте, уйти мне не удалось. Женщины вышли, и остались мы наедине. О чем это был разговор – не знаю. О том, что надо что-то решать. Как прекрасно, что мы познакомились, и что все было так хорошо, и что будет дальше. На это я с удивлением сказала: «А что, собственно, было? И чего решать?» Он долго мялся, несколько раз хотел выразить какую-то сложную мысль, потом тепло попрощался и вышел. В этом рейсе у нас разговоров больше не было, но помню, что в день прихода он был очень торжественный, радостный и, по-моему, домой возвращался с желанием. С борта корабля я видела, как он уходил с женой и двумя сыновьями, но пока мне было не обидно. Первый рейс закончился.
Пока он оставил о себе только приятные ощущения. Я
почувствовала себя молодой женщиной, способной нравиться, и это было здорово. Но в то же время было какое-то недоумение, связанное с конкретным человеком. Почему-то хотелось спросить: «Как же так?..»Глава 2
Кругосветное плавание. В предвкушении новых впечатлений. Жизнь протекает очень интересно. Женщина в центре пристального внимания. Потребность в любви. Праздник Нептуна. Первое предупреждение судьбы. Празднование дня рождения в Индийском океане. Жажда близости. Великолепная осень
И вот второй рейс. Лето 1985-года. Выходим фактически в кругосветное путешествие. Уходим из Ленинграда, возвращаемся во Владивосток. Настраиваемся на 9-месячный рейс. За это время можно зачать и родить ребенка. Если есть, конечно, желание. Слава богу, желаний таких пока нет, настроение прекрасное, вся в предвкушении новых впечатлений. Несем научные вахты в Балтийском море. По роду деятельности приходится общаться с главным инженером, и постепенно каждая встреча с ним создает прекрасное настроение. Хочется петь, кружиться, веселиться. Чувствую, что и он радуется нашим встречам.
Получили разрешение на заход в Гамбург и идем туда Кильским каналом. Июнь месяц, тепло, берега утопают в зелени. На входе Кильского канала памятник немцам, погибшим от руки Маринеску. Идем по шлюзам, до берега рукой подать, иногда кажется, что меньше полуметра. Бегаем по палубе от борта к борту с фотоаппаратом. Через Киль много великолепных мостов, таких длинных, что кажется, они идут от горизонта до горизонта. Вдоль берега канала тянутся белоснежные пляжи, велосипедные дорожки. По каналу рядом с нами проплывают иностранные суда, лайнеры, разнообразные яхты. На яхтах красивые люди в ярких одеждах радостно машут нам. По выходе из канала через шлюз попадаем в Эльбу. По Эльбе идем часов пять. До берегов далеко, но за два часа до Гамбурга на холмистых зеленых берегах появились прекрасные белоснежные виллы. Перед входом в Гамбург нас приветствовали с берега на русском языке: «Добро пожаловать в Гамбург». Приятно и необычно.
Встали в десяти минутах ходьбы от центра. Одно из самых величественных зданий Гамбурга – ратуша. Описать ее невозможно. Красивый собор – огромный, длинный, весь украшен скульптурами и другими лепными украшениями. Перед ратушей большая площадь, на ней памятник Гейне. Скорбная, понурая фигура со скошенным лбом. Почему так его изобразил скульптор – непонятно. Видимо, это аллегория. На площади красивые фонари, рядом проточные озера – три подряд. За последним начинается район посольств. Все посольства разные, глаз не оторвать. Здесь можно ходить целый день, рассматривая великолепные строения. Первое озеро выходит прямо на ратушную площадь. Здесь прекрасное место отдыха, на набережной полно ресторанов, кафе. Очень характерным для Гамбурга является памятник Бисмарку. Он стоит на высоком постаменте, нависая над городом. Высота самой фигуры – 16 м. Фигура Бисмарка обозревается практически со всех точек города.
В городе много соборов Святого Петра. Мимо собора Катерины мы обычно ходили в польские магазины проторенной дорожкой. Собор Святого Михаила обычно посещают моряки, так как Михаил покровительствует мореплавателям. Район старого Гамбурга – это Северная Венеция. Каналы, мостики, кварталы красных кирпичных домов с зелеными крышами. Все мостики различаются друг от друга. Решетки, как правило, ажурные. Старая часть города разительно отличается от современной.
Многие, кто был в Гамбурге, обязательно ходили на улицу развлечений Рипербан. Она резко оживляется с началом темноты. Много магазинов, кабаре, варьете. На улицах стоят зазывалы. Это довольно-таки странные личности, как правило, полуголые, крашеные, разряженные. На самих улицах грязно, много бумажек и непонятного мусора. В других районах города идеальная чистота. В витринах много фотографий скабрезного содержания. Но отличительной особенностью района «красных фонарей» является то, что за стеклами витрин часто находятся живые женщины. Одни завлекают мужчин, другие занимаются спокойно своими делами, как будто там живут.
У нас была экскурсия, организованная фирмой «Транснаутик», обслуживающей корабли. В основном был показан Гамбург как мощный порт, и он действительно впечатляет. Такой концентрации сооружений по приему товаров из разных стран мало где есть. Гамбург занимает первое место в мире по приему, хранению и пересылке фруктов. В портовых сооружениях представлены компании Франции, Китая, Японии и т. д. Нас провезли по самому большому мосту Гамбурга. Это мощная развязка транспортных магистралей высоко над городом. Пешеходных дорожек на этом мосту нет. Держится он на пилонах. Затем мы осмотрели район посольских особняков, погуляли вдоль озер, посетили рабочий район Альтоны. В Гамбурге большой приток рабочей силы из других стран, особенно из Турции. Вообще у немцев существует проблема низкой рождаемости коренного населения, и есть опасение, что со временем турки заполонят весь Гамбург.