Любовь и Надежда
Шрифт:
– Не бойся так! Я думаю, они тебе понравятся!
– интригующе и озорно произнесла Надя.
Непонятно было, как реагирует на её слова Арсений. Он молчал и смотрел куда-то выше Нади. Она не двигалась и обдумывала, что делать дальше.
Расстегнув рюкзак, она вытащила два больших пакета и расстелила их на траве. Затем жестом пригласила Арсения присесть на один из них. Он повиновался. Надя села на другой.
– Сегодня я принесла с собой листок, на который выписала несколько афоризмов. Они интересны и, как я думаю, правильны. Я решила, что нужно уметь занять себя чем-то полезным. Лучше
"Нужна пища для ума. А если и ума немного, то сначала надо развить его".
После фразы Надя необыкновенно тепло улыбнулась.
– Так твои друзья - афоризмы?
– радостно спросил Арсений и рассмеялся восторженно и облегченно.
– Да. А ты думал, я приведу сюда кучу людей?
– Когда ты сказала о своих друзьях, я и не знал, что подумать.
– Я не хотела никого сюда приводить, потому что хочу лучше узнать тебя, хочу, чтобы ты узнал меня. Ведь, нам будет лучше вдвоём?
– Да. Я рад, что мы поняли друг друга.
– Я считаю, что приводить на встречу ещё кого-нибудь, если это не оговорено заранее, нельзя. Некрасиво получится, - серьёзно сказала Надя.
– По-моему, ты правильно считаешь. Так думают все воспитанные, предусмотрительные и тактичные люди, - ответил Арсений и нежно улыбнулся, чтобы Надя окончательно успокоилась насчёт этого вопроса.
– Может, так. Я хочу относиться к числу таких людей. Я тогда начну читать?
– Конечно же. С удовольствием слушаю.
– "Низок душою тот, кто стыдится своей дружбы с людьми, чьи недостатки стали всем известны".
"Равнодушие - это паралич души".
"Берегитесь всегда строить воздушные замки, потому что, хотя эти постройки легче других возводятся, но тяжелее всего разрушаются".
"Дело не в дорогах, которые мы выбираем, а в том, что внутри нас заставляет выбирать наши дороги".
"Характер подобен дереву, а репутация - его тени. Мы заботимся о тени, но на самом деле нужно думать о дереве".
"В жизни, увы, всё совершается без репетиций".
"Молодые люди столь же склонны считать себя мудрыми, сколь пьяные - трезвыми".
Арсений несколько минут молчал, что-то обдумывая. Надя не мешала ему.
– Надь, скажи, почему ты выбрала именно эти высказывания?
– Потому что они заставили меня подумать. Знаешь, они очень поучительны и мудры. Когда я их читала, то ловила себя на мысли, что лучше не скажешь, не подметишь. Что я сама хотела бы писать именно такие ёмкие афоризмы. Тем более, они всегда будут актуальны, ведь, род людской вечно совершает одни и те же ошибки, полагая, что до него с таким открытиями не сталкивались. Это печально... Но, видимо, такова наша природа.
– Да. Ты права. И ты не подозреваешь, насколько права...
– ответил Арсений, горюя и радуясь одновременно. Горевал о людском упрямстве, радовался умной и понимающей собеседнице.
– Каждый афоризм точен, пронзает разум. Спасибо, что прочла мне их. Я возьму себе этот листок?
– Конечно. Но обещай, что на нашу следующую встречу принесешь что-нибудь интересное. Это могут быть афоризмы, какие-нибудь вырезки, отрывки из книг. Представь, что ты пишешь мне письмо - длинное, подробное. Как будто ты хочешь в этом письме поведать мне о чём-то важном для тебя. Я уверена, что ты меня удивишь. Вместе
погрустим, порадуемся, обсудим, может, даже поспорим, - шаловливо улыбнулась Надя.– Я первая начала этим листком. Передаю тебе его. С возвратом на что-то новое, - продолжила она, передавая Арсению немного измятый листок с красивым крупным почерком.
– Я постараюсь не подвести. Сделаю всё с душой, как ты.
– Я верю, что ты иначе и не можешь!
– ответила она и робко взяла его за руку.
Арсений сжал её руку, смотря ей в глаза с благодарностью и грустью, которая почти всегда была в его душе.
Глава 13
На следующую встречу опоздали и Надя, и Арсений. На это были свои причины.
Надя перед тем, как встретиться с Арсением зашла в магазин. Настроение у неё было спокойное и радостное. Она думала, что ничто не сможет его испортить, ничто не сможет вклиниться в её упорядоченные, ясные мысли, пронизанные солнечной паутиной стремлений к хорошим поступкам. Надя вся стремилась к свету.
Только Надя с открытой душой вышла из магазина, как неподалёку увидела, как двое подростков - парень и девушка лет тринадцати - дрались и кричали друг на друга. Если бы это походило хотя бы на дурацкую шутку... Надя всё сразу поняла. Сердце её сжалось от боли... от негодования...
Она быстрым шагом направилась к ним. Её пока не замечали.
– Прекратите!
– строгим воплем вырвалось из её груди.
Ответа и реакции не было. Тогда она попыталась встать между ними, разнять их. Покрасневшие, взбешённые лица наконец заметили, что они не одни.
Как в бреду Надя повторяла: "Уймитесь! Зачем же так?".
Сквозь свои слова она слышала агрессивные выпады в её адрес и от девушки, и от парня. Надя отшатнулась и почувствовала боль. Ей нечаянно, а, может, и специально, ударили по ключице.
Но возмущение её было не из-за легкой травмы. У неё в голове не укладывалось, почему девушка не откликнулась на её помощь, почему она с такой жестокостью оттолкнула её!..
И медленно, словно на неё давило всё человечество своей невежественностью и дикостью, она пошла на поляну к Арсению, еле сдерживая слёзы, потеряв счёт времени в полубредовом состоянии...
В тоже время Арсений шёл на поляну, но так же, как и Надя, в удручённом состоянии. Он имел неприятный разговор с одной беременной молодой девушкой, потому что не смог пройти мимо, увидев, как она курит и губит своё дитя. Он не понимал, как так можно... После того, как она его послала, куда подальше, он шёл и думал: "Жаль, что у неё свои мысли на этот вопрос. Иногда лучше, чтобы некоторые люди подчинялись чужому хорошему мнению, а не жили своей головой, тем более, что девушка уже не одна...".
Глава 14
Подходили они к поляне одновременно. И оба не знали, что опоздали. Это их волновало меньше всего.
Они поздоровались потухшими взглядами. "Привет" никто не сказал. Но два друга ощущали, что их души похожи, связаны и ощущают тяжелые мысли друг друга.
Души эти, словно шептались вдалеке от мира:
– Тебя кто-то обидел?..
– Да... А тебя?
– Тоже... Вот почему глаза мои покрыты черной завесой... Они в непроглядном тумане скорби... Хмуро... Страшно...