Любовь и ненависть – Фавн

– Я полностью на тебя полагаюсь, – одобрила его Мария с улыбкой.

– Наконец-то ты признала меня своим хозяином, моя красавица, и ты поняла, что мне нельзя противиться.

– Да, я все буду делать, так как ты хочешь,

– Ты позволишь мне и дальше любить тебя, моя девочка?

– Да, Акиндин, я только твоя.

– Повтори, моя девочка, что-только ты сказала, – возбужденно проговорил Акиндин, чувствуя опять вожделение в Марии.

– Я только твоя, Акиндин, и люблю тебя как никого другого, – ласково сказал Мария.

– Ты услышал меня, мой Бог! Лапонька, как только ты восстановишься после родов, мы будем любить друг друга, как никогда в жизни.

– Да, Акиндин.

– Я хочу, чтобы ты любила меня.

– Да, Акиндин, с радостью, – снова повторила Мария. Она был счастлива, так как в 25 лет был матерью уже двух детей. Акиндин настоял, чтобы Мария ушла с фермы, так как ей было невыносимо находиться с матерью.

Акиндин ходил гордый, что он уже отец троих детей и обладатель самого роскошного тела, но виду не подавал. Он не хотел слухов. Ванька не мог слышать детский плач и все время находился в сарае или в мастерской в колхозе. Он был мрачным и стал какой-то нелюдимый, часто убегал в лес, где собирал ведрами грибы.

Ванька иногда плохо говорил, шепелявил и иногда картавил. Вот почему он мало говорил или вообще молчал. Все обнаружили, что Ванька Званцов стал на себя не похож.

– Маш, а чего с Ваней-то? – спросила как-то Галина Захарова, стоя у прилавка в магазине. Он стояла позади Марии и все думала, как задать вопрос своей соседке.

– А что с ним такое, Галина?

– Он какой-то странный у вас. Зарос и постоянно болтается в лесу.

– Ну и что? Он всегда был такой, я привыкла, – равнодушно ответила Мария, пожав плечами.

– Нет, просто страшно на него смотреть, – горько произнесла Галина.

– Да, Галка права, – сказала продавщица Клавдия, взвешивая сахар на весах. – Ты бы лучше приглядывала за Ваней, а то вон как расцвел Кеша. Так его называли в деревне. «Акиндин» было сложное имя, поэтому все его называли Кешей.

– У Вани сложный характер, и ему трудно, что-то сказать. Он все равно настоит на своем, – начала оправдываться Мария.

– Да, Мария, что-то у вас не так в семье, – покачала головой Клавдия, протягивая Марии мешок с сахаром.

– У меня и так дел невпроворот, Олежка завтра в школу пойдет. Нужно приготовить ему праздник. Форму уже купили, ранец тоже, да еще Настеньку надо поднять.

– Дети у тебя-то хорошие, но в деревне слухи ходят про тебя и Кешу, – заметила Клавдия.

– Ну и что? Мне наплевать, что о нас говорят. Я думаю, это все от безделья, – зло ответила Мария, выходя из магазина.

– Зуб даю, что это дети Акиндина, – прошипела Клавдия, кинув в сторону уходящей Марии.

– Да все может быть. Жалко Машку. Ей еще с детства не повезло. Попасть в такую семью… Да еще жить с Акиндином под одной крышей.

– Да, Галка, с такой-то матерью… Она что, не могла подобрать кого-нибудь получше? Отдала девчонку в эту порочную семейку. Как она могла так безбожно поступить, а попробуй скажи, так Аграфена всех изматерит своим злым языком, – стала комментировать Клавдия, которая часто приглашала к себе Машку на чай.

Это была женщина сорока лет, и она была добросердечной женщиной, которая спасла свою дочь Веру от домогательств Акиндина Званцова, пригрозив ему милицией. Больше Акиндин не подходил к Верочке, а все свое внимание сосредоточил на Марии Хлебниковой, и вот подвернулся случай, когда Аграфена пришла сватать дочь за Ивана Званцова. Он получил, что хотел, и теперь был счастлив.

Олег пошел в школу, и его провожали Мария, Иван и дед Акиндин. Ивана нарядили в приличный костюм.

– Я не хочу идти с вами, – начал протестовать Иван.

– Дурень, ты должен показать, что твой сын идет в школу.

– Это не мой сын, а ваш, батенька.

– Ты хочешь навлечь позор на нашу семью?

– Ладно, так и быть, пойду, а затем в лес убегу. Там свобода от тебя, батенька.

– Делай, как хочешь, только не порть праздник Олежке, – проговорил Акиндин.

– Ладно, так и быть, пойду.

Они все отправились в деревенскую школу на линейку. Олег шел с букетом цветов, которые выросли в саду. Он сам их сажал и поливал. Акиндин мечтал только об одном: открыть внуку правду о его рождении и научить его всему, а также передать тайные книги из секты расстрелянного отца Назара, которого нашли в лесу, и уничтожили всю секту. Отца Назара схватили и посадили в тюрьму, а через неделю расстреляли за организацию секты чернокнижников и многоженство. Его мать повесилась в тот же день. Все члены секты постарались сбежать кто куда, женщины подались в близлежащие деревни, а мужчины разъехались по городам. Книги и все ценности были переданы Акиндину для хранения. Акиндин Званцов был умным мужчиной и в лесу организовал тайник с сокровищами секты и книгами. Все это он мечтал передать Олегу, сыну. Олег был тайной гордостью Акиндина Званцова, который с ранних лет учил мальчика чтению и ремеслу по дереву. Со временем Олег станет очень богатым человеком, так как кроме ценностей в секте хранилось много золота, которое добывалось на приисках в Сибири. Все это Акиндин спрятал от советской власти в надежном месте и был уверен, что его богатства некто не найдет. Никто, кроме его любимого сына Олега. Олег должен встать во главе новой секты, которую он мечтал возродить. Акиндин обожал свою дочку Настеньку и мечтал еще об одном ребенке. Он хотел возродить былое величие секты чернокнижников, установить свои законы и втайне мечтал построить дом далеко в лесу, чтобы перевезти Машеньку с детьми туда. Он уже присмотрел соответствующую площадку для строительства.

Он был против школы, но пришлось соблюдать приличия. И вот первого сентября они все пошли в школу.

Олег увидел Андрюшку Черникова, который стоял рядом с отцом Виктором Степановичем. Сам председатель колхоза открывал учебный год. Это был такой праздник для всех. Акиндин смотрел на Виктора Степановича с таким презрением, в душе ненавидел эту семейку Черниковых и втайне мечтал их уничтожить, стереть с лица земли. Он стоял рядом с Марией, дочкой Настенькой и Иваном, а сам смотрел с ненавистью на председателя колхоза. Олежек стоял вместе с другими учениками и первой учительницей Александрой Ивановной, женщиной средних лет, которая пользовалась уважениям у деревенских жителей. Она опять набрала ребятишек в первый класс и стояла вместе с родителями на площадке перед школой.

– Смотрите, вся семья Званцовых здесь, – шептались деревенские жители.

– Да, кто бы мог подумать, что эта семейка так разрастется, – отвечали другие.

– А Машка как похорошела, и уже с двумя детьми. Представляете, сам Акиндин Назарович принимал у Машки роды. Храбрая девчонка.

– Он же из староверов, и у них другие обычаи. Говорят, что он владеет какой-то магией.

– Это все болтовня.

– А может, это и правда.

Слово взял Виктор Степанович, который стоял на ступеньках лестницы школы, а рядом стояла директор школы Варвара Федоровна, дородная женщина с властным характером.

Виктор Степанович откашлялся и сказал:

– Дорогие ребята, родители и учителя! Я поздравляю вас с началом учебного года. Это радостное событие для нашей страны. Коммунистическая партия Советского Союза создает хорошие условия для всестороннего развития личности. Мы должны способствовать победе коммунизма. Дорогие ученики! Я хочу обратиться к вам с просьбой хорошо учиться, как завещал великий Ленин. Мы должны следовать его учениям и стремиться к высоким идеалам, к которым нас ведет коммунистическая партия. Учитесь хорошо, проявляйтесь смелость и решительность, помогайте младшим и уважайте старших. Занимайтесь спортом, так как в этом году прошли олимпийские игры в Москве, и это великое событие для нашей страны. Это стало победой нашего олимпийского движения во всем мире.