Любовь и волки

Софья Ильинична переживает? Что-то не замечала за ней вообще подобной эмоции. Впрочем, чужая душа — потемки…

— Ну и я решила, почему бы и нет? — продолжала Акулина. — Лучше бы подумала, чем это может кончиться! Дура, какая же я дура… А ведь у меня уже были подозрения, что зелье, которое готовит себе Глеб, уже действует не так эффективно, как прежде…

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я. — Ты о зелье, которое должно сделать из Глеба человека?

— Должно, но не делает, — Акулина принялась озабоченно терзать свою косу. — Да, о нем… Оно должно было убить звериную часть Глеба, но, кажется, та оказалась сильнее, и теперь Глеб окончательно потерял контроль над своим волком…

— И чем это может ему грозить? — сердце на миг остановилось, а затем забилось еще сильнее прежнего.

— Тем, что он навсегда останется волком. Животным. Неуправляемым хищником. Такое порой, пусть и очень редко, но случается с оборотнями.

— И это… Не исправить?

— Если в ближайшие день-два Глеб не вернет себе контроль, мы потеряем его навсегда, — хрипло отозвалась Акулина.

— Как это сделать? — мы уже приближались к калитке дома Глеба, и я пошла быстрее.

— Для начала, успокоить разбушевавшегося волка… Потом попробовать достучаться до разума Глеба.

— Хорошо, — кивнула я, преисполненная решимости. — Я попробую… — Но подумав, исправилась: — Нет, я сделаю это.

— Ты уверена? Не боишься?

— Нет, — я решительно толкнула калитку и направилась к крыльцу. — Это ведь Глеб. Он никогда бы не смог причинить мне вреда… Я знаю.

В доме было тихо, лишь из кухни доносились сдавленные вздохи. Софья Ильинична сидела на стуле, положив подбородок на набалдашник трости и печально смотрела в одну точку. Увидев меня, она приподняла голову и еще сильнее сцепила пальцы на трости.

— Где он? — спросила я. — В подвале?

Софья Ильинична кивнула, потом запустила руку в карман на платье и достала оттуда связку ключей, молча протянула мне. Я так же без слов забрала ключи направилась к уже знакомой двери. Она открылась легко, зато с замком второй, где и был заточен Глеб, пришлось повозиться. Руки дрожали от нервного напряжения, пальцы плохо слушались и постоянно соскальзывали с железного ключа.

— Мне спуститься к тебе? — спросила сверху Акулина. — Подстраховать?

— Нет, не надо, — мне все-таки удалось провернуть ключ в замке, и наконец дверь открылась.

Я сперва заглянула в нее. Через маленькое узкое окно почти под самым потолком едва проникал свет, поэтому я не сразу рассмотрела в противоположном углу свернувшегося клубком волка. Учуяв меня, он сразу поднялся на ноги, оскалился. Но я, подавив вспыхнувший было страх, вошла, прикрыла за собой дверь.

— Глеб… — тихо позвала, но ближе пока не подходила.

Ответом мне был угрожающий рык.

— Глеб… Это я, — повторила мягко. — Аня… — и сделала к нему шаг.

Волк, продолжая скалиться, попятился. Брякнуло железо, и теперь я заметила на его лапах браслеты с цепями. Сердце сжалось от боли и жалости…

— Глеб… — я протянула ему руку, повернутую ладонью вверх, чуть наклонилась.

С волками иметь дело мне не доводилось, а вот с собаками разной степени агрессивности частенько, поэтому я первым делом пыталась успокоить зверя, во всяком случае, так, как умела. Подошла к нему еще ближе, волк по-прежнему скалился, но уже не рычал.

— Глеб… Я знаю, ты меня не укусишь, — я старалась говорить тихим ровным голосом. — Ты не сделаешь мне больно… Ты ведь любишь меня, я знаю… И я люблю тебя, слышишь? Я люблю тебя, Глеб…

Морщины на носу волка разгладились, и он осторожно приблизил морду к моей руке. Я ощутила легкое щекочущее дыхание на ладони, улыбнулась.

— Да, это я, Глеб… Я пришла к тебе, сама… И не уйду. Не оставлю тебя, слышишь?

Влажный нос уткнулся мне в ладонь, волк прикрыл глаза, а у меня к горлу подступили слезы.

— Ты узнаешь меня? Принимаешь? — я осмелилась погладить его по жесткой шерсти на шее.

Он не отпрянул, лишь на миг уставился на меня желтыми глазами, потом снова их сощурил.

— Спасибо… — я снова улыбнулась и опустилась рядом с ним на колени, погладила уже за ухом, по спине. — А теперь возвращайся, Глеб… Возвращайся к нам. Ко мне... Хорошо?

Зверь вздохнул и лег рядом, положив голову мне на колени.

— А ты очень симпатичный волк, — усмехнулась я сквозь слезы и начала поглаживать его по голове. — И даже таким мне нравишься… И знаешь… Не надо от него избавляться… Ведь это тоже ты. Лучше помиритесь… А я приму вас обоих. Уже приняла… Устал, да? Отдохни… Поспи… Я тоже за эту ночь устала… — я легла на спину волка, обхватила его руками и зарылась лицом в шерсть. — Когда ты вернешься, я расскажу тебе, где сегодня была… Ты будешь ругаться, конечно… Опять обвинишь меня в отсутствии инстинкта самосохранения… Но я все равно буду рада это услышать… А потом ты меня поцелуешь… Нет, я тебя сама поцелую. И обниму, вот как сейчас, крепко-крепко… И мы пойдем гулять… Ты ведь еще не весь поселок мне показал, не со всеми познакомил. Давай возвращайся….— я тоже закрыла глаза, чувствуя, как усталость снова накрывает меня. — Я жду тебя, Глеб… Я знаю, ты сможешь…

…Проснулась я от внутреннего толчка и еще несколько секунд пыталась вспомнить, где нахожусь. В подвале, вместе с Глебом-волком. Под моей шеей что-то пошевелилось, следом раздался вздох. Я повернула голову — и мои губы сами собой стали растягиваться в улыбке. Я лежала уже не на волчьей спине, а на мужском плече.

— Глеб… — прошептала я, поглаживая его по заросшей щетиной щеке, но он, все еще пребывая во сне, только чуть поморщился. Я усмехнулась и обняла его за пояс крепче. Тогда же с удивлением обнаружила, что мы оба накрыты большим клетчатым пледом. Под спиной и бедром я тоже чувствовала что-то мягкое, похожее на одеяло. Ну и две маленьких подушки под головой у меня и Глеба. Кто же это о нас так позаботился, пока мы спали? Уж не Софья Ильинична ли?

— Аня?.. — отвлек меня хриплый заспанный голос.

Я улыбнулась и приподняла голову, чтобы лучше видеть его удивленные, но в то же время полные нежности, глаза:

— С возвращением…

Глава 27

Глеб обвел растерянным взглядом подвал, затем вновь взглянул на меня.

— Только не говори, что ты ничего не помнишь, — опережая его, сказала я. — И что мы вообще тут делаем…

— Нет… Я помню… Помню. Просто, мне казалось… Значит, это был не сон? — он осторожно дотронулся до моей щеки, словно проверяя, реальная ли я.

— Смотря, о чем ты...— я усмехнулась, накрывая его ладонь своей. — Мы спали, и тебе, возможно, что-то снилось…

— Ты помогла мне… Стать самим собой, — Глеб перехватил мою ладонь и поднес к своим губам, целуя. — А еще… Ты сказала, что принимаешь мою вторую сущность. Это не сон?

Я отрицательно покачала головой.

— А то, что ты… Любишь меня? Не сон?

— Нет, — шепнула я. — Не сон…

Глеб улыбнулся и резко приподнялся, нависнув надо мной.

— И я тебя, — тоже шепнул он, прямо мне в губы. Затем коснулся их почти невесомым поцелуем. Еще одним, и еще… В висок, в щеку, в шею, снова в губы…