Любовь и время. Выбор судьбы

Краем глаза Натан заметила, как в комнату вошел Тедди. Подошел к столу, и, не отрываясь, уставился на кольца. Они вспыхнули, как лампочки – ярким желтым светом. Натан почувствовала, что реальность взорвалась. В сознании замелькали странные картинки: солнце, падающее в горы, зеленый оазис в пустыне, говорящий сфинкс, море, поглотившее в мгновение сушу, и белые отливающие серебром птицы, разрывающие небо. Она потеряла сознание.

Пустыня надежд (гла

ва вторая)

Натан парила в абсолютной темноте. Ее пугала неизвестность и потеря ориентации в пространстве, когда невозможно определить – где верх, где – низ. Люди, миллионы лет привязанные к земной плоти, становятся беспомощными, отрываясь от нее. Натан всегда боялась высоты. Даже в детстве летая во сне – не выпускала из вида леса, поля. Ее восхищал подвиг космонавтов, покидавших надежное и родное пространство своей планеты.

– Люди – связанные путами чужих мнений, становятся слабыми и равнодушными. Пустота души губительна. Выталкивая из себя чувства, человек не превращается в автомат, а становится – равнодушным. Душа его постепенно умирает, задыхаясь от отсутствия любви. Если ты не живёшь, так как хочешь, ты наполовину мертва. Пойми себя, – Голос наполнил темноту теплом. Натан успокоилась, она почувствовала себя не рождённым ребенком в чреве Вселенной. Она ощущала мир, не видя еще его. Или это ее сознание, пытается найти ответы на вечные вопросы?

– Господи! Помоги! – взмолилась Натан.

– Помни сила не в правде, а в любви. Правды нет, а только манипуляция истиной. Спасение в любви – искренней и милосердной. Только ты сама можешь помочь себе. Вера помогает душе обрести мир, – Голос смягчился, наполняя надеждой.

В кромешной темноте появились мерцающие точки – звезды, потом они свернулись в хоровод, и исчезли. Натан погрузилась то ли в сон, то ли в явь. Две реальности смешивались в ее сознании.

"Наверное, так сходят с ума", – мелькнула мысль, и исчезла от невыносимого желания открыть глаза и увидеть мир. Каким бы он не оказался.

Натан лежала на диване, над ней склонились Сергей и Тедди. Они выглядели такими испуганными, что она свозь силу улыбнулась.

– Ну, ты и напугала, – с облегчением выдохнул Ежик.

Натан подумала о том, что мужчины редко умеют выражать свои чувства. Может, у них другой эмоциональный порог? Сейчас ей хотелось услышать теплые слова сочувствия и заботы, но это же – Ежик. Нежным бывает только в моменты сексуальной прелюдии.

Тедди принес стакан воды и капсулы с успокоительным средством. "Все важное – всегда просто!" Отличный лозунг для рекламы. Доступно и верно", – с иронией подумала Натан, радуясь заботе биоробота.

Натан хотела рассказать о своем видении, но не смогла. Надо было все обдумать. Простой пересказ фраз – будет звучать слишком банально. Люди настолько извратили вечные понятия слов "любовь, вера, истина", что упоминание о них, стало казаться пафосным, и чаще ассоциируются с мошенничеством, чем с искренним стремлением к переменам и мыслями о вечной жизни души каждого.

Натан заговорила о поездке в пустыню. Сергей вздохнул с облегчением, оживился, начал объяснять, как лучше добраться до Лунной долины. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, Натан сказала, что Тедди поедет с ними. Она уловила недовольство Сергея, но привела массу аргументов за совместное путешествие. Убедила, что они не заблудятся, благодаря встроенному навигатору в биороботе. Ее тревожило недоверие в отношениях Сергея и Тедди. "Это просто – ревность", – успокаивала себя Натан. Ревность, которая бывает в семье, когда дети, пытаясь завоевать все внимание родителей, устраивают вечные соревнования между собой.

Тедди взял все заботы по подготовке к поездке в свои руки, вернее лапы. Он закупил необходимую аппаратуру технические приспособления. Для Натан где-то раздобыл эксклюзивную одежду. Длинные перчатки, полупрозрачное шелковое покрывало, похожее на чадру и бесформенный балахон, вышитый сиреневым бисером и черненым серебром – создавали образ восточной госпожи из арабских сказок.

– Не из запасников ли музея появились такие шедевры? – засомневалась Натан, любуясь нарядами. Биоробот закатил глаза вверх, научился у нее демонстрировать свои эмоции. Молча открыл страничку в планшете и показал сайт местного дизайнера, печатающего одежду на 3D-принтере. Заказчик выбирал только фасон и материал.

– Почему не посоветовался со мной? – возмутилась Натан, жадно рассматривая фотографии на сайте. Вздохнула, спорить было поздно. И в чем-то Тедди оказался прав. С ее нерешительностью и страстью к экзотике она бы надолго зависла в интернет-магазине.

Сергей предложил добраться до Москвы на аэромобиле, а потом на самолете – до Аммана. Накануне погрузили все в машину, чтобы рано утром отправиться в путь.

Натан не могла заснуть, как, впрочем, всегда перед путешествиями. Радовалась возможному будущему вместе с Сергеем, но тревожилась, боялась неизвестного. Любимое успокоительное уже похрапывало, распластавшись во всю кровать. Натан обняла Сергея, прижалась к нему всем телом. Нахлынувшая волна нежности наполнила ее, утопила в блаженстве, которое испытывала только рядом с любимым. Покой и взрыв чувств – одновременно. Волны счастья унесли ее в глубокий сон, наполненный яркими картинами: то ли прошлого, то ли будущего.

Утро походило на гонку с препятствиями. Натан и Сергею казалось, что они забыли что-то важное, поэтому суетились и мешали друг другу. Тедди с изумлением наблюдая за бесполезными движениями людей, спокойно напомнил им, что важные вещи уже лежат в аэромобиле, а копии документов хранятся у него в памяти. Натан с Сергеем переглянулись и рассмеялись. Биоробот жил в настоящем, а они в прошлых тревогах. Успокоились и перед выходом даже успели "присесть на дорожку". Натан взяла с собой маленькую икону Николая Угодника. С крестиком, освещенной дочерью в Храме Господнем в Иерусалиме, она не расставалась никогда.

Сколько надо времени, чтобы дойти до машины? Минут пять. Для Натан прошла целая вечность. Бесконечность сомнений. "Боже, что я делаю? Путешествие через время – почти самоубийство, а религия требует принятия тягот реальной жизни, преодоления трудностей для совершенствования духовной силы. Значит я бегу не только от судьбы, но и от воли божьей? Любовь – слияние веры, свободы и земного чувства. А у меня? Выбор! Жизнь всегда приводит к развилке, где надо сделать выбор. А я всегда боюсь ошибиться! Все повторяется, только в других декорациях", – Натан вздрогнула, дернула плечом, словно так можно было сбросить груз сомнений.

Тедди и Сергей ушли вперед. Натан на секунду остановилась. Тишина в одиночестве, привычное страдание, обняли ее, не давая сделать решающий шаг. Натан взялась за ручку входной двери, на нее давила тяжесть осязаемого чувства дежавю. Казалось, что стоит только крепко зажмуриться, сделать шаг, а потом открыть глаза и попадешь во вчерашний день. "Это все от неуверенности в правильности поступков", – Натан глубоко вдохнула, успокаивая себя. Вышла во двор.

Наконец разместились в салоне аэромобиля. И хотя можно было поставить управление на автопилот, над окрестностями города пролетели на ручном управлении, сделав круг над скитом. Сергей захотел ещё раз напомнить, о том, что его и Натан связывают общие воспоминания.

"Как он ведет машину! Меня всегда восхищала его манера держаться! Это от предков – уверенность в себе, но горячая кровь волжских казаков не дает ему сидеть на месте", – с нежностью любовалась своим избранником Натан.

– А знаете, что раньше Амман назывался Филадельфией, в честь египетского царя Птолемея II, имеющего прозвище "Филадельфос", что означает "братолюбивый", – нарушил общее молчание Тедди, – а вообще, город достиг расцвета более семи тысяч лет до нашей эры. Он был столицей Аммонского царства, и часто подвергался нападениям других народов. Сначала его захватили древние ассирийцы, позже персы, потом греки, затем арабы. Кстати, в шестидесяти пяти километрах на восток находится Иерусалим. Амман расположен на семи холмах, и они изображены на флаге Иордании в виде семиконечной звезды.