Любовь и ярость

Элейн с трудом вырвала одну руку и с силой хлестнула его по лицу, но пощечина только привела его в еще большую ярость. Не помня себя, он в бешенстве ударил ее кулаком в челюсть, так что женщина отлетела к стене и упала, задев массивный стол. Стоявшая на нем лампа сорвалась на пол, и дождь осколков осыпал разъяренного Гевина.

С досадой тряхнув головой, он нагнулся над скорчившейся на полу Элейн, и та со страхом выставила перед собой дрожащие руки, заметив бешеный блеск в его глазах.

– Проклятая сука, – яростно взревел он, – добилась своего! Хотела, чтобы я потерял голову, как когда-то отец?! Или ты думаешь, что можешь дать мне пощечину, и я так это оставлю?! Ну нет, я покажу тебе, как поступают мужчины с такими женщинами, как ты!

Вдруг он вздрогнул и тяжело рухнул на колени. Глаза его закатились, и Гевин, потеряв сознание, с грохотом распростерся на полу. За его спиной ошеломленная и дрожащая от страха Элейн увидела Бриану. Та все еще крепко сжимала в руках скамеечку для ног, которой она и ударила по голове озверевшего Мейсона.

Не помня себя от страха, Элейн мгновенно вскочила на ноги и, убедившись, что Гевин без сознания, подняла глаза на испуганную и дрожащую девушку.

– О, мадам, – пролепетала Бриана, испуганно отшатнувшись, – я просто не знала, что делать, и схватила первое, что подвернулось под руку. Я боялась, что он убьет вас!

– Это ты могла убить его! – не помня себя от страха крикнула Элейн.

– Мадам!..

Элейн и Бриана обернулись и увидели в дверях пораженного Джерарда, пожилого дворецкого. Когда он взглянул на Бриану, в его глазах отразилась бесконечная печаль.

– С вашим братом беда, – быстро проговорил он, от волнения глотая слова, – его пришлось срочно отправить в больницу. Вам лучше немедленно поехать туда.

Забыв о Гевине, все еще неподвижно распростертом на полу, Бриана выскочила из комнаты. Ничего больше не имело значения для нее, кроме беспомощного Шарля.

Повернувшись к Джерарду, Элейн скомандовала, не обращая внимания на ошеломленное выражение лица дворецкого:

– Помогите мне отнести его в спальню, а потом отправляйтесь за доктором.

Кряхтя, Джерард склонился над бесчувственным телом, но в эту минуту Гевин шевельнулся и хрипло застонал.

– Так мне идти за врачом? – спросил Джерард, с облегчением убедившись, что Гевин жив.

Подумав, Элейн решила, что не стоит выносить сор из избы и посвящать постороннего человека в семейные драмы.

И так уже хватало неприятных разговоров после внезапной смерти Клода о его выплывших наружу тайных долгах. – Нет, думаю, не стоит, – задумчиво пробормотала она. – Просто помоги мне отвести его наверх. А потом наколи льда и принеси немного бренди.

Они с трудом подняли Гевина на ноги, но, едва придя в себя, он нетерпеливо оттолкнул их.

– Где она? – рявкнул Мейсон, потирая затылок. – Я ведь знаю, что это была Бриана. Уверен, что слышал ее голос.

– Она убежала, – спокойно произнесла Элейн и в двух словах объяснила, что случилось какое-то несчастье с Шарлем. – Пойдем, я отведу тебя в постель, Гевин. Тебе надо отдохнуть.

Выслав из комнаты Джерарда с приказом забыть про лед и бренди и не беспокоить его, Гевин позволил заботливой Элейн отвести его наверх в спальню. Растянувшись на кровати, он потер рукой мучительно нывший от удара затылок, а Элейн с заботливым видом присела рядом.

– Мне очень жаль, – пробормотала она, – конечно, мне не следовало говорить с тобой подобным образом. Просто я себя не помнила от огорчения. – Смахнув слезы, она покачала головой. – Что же нам делать, милый? Надо что-то решать, ведь нет смысла мучить друг друга подобным образом!

Он поднял руку и ласково провел кончиками пальцев по ее обнаженному теплому плечу.

– Послушай-ка, Элейн, – мягко сказал он, – я тут кое-что придумал. Может быть, это будет выход для нас с тобой. А теперь сходи и постарайся разузнать все, что сможешь, о Шарле, мне очень нужны сведения о нем.

– О Шарле? – Ошеломленная Элейн растерянно заморгала. – Какое нам до него дело? Ты ведь раньше никогда им не интересовался!

– Делай, что я говорю, – коротко приказал Гевин, и, еще раз бросив на него недоуменный взгляд, Элейн пожала плечами и вышла из комнаты.

Через час, приняв ванну, которая освежила его, и выпив холодного шампанского из запотевшего бокала, Гевин почувствовал себя так, будто заново родился на свет. От Элейн он узнал подробности болезни Шарля. Мальчику срочно нужна дорогостоящая операция, которую можно сделать только в Париже у известного специалиста. Бриана просто в отчаянии.

Элейн удобно устроилась на диване подле Гевина, маленькими глоточками потягивая ледяное шампанское из хрустального бокала.

– Конечно, – задумчиво проговорила она, – Бриане никогда в жизни не достать такую сумму. Скорее всего Шарль умрет, и, если хочешь знать, это даже к лучшему. – Она перевела взгляд на Гевина и вздохнула.

– А где сейчас Бриана, в больнице? – как бы невзначай поинтересовался Гевин.

– Да, – кивнула Элейн, но вдруг глаза ее гневно сузились, и она подозрительно посмотрела на Гевина. – А с чего это ты так заинтересовался мальчишкой? Мне кажется, нам и без него есть, о чем беспокоиться. Ведь мы так и не решили, как нам быть.

Гевин положил руку на спинку дивана, ласково обняв Элейн за плечи.

– Не стоит ломать над этим голову, дорогая, – промурлыкал он, мягко, но настойчиво привлекая ее к себе. – У меня сейчас на уме совсем другое. Вот это, например.

Он жадно накрыл губами ее рот, и она, издав приглушенный стон, страстно ответила на поцелуй. Осторожно уложив ее на диван, Гевин принялся покрывать поцелуями ее все еще красивые плечи, потихоньку сдвигая вниз платье, пока полностью не обнажил пышную грудь. Задрожав от наслаждения, она выгнулась и крепко прижалась к нему, а настойчивые пальцы быстро скользнули по его телу, пока не добрались до затвердевшего доказательства его желания.

– В первый раз, – с трудом хватая воздух ртом, пробормотала Элейн, – в первый раз нам не надо ни от кого скрываться, Гевин. Теперь нас никто не побеспокоит.

Он хрипло рассмеялся.

– Никогда не мог относиться к тебе как к приемной матери. Ах, Элейн, я всегда видел в тебе только желанную, соблазнительную женщину!

И Гевин яростно принял ее любовь, которой она бесстыдно оделяла его с тех пор, как ему едва исполнилось четырнадцать лет.

Глава 5

– Как ты могла?! Боже всемогущий, деточка, как ты решилась на такое?!

Джульетт Боуден сжала в похолодевших, трясущихся пальцах насквозь мокрый от слез платок. Она вся дрожала, глядя на единственную дочь. Шарлин несчастным маленьким комочком сжалась в углу обитого парчой дивана.