Любовь Ивановна между двух огней

– Я – могила! – заверила я его, отметив для себя, что Дитер Болен обыкновенный предатель.

Надо же! Оказывается, белобрысый воспользовался тем, что вхож в дом моего мужа. Пусть оба разбойника оправдывают себя тем, что помогали несчастной Лидии, но я слышала, что за возвращение «жены» они собрались выставить герцогу счет. Авантюристы.

Только когда мы тронулись в путь, я огляделась и поняла, что находимся на заброшенном кладбище. Мне крупно повезло, что я не осталась спать вечным сном здесь же, придавленная тяжелой могильной плитой.

Наш путь пролегал по той же проселочной дорогой, где меня подобрали. И я лично смогла убедиться, что город, в который меня привезли, совсем не похож на тот, где я прожила всю жизнь. Узкие улочки, «небоскребы» в виде двухэтажных домов с остроконечными крышами, кряжистый храм с колокольней и в центре самый настоящий замок. С крепостной стеной и дозорными башнями.

Он стоял на возвышении, и все те здания, что располагались ниже, казались неказистыми карликами против его величавости и красоты выверенных линий.

– Это мой дом? – спросила я, поравнявшись с Паромщиком.

– Это замок герцога Даркоффа, – поправил меня язвительный Дитер Болен. Ему все больше не нравилось, что я вхожу в роль.

Конечно, они оба смеялись, когда увидели, насколько я неопытный всадник. Я ойкала, стенала и взвизгивала, грозясь рухнуть вниз, пока Паромщик не показал мне, как нужно держаться в седле. И только у меня начало получаться, как блондинистый негодяй хлестнул мою лошадь, и та понеслась по полям и буеракам.

Спасибо Паромщику, поймавшему сначала лошадь, а потом и меня, вывалившуюся ему на руки. Я даже поплакала и пожаловалась на судьбу. И затаила неприязнь к Дитеру Болену. Мне семьдесят пять, как бы я ни выглядела. И я не привыкла, чтобы надо мной так недобро подшучивали.

– Ну все, успокойся, – Паромщик гладил меня по голове и стирал несвежей замшевой перчаткой слезы.

Я и так знала, что мое лицо не блестит чистотой. Видела в зеркальце. Но я специально не стала умываться, чтобы выглядеть при встрече с мужем соответствующе. Меня же нашли в канаве, где от удара я потеряла память? Теперь же по щекам пролягут еще и бороздки слез, что может растопить сердце герцога, расстроенного бегством Лидии.

Я заметила, как зло Паромщик посмотрел на Болена, дожидавшегося нас у кромки поля. Мужчины не стали выяснять отношения при мне. Но достаточно было увидеть, с каким презрением сплюнул Паромщик, поравнявшись с лошадью белобрысого мерзавца, чтобы понять всю силу его чувств. Лицо Дитера исказила кривая усмешка. Он все понял.

– Что? Дружба врозь? И все из-за какой-то гулящей девки, согласной лечь в постель к чужому мужу?

– Дурак. Она спасает прежде всего твою задницу. Это ты вхож в дом герцога, а не я. На тебя первого падет подозрение, так как ты был дружен с Лидией. Хочешь оказаться в жутком подземелье герцогского замка?

Я встрепенулась. Надо постараться играть свою роль без ошибок. Мужу есть где поговорить со мной по душам, если он обнаружит подмену. Интересно, а в нереальном мире будет больно, если меня начнут пытать?

Я непроизвольно сжала ягодицы, чтобы почувствовать, что все же отбила зад. Нет, нельзя доводить дело до подземелья. Определенно пытки и последующая казнь мне не понравятся.

Я с интересом смотрела на приближающие огромные ворота, над которыми возвышался герб, высеченный из камня. Расправивший крылья орел. Что–то среднее между американским и нашим, российским. Но больше всего меня смутило то, что находилось в его цепких когтях – человеческая голова. Герцогский род определенно не относился к миролюбивым.

Глава 3

Я посмотрела на Паромщика. Его лицо тоже выглядело серьезным.

– А может, вернемся на кладбище? – шепотом спросила я его. – Там мне было как–то спокойнее.

– Поздно, – так же шепотом ответил он. – Нас заметили.

На крепостной стене показались люди. Что-то кричали, показывая в нашу сторону руками. Я видела, как сверкали на солнце их шлемы. По всему выходило, что герцог держал под рукой немалый вооруженный отряд. Иначе почему его люди были в полном воинском облачении? Но как, интересно, смогла улизнуть новобрачная, если здесь все так серьезно? Моим мальчикам определенно пришлось попотеть, чтобы умыкнуть чужую жену.

Я представила, как они посылали в ее покои солнечных зайчиков, чтобы показать, что готовы встретить. Как Лидия доставала припрятанную одежду служанки, быстро переодевалась и, подхватив корзину и водрузив ее на плечо, миновала стражу. Как же сильно она ненавидела своего мужа! Или боялась?

Я облизала пересохшие губы. Вот-вот я увижу мужчину, от которого через два дня после свадьбы сбежала жена. Интересно, какой он? Толстяк, чье лицо обезображено оспой, или злобный брюзга, с которым противно ложиться в постель? А может, он самый настоящий абьюзер?

– Интересно, Лидия прошла консуммацию?

Мой вопрос вызвал ступор у Паромщика.

– Э–э–э, – протянул он. – Мы как-то не ожидали, что найдем ей замену, поэтому не спросили. А ты девственница?

Тут мне впору было произнесли долгое «э–э–э». Интересно, я в этом мире девочка или нет? Раз у меня сохранились дырки в ушах, значит ли это, что я осталась прежней рожавшей женщиной, только помолодевшей лет на пятьдесят?

Хорошо, что у меня на все есть один ответ:

– Я не помню.

– Шлюхи не бывают девственницами, – выдал с тем же презрением на лице сволочной блондин.

– А если герцог не успел консуммировать брак? – Паромщик выглядел взволнованным. – И обнаружит, что его жена до него имела связь с мужчиной? Что тогда?

– Одной шлюхой станет меньше.

Уф, как я ненавидела Дитера Болена. Но высказать ему свое презрение я не успела. По площади, на которой мы оказались, въехав в ворота, быстро шел мужчина.

Я завороженно смотрела на него, а он, остановившись у лошади, на меня. Высокий, черноволосый, сильно загорелый, он был бы образцом мужественной красоты, если бы не два шрама, пересекавшие его лицо. На щеке более глубокий и свежий, а на лбу застаревший, почти заживший.

Длинные волосы мужа были заплетены в шикарную косу, стянутую кожаным шнурком. За его широкими плечами, облаченными в латы, полоскался алый плащ.

– Где вы ее нашли? – он скользнул взглядом по моей одежде. Обратился почему–то не напрямую к мне, хотя нас разделяло не больше метра, а к Дитеру Болену.

Тот скривил морду.

– Ее нашел в канаве Цезарь, – он кивнул на товарища. – Мы охотились недалеко от заброшенного кладбища.

Цезарь? Интересное имя. Как же причудливо работает мой мозг.