Любовь к драконам обязательна

Я поджала ноги, чтобы пропустить соседа. Он разместился, пристегнулся, случайно толкнул меня в локоть и коротко извинился. Тяжело вздохнув, я прихлебнула настойки, сомкнула веки и погрузилась в блаженную дрему.

Проснулась резко, оттого что вагончик страшно болтало. Жутко испугавшись, я сощурилась, потом посмотрела сквозь лопнувшее стеклышко. Салон трясся, и мне с трудом удалось рассмотреть, что сосед был брюнетом неопределенного возраста (мной не определенного — из-за отсутствия нормальных очков), одетым в пиджак. Брюки, скорее всего, тоже имелись, но ускользнули из поля зрения.

— Мы падаем? — горячо зашептала я.

— Пока только взлетаем, — спокойно пояснил мужчина.

— Хорошо.

Я снова закрыла глаза и попыталась заснуть. Выдержала целых пятнадцать минут, а когда вагончик вздрогнул, то вцепилась в руку соседа, покоящуюся на подлокотнике между нашими креслами.

— Знаете, я очень боюсь летать. Можно я подержусь за вас? — попросила я и тут же поблагодарила, пока он не послал меня в… конец салона: — Спасибо. Вы очень хороший человек.

— Тогда, пожалуйста, не могли бы вы не ломать кости этому хорошему человеку? — попросил он.

И тут до меня дошло, как крепко я стискивала его пальцы.

— Простите. У меня сильные руки. Видите? — Я сжала и разжала у него перед носом кулак.

Вчера перед командировкой накрасила ногти красным лаком, но еще по дороге в воздушный порт обнаружила, что один, на среднем пальце, облупился.

— Могу одной рукой унести четыре кружки эля. Раньше удерживала пять, но работа за конторским столом ослабляет. Кстати, я работаю в «Драконах Элроя» ведущим специалистом в отделе продаж. Слышали такое название? Очень известные мануфактуры по всему королевству. Как раз еду из командировки. Отличное вышло собрание. Меня потом накормили черной каракатицей.

— Смотрю, вам повезло выжить? — в голосе соседа просквозила ирония.

Тут нас еще разочек тряхануло. Народ испуганно вздохнул, а я зажмурилась — все равно без очков ничего толком не видела.

— Святые угодники, вы правы, как можно врать на пороге смерти?!

— Мы не умираем, — заметил он.

— Вы, может, не умираете, а я очень даже! Не кормили меня никакой каракатицей!

— Замечу, вам повезло.

— Угу, меня вообще ничем не накормили! Жлобы! Как будто не понимали, что если назначить совещание на двенадцать дня, то из Аскорда человеку нужно вылететь в четыре утра! Так и продержали голодную. И знаете, как прошло совещание?

— Боюсь предположить…

— Пар-ши-во!

Я вдруг почувствовала, что готова расплакаться, несмотря на принятую успокоительную настойку. Вытащив бутылочку, сделала еще один поспешный глоток, распространив на полсалона валерьяновый душок.

— Они объявили, что желают разорвать торговый договор, и я чуть не угробила их ручного дракона. Клянусь, совершенно случайно! Слушайте, может, неплохо, что мы погибнем? Тогда не придется объясняться с начальством.

— Мы не погибнем.

— Вы, может, нет, но у меня сегодня отвратительный день, так что я точно погибну во цвете лет!

Вдруг по небу прокатился раскат грома, и в металлическую коробку с окошками ударили яростные струи дождя. Дракон ухнул вниз. В салоне кто-то взвизгнул, прикрикнула проводница:

— Господа, сохраняйте спокойствие! Наши драконы приучены к полетам в сложных климатических условиях.

— Зато я не приучена! — едва слышно всхлипнула я, задыхаясь от чистой, ничем не замутненной паники. — Мне крышка! Как хорошо, что я уже не девственница! Было бы обидно умереть, не вкусив плотского греха. Хотя я так и не просекла, в чем весь сыр-бор.

Сосед поперхнулся.

Святые угодники, я это сказала вслух?!

И тут меня понесло. Абсолютно ничего не соображая от страха, я принялась исповедоваться человеку без лица, ведь перед смертью Священное Писание наказывало облегчать душу. Я всего-навсего следовала заветам предков — каялась в одном из страшных смертных грехов. Целый год я лгала семье о месте службы. С таким грехом к святым угодникам не попадешь ни за одну взятку!

— Скажите, вы читали «Золушку» — этот новый романчик вышел всего пару лет назад? Написала Шарли Пьетро.

— Кхм?

— Не вспоминайте, я вам расскажу. Там девицу изводили злая мачеха и две сестры, а безвольный отец кутил в трактире. Так вот, я очень похожа на эту самую Золушку, только наоборот. Меня абсолютно все любят! Понимаете? Мачеха, сводные сестры, отец — они все во мне души не чают. Считают, что я многого добьюсь. А я даже не в состоянии получить повышение, больше года в стажерах сижу. Знаете, как тягостно не оправдывать чужие ожидания? Чтобы их не разочаровывать, я наврала, будто наша контора занимается судебными разбирательствами, а не продает корм для драконов. Такой позор!

И снова рявкнул оглушительный гром. Сердце от страха подскочило к самому горлу. Не дожидаясь очередного приступа, сосед попытался меня успокоить:

— Поверьте, мы выживем! У заклинателя все под контролем.

— Да, но ваш голос прозвучал неуверенно…

Наконец выпитая настойка дала о себе знать. Вместо того чтобы разразиться очередным потоком признаний, я просто широко зевнула и секундой позже вырубилась, как разряженный магический светильник…

— Тесса! Тереза, вставай! — Кто-то тряс меня за плечо, пытаясь разбудить.

С трудом разлепленные веки тут же сомкнулись обратно. Я снова понеслась на теплых волнах в приятный сон, в котором меня на руках заносил в родительский дом красивый мужик, вкусно пахнущий терпким мужским благовонием. Я с наслаждением потерлась лбом о его плечо…

— Тереза, вставай же ты! Маму с папой забирают! — прикрикнула Арона, младшая из сводных сестер.

К слову, старшую звали Эзрой. Их отец очень хотел мальчиков и в отместку святым угодникам, никак не угодившим заправскому генералу, дал мужские имена.

— Куда? — Я принялась нащупывать на прикроватном столике очки. Нашла, нацепила на нос, и мир приобрел четкость.

— В Башню. Стражи нашли папин самогонный аппарат.

— Ох ты ж! — пробормотала я, кувыркнувшись с кровати прямехонько на пол, потому как измятое, словно бумажный ком, платье оплело ноги. Хорошо, что я была уже одета, только туфли осталось натянуть.

— Не отставай! — скомандовала Арона, когда мы выкатились на улицу.

Притом сестрица, широкая в кости, низкая ростом и богатая формами, казалось, действительно катилась, а я хромала. Уже за порогом дома выяснилось, что из торопливости я натянула одну уличную туфлю с высоким каблуком, а другую — домашнюю, на плоской подошве.