Любовь к драконам обязательна
Шрифт:
— Я подожду вас в карете, — кивнул секретарь, которого было впору объявлять королем манипуляторов.
Через пятнадцать минут я сидела в карете, а еще через полчаса — входила в парадные двери старинного особняка со старомодными колоннами, огромной хрустальной люстрой в холле и изящно изогнутой лестницей, застеленной ковровой дорожкой.
— Нам на второй этаж, — приветливым тоном объявил секретарь.
Меня проводили к хозяйской комнате. Высокие двустворчатые двери открылись с неожиданно плебейским скрипом, как калитка на заднем дворе родительского дома.
— Госпожа Амэт, —
Расположенная в смежной комнате спальня утопала в полумраке. Шторы были плотно задернуты, и тяжелый воздух, как частенько случалось в старинных особняках, пах сыростью. На огромной кровати с балдахином и резными столбиками полулежала госпожа ди Элрой. Вид у женщины был печальный, даже меланхоличный, руки — безвольно вытянуты на покрывале.
— Добрый день, — громко поприветствовала я.
Она открыла глаза и вымолвила слабым голосом:
— Пришла? Присаживайся.
Перед изножьем кровати стоял стул с мягким сиденьем в веселенький цветочек. Исполнив просьбу умирающей, я словно оказалась перед театральной сценой.
— Как вы себя чувствуете?
— Я умираю, — отозвалась леди.
Тут мне пришло на ум, что подобное я уже наблюдала. Пару лет назад Летиция огрела отца сковородкой, и папа так сильно разозлился, что для разнообразия решил сам развестись со скандальной супружницей. Поколебать мужчину с попранным чувством достоинства никак не получалось, с каждым новым скандалом он только укреплялся в решении разойтись со «склочной бабой» (прямая цитата).
Неделю он уговаривал единственного знакомого заступника, то есть меня, представлять его интересы в суде и не хотел слышать о том, что я училась выступать на вражеской стороне. Осознав, что муж уперся рогом, Летиция вдруг слегла со странным недугом. Четыре дня она не поднималась с кровати, прощалась с родственниками и умирала. Уходила на тот свет столь артистично, что у отца дрогнуло сердце и он простил дражайшей супруге удар чугунной посудиной.
— Я хотела вас видеть, чтобы объявить последнюю волю, — выдохнула тетка и красиво раскашлялась в кулак. — Вы получаете мое благословение!
— На что? — не на шутку удивилась я.
В голове крутилось не меньше десятка идей, на что сумасшедшая дама могла благословить почти незнакомую девицу. Ухаживать за ее драконом? Представлять семью Амэт в суде? Или, упаси святые угодники, решила сделать наследницей?!
— На венчание с Таннером, — объявила она, и я почувствовала, как меняюсь в лице.
Разве можно вот так запросто произносить имя мужчины, о котором кое-кто совершенно не думал, не вспоминал и не страдал, пряча под учебниками коллекционное издание «Золушки»?
— Ваш племянник в курсе? — единственное, что сумела выдавить я.
— Нет, но скоро узнает, — слабо покачала головой госпожа ди Элрой. — Как только меня не станет, женитесь! Не надо ждать положенный траурный год — сразу женитесь! Пусть люди видят, что даже смерть единственной тетки не погасит вашего желания вступить в мезальянс…
— Госпожа ди Элрой, — перебила я.
— Невежливо перебивать
старших, девушка!— Знаю.
Мы скрестились взглядами. В лице тетки читалось, мол, крепкий ты орешек, Тереза Амэт, но мы и не такой фундук фарфоровой челюстью разгрызали.
— Жаль, что я умираю, — прошептала она, — некому будет научить тебя манерам.
— Не умирайте, — предложила я дружелюбно. — Ваш племянник принял мою отставку.
— А? — Умирающая госпожа ди Элрой отлично соображала и от светлой вести мгновенно ожила. Она резко села на кровати и выпалила: — Что значит «отставку»?
— Я больше не работаю у вашего племянника.
— Вы разошлись?
— Совершенно точно наши отношения с Терезой тебя не касаются, — прозвучал в тишине стылой сумрачной комнаты знакомый мягкий голос, вызывавший и в душе, и в животе болезненные спазмы.
Мы с теткой обернулись к дверям, откуда за нами следил Таннер. Он выглядел уставшим и измотанным.
— Тетушка, думаю, ты уже выяснила все, что хотела. Вставай с кровати и прогуляйся. Погода прекрасная. — Мужчина подошел к окну и одним движением раскрыл занавески.
В комнату брызнул дневной свет, после потемок резанувший по глазам. По стеклу текли тонкие ручейки дождя.
— Думаю, что мне пора, — поднимаясь, нервно проговорила я. — Госпожа ди Элрой, будет справедливо, если я попрошу карету. На улице действительно отличная погода, только очень дождливая.
— Я тебя довезу, — приказным тоном объявил Таннер.
— Можешь располагать моим кучером, — немедленно выпалила тетка, почуяв, что обстановка в спальне из мрачно-меланхоличной превращается в напряженную.
Видимо, она разделяла мое увлечение любовными романами, и ей было известно, что в книжках за напряжением между бывшими любовниками сначала следовали эпичные выяснения отношений, после — приступы лихорадочной страсти, а там и до венчания оставалось рукой подать.
— Благодарю, — коротко улыбнулась я и, напрочь игнорируя бывшего шефа, вышла сначала из спальни, а потом стремительно пересекла гостиную.
— Тереза, подожди!
— Почему вы все время меня хватаете, господин ди Элрой? — возмутилась я, когда он в обычной бесцеремонной манере сжал мой локоть.
Таннер стоял всего в шаге, и я с трудом удерживалась от вопроса, почему у него так сильно осунулось лицо. Тоже мучился от бессонницы? В таком случае я готова поделиться советом: по собственному опыту знаю, что от бессонницы лучше всего помогает ночная учеба. Я уже приспособилась высыпаться, не вставая из-за стола и пристроив голову на раскрытых книгах. Правда, потом шея болела.
— Мне тебя не хватает, — резко, без предупреждений, признался он.
— Вы не сумели подобрать нового стажера? — изогнула я брови.
— Ты понимаешь, о чем я говорю. — Таннер был предельно серьезен и не обращал внимания на то, что обиженная дама пыталась огрызаться.
— Понимаю, — помолчав, кивнула я, — но я не готова тебя простить. Вернее, не хочу. Я неуклюжа, простовата, да и специалист из меня так себе, но ты обвинил меня в предательстве! Что с тобой, Таннер? В детстве друзья отбирали игрушки, поэтому ты теперь никому не доверяешь?