Любовь к наследству прилагается

Глава 10

Киррил

Мне было хреново. Очень. Но не настолько, чтобы забыть о двух важных вещах: я трахал Левандовскую и, что самое невероятное — мне это понравилось.

Правду говорят, алкоголь это зло. Именно из-за чертового пойла я валяюсь посреди гостиной как мешок с картошкой, с носком на члене и в окружении адских псин. А Любе все-равно, ее не заботит тот факт, что эти демоны могут разорвать мне глотку и я уйду на тот свет вслед за дедом.

— Хорошие собачки, хорошие, — произношу, скорее успокаивая себя, чем их, медленно поднимаюсь с пола, разминая затекшее тело и, не отводя взгляд от доберманов, задком направляюсь в ту сторону, где скрылась грымза. Или секс-богиня? Даже не знаю, как ее теперь называть. Нужно бы проверить еще разочек, чтобы убедиться наверняка, что она и вправду настолько невероятна в постели насколько мне показалось и это не плод моего бурного воображения и затуманенного разума.

Голова болит настолько сильно, что мне приходиться упереться ладонью о стену и таким образом приодалеть оставшийся путь. Я стараюсь не смотреть на погром, который учинили явно не Шерри и Шина и уж точно не прислуга. Перевернутые стулья, разбросанные бутылки, пустая подставка для глобуса… этот факт встревожил меня больше всего, было ощещение, что в доме несколько часов орудовали грабители.

Псы спокойны, к счастью с ними нет Цербера, тот из них самый бешенный, поэтому мне без преград удается дойти до ванной комнаты. Конечно же, дверь закрыта на защелку, но Любочка не учла того, что ее можно провернуть с этой стороны с помощью плоского тонкого предмета. Такого как моя кредитная карта, например, которая како-то черта валяется на полу.

Я поднял ее, с любопытством вертя в руках и пытаясь вспомнить, не успел ли случайно спустить за ночь целое состояние, но нет, мозг услужливо подкидывает картинки того, где мы с Левандовской пытаемся купить что-то в интернет-магазине, вот только что вспомнить так и не удается.

Защелка поддается без проблем, я осторожно нажимаю на ручку и тяну дверь на себя. Из ванной комнаты доносится шум воды и белый носок, который все еще прикрывает стратегически важное место, вдруг становится тесным для меня. Потому что через запотевшие стеклянные створки душа моим глазам открывается вид на обнаженную Левандоскую, которая намыливает свои волосы.

Она стоит в душевой кабинке боком ко мне, слегка задрав голову к верху и мое воображение дорисовало за меня все недостающие детали. То, как стекают по ее телу вниз капли воды, как твердеют ее соски, как размазывает гель для душа по своей груди. Я сглотнул подступивший к горлу ком и сделал шаг вперед, закрыв за собою дверь. Теперь нам точно никто не помешает. И да, я сошел с ума, не иначе, потом что как объяснить тот факт, что я стягиваю с члена носок, отбрасываю его в сторону и открываю створки душевой кабинки, не в силах отвести взгляд от обнаженной девушки?

***

Люба

— А-а-а, Царев, какого черта? Ты вообще страх потерял? Убирайся! — заорала она, прикрывая руками грудь и смотря на меня разъяренным взглядом.

Но я то вижу, что это все лишь напускная ненависть. На самом деле ее глаза бегают по моему телу, с особенным интересом рассматривая вставший член.

— Да ладно тебе, детка, этой ночью мы стали единым целым, так зачем скрывать желание и страсть? Ты видела мою волшебную палочку, я видел твою укромную пещерку, давай творить магию вместе? — мой голос все еще хрипит, я пялюсь на ее огромные обворожительные сиськи, опускаю руку на член и провожу по эрекции вверх-вниз. Слава богам после вчерашнего перепоя все работает отменно!

Ее глаза расширяются от ужаса, рот открывается и закрывается, а я улыбаюсь как идиот, наслаждаясь ее обескураженным выражениемм лица. Кажется, компьютерная система всегда собранной, серьезной и непробивной Любови Дмитриевны дала сбой.

— Отойди, извращенец, — она делает шаг, пытаясь обойти меня, но подскальзывается и если бы не я, точно сломала бы себе что-нибудь. Я настоящий спаситель, гребаный супермен. И теперь прекрасная дева должна хорошенько поблагодарить меня за своё спасение.

— Ох, Люба, Люба, кажется, рядом со мной ты даже не можешь устоять на ногах, — я тесно прижимаю ее к своему телу, скольжу руками по ее мокрой коже и сжимаю ягодицы. Она дергается в моих руках, пытаясь отстраниться, но делает еще хуже. Трется об мой ноющий член и я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не засадить ей по самые помидорки.

— Отпусти, — уже не так воинственно просит она, с силой впиваясь ногтями в мои плечи.

— Не могу, — я подталкиваю ее вперед, делаю шаг и мы вместе оказываемся под струями воды. Мне становится немного легче и похмелье, к счастью, начинается быстро сдавать позиции.

Люба поднимает на меня растеряный взгляд и я понимаю, что нахожу в ее глазах отражение себя. Азарт спал, а на смену ему пришло осознание того, что мы с Левандовской полностью обнаженные прижимаемся друг к другу и в шаге от очередного траха. Но вопреки здравому смыслу я все-равно оступаюсь как настоящий грешник. Резко вжимаю девушку в стену и впиваюсь в ее губы своими, просовывая в рот язык. В ответ она до крови прикусывает мне губу. Я же лишь углубляю поцелуй и перемещаю ладонь вниз, туда где окажусь очень-очень скоро. Просовываю пальчик в ее дырочку и срываю с ее губ стон.

— Нравится? Все еще хочешь чтобы я остановился? — рычу, отстраняясь от девушки всего на мгновенье и вновь приникаю к ней с напором.

Я растягиваю ее изнутри, целую шею и грудь. Вода вдруг кажется мне совершенно лишней и второй рукой я пытаюсь нащупать вентель, чтобы закрыть кран.

— Кир, отпусти, — она оказывает вялое сопротивление, но по приоткрытым губам, по туману в ее глазах и по тому, как она трется промежностью об мою руку, я понимаю ее слова как: трахни меня и не обращай внимания на попытки вырваться.

— Тише-тише, малыш, — я ласкаю языком ее затвердевшие соски и кайфую от того, какая она мокрая изнутри. На мои пальцы сочится влага и я не могу удержаться, подношу их ко рту и иблизываю. Чувствую себя гребанным извращенцем.

Я хочу ее. Прямо сейчас. Здесь у чертовой стены в душевой кабинке. И в моих мыслях это так чертовски порочно, что я готов спустить еще до того, как войду в нее.

Я резко разворачиваю Любу к себе спиной, обхватываю ее аппетитные бедра и трусь об ее промежность членом. Ее стон для нее меня как музыка. Развожу ее стройные ножки шире, заставляю оттопырить назад попку, одной рукой обвиваю ее за талию, а второй направляю в нее член.

— А-ах, — в ответ я рычу и кусаю ее за шею. Погружаюсь внутрь на всю длину и замираю. Сжимаю ее грудь и шепчу какую-то ерунду, а потом срываюсь, переходя в яростный ритм и трахаю ее так сильно, что из глаз сыпяться искры.

Люба выгибается как кошечка, упирается руками о кафель, чтобы не упасть и стонет в унисон моим движениям. Я пялюсь на ее спинку, аппетитную задницу, на то как мой член входит и выходит из ее тугой дырочки и чувствую как близка развязка. Но оставить ее без желанного десерта не могу. Поэтому нащупываю пальцами чувствительный бугорок на клиторе и растираю его. Люба срывается на крик. Какая шумная девочка мне досталась. Я чувствую как она сжимается вокруг моего члена и наконец-то могу позволить себе сорваться. Еще несколько глубоких яростных движений и я кончаю так бурно, что наваливаюсь на Любочку, чтобы не упасть.