Любовь к ребенку
Шрифт:
Ребенок еще и не слышал про злых колдунов, а уже со страхом подходит к старику нищему подать грошик.
Ребенок знает, что и здесь ему всего не говорят, что и здесь кроется что-то нехорошее, чего ему не хотят или не могут объяснить.
Нехорошо класть палец в рот, ковырять в носу, шмыгать носом. Нехорошо просить, говорить: «Я не хочу», отодвигаться, когда тебя целуют, говорить: «Неправда».
Нехорошо громко зевать, говорить: «Мне скучно». Некрасиво сидеть, опираясь локтями на стол, первым подавать
Почему?
Эти запрещения и распоряжения имеют разные истоки, дети не могут уловить их суть и связь.
Нехорошо бегать в одной рубашке и плевать на пол.
Почему нехорошо отвечать на вопросы взрослым сидя? И даже с отцом на улице надо здороваться? А что делать, когда говорят неправду? Например, дядя говорит: «Ты девочка», а он мальчик; или: «Ты моя невеста», или: «Я тебя у твоей мамы купил» – ведь это ложь!
– Почему с девочками надо быть вежливым? – спросил у меня ученик.
– Это объясняется исторически, – ответил я.
– Почему ты написал «сабака», через «а»? – спросил я несколько минут спустя.
– Это объясняется исторически, – отвечал он со злой ухмылкой.
На тот же вопрос одна мать ответила:
– Видишь ли, девочке придется потом рожать детей, она будет болеть и т. д.
Вскоре брат и сестра опять поссорились.
– Ну, мамочка, ну какое мне дело, как она будет рожать детей! Я хочу, чтобы она не была плакса.
Наименее удачным кажется мне чаще всего встречающееся объяснение: «Над тобой станут смеяться».
Правда, оно удобное, аффективное, ребенок боится всего смешного.
Но станут смеяться и над тем, что он обо всем говорит матери и что собирается в будущем не играть в карты, не пить водку, не ходить в публичный дом.
Да и родители из боязни всего смешного делают нелепые ошибки. И самую вредную ошибку: скрывают пороки ребенка и упущения в его воспитании; ребенок до поры до времени изображает перед гостями за щедрую плату хорошо воспитанного, а потом мстит.
а воздух, которым дышит его душа наравне с душой всего народа. Правда и сомнения, вера и обычаи, любовь и недоброжелательность, резвость и важность, всевозможное достоинство и низость, богатство и бедность – все, что создал в порыве вдохновения поэт и изрыгнул в пьяном трепе бандит, столетия истового труда и мрачные годы рабства.
«Бог поможет. Бог его покарал. Черт меня дернул. Сущий рай. На седьмом небе. Дома ад. С богом. Как у Христа за пазухой. Бог подаст. Читает как пономарь. Святоша. Богомаз. Ни копейки за душой. Душа в пятки ушла. Черту душу продал бы. Грешки за ним водятся. Седина в бороду, бес в ребро. Морковкино заговенье.
На здоровье. Твое здоровье. В пятницу дело пятится. Икота, кто-то вспоминает. Нож упал, голодный мужик торопится. Типун тебе на язык. Одной ногой в могиле.
Китайские церемонии. Цыганский пот. Русское авось. Барская милость. Хамская морда. Сиротская доля.
Старый зануда. Старый дурак. Старая кочерга. Сопляк, пигалица, щенок, желторотый, молоко на губах не обсохло.
Слепой?
Нет, незрячий Старый? Нет, древний. Калека? Нет, убогий.Собачья погода. Собачья смерть. Сукин сын, сукина дочь. Со злости бесится. Мечется как угорелая кошка. Волчий аппетит. Я из тебя котлету сделаю.
Пустая голова. У него голова трухой набита. Втирает очки. Шариков не хватает. Лопну со смеху. Сухим из воды выйдет. Знает как свои пять пальцев. Будет из нее штучка. Отравляет мне жизнь».
– Что это? Откуда взялось? Почему так говорят?
– «Бутылка» – имя существительное, «бутылка» – подлежащее. «Пробка» – имя существительное…
– Но почему: глуп как пробка? А этот человек, который выдумал грамматику, был умный?
порой пытаются поразить ими окружающих. Дети не без выбора усваивают язык взрослых и некоторым нашим ходовым оборотам оказывают явное сопротивление. «Слушай, дай мне. Эй, слышь, одолжи. Послушай, покажи».
«Слушай», «послушай» соответствуют нашему «пожалуйста». Просить – это «просить милостыню» (нищий просит милостыню). Ребенок не любит это унизительное выражение.
«Думаешь, я тебя просить буду! Не проси его! Стану я его там просить! Подожди, ты еще у меня напросишься!»
Я знаю один лишь особо торжественный оборот:
– Эх ты какой, а я тебя так прошу!
Выражением «видишь ли» ребенок заменяет не менее неприятное «прости, пожалуйста».
«Видишь ли, я это нечаянно. Видишь ли, я не хотел этого. Видишь ли, я не знал».
А богатство средств выражения, цель которых убедить, предостеречь, не допустить бурных сцен?
«Перестань, оставь, лучше не трогай, отстань, уйди. Да брось же! Я тебе по-хорошему говорю, перестань! Прошу тебя, перестань (просьба здесь – категорическое приказание). Да уйдешь ты? Слушай, перестанешь ты наконец?»
Угроза:
«Хочешь получить? Схлопочешь! Вот увидишь, пожалеешь. Заревешь ты у меня!»
Пренебрежительное сдваивание слов:
«Ладно, ладно… Знаю, знаю… Погоди, погоди…»
Мы заставляем ребенка бояться.
«Очень я боюсь! Думаешь, испугался! Буду я его там бояться!»
Каждая собственность ребенка спорна: нельзя отдать, не спросив, нельзя портить, у него лишь право пользования (и тем более ценит он нераздельное обладание).
– Это твоя лавка, твой стол?
– Moй (или: А может, твой?).
– И первый!
«Первый» занял место, начал играть, копать. Заботясь о своем покое, взрослые очень поверхностно решают споры ребят.
«Это он начал! Он первый начал! Стою я, а он…»
Любопытна отрицательная форма:
«Как я не двину ему! Как я не брошусь бежать! Как мы не примемся хохотать!» [15]
Содержание этих рассказов – озорство; может быть, «не» является отголоском запретов.
«Ну помни, не надуй. Ты ведь слово дал. Нарушил слово!»
15
Перевожу дословно – в русском языке аналогичный оборот в детской речи не отмечен. – Примеч. пер.