Любовь как лекарство

– Страх. Я боюсь, что разучилась, будет трудно. Начинать с нуля в моём возрасте непросто. Буду редко видеть детей, это тоже плохо, буду скучать по ним.

– Значит, последствия вас не страшат?

– Просто поменяется образ жизни. А я этого-то как раз и хочу. Чтобы всё в жизни глобально изменилось, обновления хочу и свежего воздуха.

– Вам нравится то, что вы сейчас описали?

– Да, нравится, всё не так страшно, когда проговоришь.

– Попытайтесь представить, что будет через год? Ольга закрыла глаза, заулыбалась, погружаясь в свои фантазии. То, что она видела, радостно согревало её.

Вскоре она пришла и сообщила о своём решении ехать в Псковскую область, работать художником-реставратором в старенькую церковь. Она не была готова прекращать терапию, и раз в две недели собиралась приезжать. Нелли с ней тепло попрощалась и напомнила, что однажды Ольге придётся расстаться с психотерапией.

В гимнастическом зале висел большой плакат, изображающий юную, стройную девушку в спортивном купальнике. Девушка стояла на одной ноге, подняв другую высоко за спиной. Руки её летели вверх, на одной ладошке она держала мячик. Вся её тоненькая фигурка была немыслимо изогнута, напоминала экзотическую птичку, которая собирается упорхнуть. Неля подумала, что девушка на плакате похожа на ласточку. Да, именно на ласточку, на кого же ещё. Про других птичек она забыла. Маленькая Неля долго стояла и смотрела на взлетающую девушку, и не могла оторваться.

– Эй, новенькая, как твоя фамилия? – окликнула тренер.

– Я, Попова, Неля, – растерявшись от громкого голоса, прошептала Нелли. Бабушка никогда так не шумела.

– Меня зовут Марина Викторовна, можно просто Марина. Ты не робей. Я тренер, пойдём на построение. Я тебя познакомлю с другими девочками, – Марина похлопала испуганную Нелли по плечу, и подтолкнула вперёд. – Ты что стоишь, как вкопанная?

– Марина Викторовна, а кто эта девушка на плакате? – набралась смелости Неля.

– Потом расскажу, теряем время, ступай за мной.

Нелли подошла к шеренге из семи девочек. Марина своим громким голосом представила её: – У нас в группе новая будущая гимнастка, Попова Неля. Девочки, знакомимся по-быстрому и начинаем.

Нелли окружили дети и стали называть свои имена: Вика Мыскова была совсем прозрачная девчушка, примерно такого же роста, остальные девочки были выше и крепче и как будто старше. Марина настойчиво захлопала в ладоши, и знакомство моментально прекратилось. Занятие гимнастикой началось с разминки, с обязательного «мягкого» шага. Девочки старательно и усердно, слушая команды тренера, перекачивались с носка на всю ступню, держа руки на тоненьких талиях. Шагов, как оказалось, было великое множество: острый, широкий, скрестный, но Неля не поспевала за другими, путаясь в своих непослушных, неуклюжих ногах. Шаги плавно перешли в бег, в быстрые прыжки и резкие развороты корпуса, всё мелькало перед глазами, Маринин громовой голос сбивал с толку и мешал двигаться. Затем все раскрасневшиеся девочки перешли к деревянной опоре, опоясывающей две зеркальные стены. У опоры заниматься оказалось легче, можно было и держаться за неё руками, и разглядывать себя и других детей в зеркале. Под конец руки и ноги сделались ватными и перестали слушаться, и начали дрожать, капельки пота постепенно скатывались с носа и капали на футболку…

После занятия Неля, уставшая и счастливая, еле держась на тоненьких ножках, подошла к Марине и спросила:

– А кто эта девушка на плакате? Вы обещали сказать.

– Это Галима Шугурова, советская гимнастка.

– Она очень красивая, – пискнула довольная Неля.

– Видишь ли, Попова, одной красотой здесь не обойдёшься. В художественной гимнастике необходимы пластика, ну и сила воли, выносливость, опять же, а это, девочка, не многим удаётся.

Марина деликатно умолчала о том, что одна из основных проблем гимнасток – это лишний вес. Мучительная борьба с лишним весом, жизнь в состоянии постоянного голода, страх перед весами, их неутешительным, всегда тягостным вердиктом. Состояние, когда есть хочется всегда, даже когда ты спишь, даже когда встаешь из-за стола после обеда. Голод, не отступающий годами. Ежедневные, изнуряющие тренировки и строжайшая, опостылевшая диета – цена воздушной, божественной, неземной лёгкости и грации, покоряющей миры. Вот где воля-то закаляется.

– А ей удалось? – не унималась Неля.

– Да, Попова, ей удалось. Она первая чемпионка мира в нашем виде спорта. Чемпионат проходил в Голландии, и она завоевала золотую медаль в упражнениях с булавами, лентой и мячом. Вот здесь на плакате как раз мы и видим это выступление.

– А мне дадут?

– Что дадут? – не поняла Марина.

– Ну, там булавы, ленты?

– Иди домой, Попова, дадут тебе и булавы, и всё дадут, но до этого ещё далеко, – весело сказала Марина и буквально вытолкала новую ученицу в раздевалку.

Ещё в зале Неля обратила внимание, что у всех девочек были красивые купальники, плотно обтягивающие тоненькие рёбрышки, разноцветные, почти как у Галимы Шугуровой. Еще у них были чешки, но это так себе, чешки как чешки – ничего особенного, а вот купальники были необыкновенные. У неё самой, у Нели, чешки были, а купальника не было. Бабушка положила в ситцевый мешочек тёмно-синие тренировочные штаны и такого же цвета футболку с длинными рукавами, как в школе на физкультуру. Там, в зале, она не думала об этом, а сейчас, наблюдая, как девочки аккуратно, с любовью, складывают свою форму, Неле стало как-то неловко. Первой к ней подошла Вика, та самая, тоненькая Вика Мыскова:

– Почему ты не в купальнике, как мы все?

Пунцовая краска залила бледные Нелины щёчки:

– А у меня нет купальника, у меня только тренировочные, а ещё есть футболка, белая.

– Подумаешь, белая футболка, у всех есть белая футболка. У тебя должен быть купальник для тренировок и для выступлений, – вмешалась в разговор другая девочка, Лиза Кравченко.

– Ты не расстраивайся. У меня тоже сначала не было, а потом мне купили. Просто попроси у мамы с папой, они тебе купят, – продолжала Вика, откусывая увесистое, краснощёкое яблоко.

Неля совсем стушевалась, и хотела было сказать, что она живёт без папы, и даже без мамы, что живёт она с бабушкой, Анной Васильевной, которая ей вместо родителей. И что бабушка самая лучшая на свете, они любят друг друга, но она, Неля, всё равно скучает по маме. Секунду подумав, она испугалась своей смелости и не решилась всего этого говорить незнакомым девочкам. Подумаешь, мама с папой, успокаивала себя Неля, её бабушка – это и есть родители, её мама и её папа, и никто ей больше не нужен. Вместо этого всего она робко спросила:

– А где продаются такие купальники?

– Где, где, будто сама не знаешь, где? В спортивном магазине, конечно, на площади, – весело сказала Лиза, проскакивая на одной ножке до выхода из раздевалки, и помахала всем рукой.

– Девочки, – прогремела Марина, – напоминаю, два часа ничего не есть, точка.

– А мне тоже ничего не есть? – спросила Неля, засовывая форму в ситцевый мешочек.

– А ты что, какая-то особенная у нас? – Марина внимательно посмотрела на свою новую воспитанницу, вздохнула и сказала: – Ладно, Попова, живи пока спокойно, разрешаю тебе есть, как ела, ты и так светишься насквозь. Я думала, что самая худая девочка на свете – это наша Мыскова, ан нет, ей до тебя далеко. Всем до свидания, и помним – на тренировку не опаздывать, спортивная дисциплина – залог победы.

Прибежав домой, Неля с порога принялась рассказывать бабушке о том, как она познакомилась с новыми девочками, какие сложные упражнения и всякие фигуры они выполняют, и как легко и ловко у них всё получается, а у неё не получалось вовсе, и про Марину, и про Галиму Шугурову, вот только о купальнике, очень красивом и обтягивающем купальнике, сказать не решилась. Маленькая Неля в свои семь лет уже знала, что такое деньги. Она знала, что у одних людей этих самых денег много-премного, у других – поменьше, а у кого-то их совсем нет. Бабушка однажды сказала: «Мы с тобой, Плюшечка, ограничены в средствах, и не можем себе позволить некоторые радости, продающиеся за деньги, но мы обладаем неограниченными возможностями быть счастливыми в тех областях, где деньги не нужны».