Любовь, как приговор или гаечный ключ для девушки не помеха

— Пойдем, надо же козлика капусточкой накормить, — она подмигнула мне, и мы поплелись в подъезд.

Пока шли, стук каблуков подруги, казалось, гремел не хуже грома.

— С этим надо что-то делать… — Майя и сама догадалась.

Остановившись, стянула обувь и дальше пошла босиком. Пока мы шли, все время глупо хихикали. Выглядели, как два шпиона. Тихонько подкравшись на носочках к двери, Майя прижала рот рукой и попыталась не заржать во все горло.

— Ш-ш-ш, — шикнула на нее, когда она издала слишком громкий звук. — Дай сюда корректор, — прошептала я, прикидывая, что можно написать на двери. — Что бы такого написать… — задумчиво пробормотала и, хитро прищурившись, взглянула на подругу.

Она осторожно положила рядом с собой туфли и сейчас копалась в телефоне, иногда глупо улыбаясь и пытаясь вновь не заржать.

— О! — довольно воскликнула она, протягивая мне мобильный. — Вот это напиши.

Я внимательно перечитала строчки. Довольно улыбнувшись, принялась вырисовывать свои каракули на железной черной двери. Прошло, наверно, полчаса, как надпись была готова. Плевать, что муж поймет, сейчас мною руководило желание мести и выпитое шампанское. Пусть это глупо и наивно, но как же стало приятно на душе.

— Супер! — излишне громко воскликнула подруга и тут же закрыла рот рукой.

Я застонала и прислушалась. Вроде тихо. Взглянув на надпись, улыбнулась. Она была как нельзя кстати:

«Искала льва я в этом мире злом.

Не повезло, и я нашла тюленя.

Но и тюлень, пригревшись, стал козлом,

Придется превратить его в оленя».

— Дай-ка мне, я еще кое-что добавлю, — Майя вытеснила меня и выхватила бутылочку из рук.

Через пять минут она отошла, и я старалась не рассмеяться. Подруга добавила ниже: «И, поскольку козлики очень любят капусточку, дарю сей замечательный овощ!» Она положила рядом с дверью капусту и, позвонив в дверь, резко дернулась вперед. Схватив при этом туфли и меня под руку, потащила на верхний этаж. Опешив, я и глазом не успела моргнуть, как мы уже поднялись на два этажа выше и притаились, словно мышки. Сердце колотилось, как бешенное, адреналин бушевал внутри. Я боялась даже дышать, чтобы ни создавать лишнего шума. Через несколько минут дверь открылась.

— Твою мать! — взревел Гриша, а я закусила нижнюю губу. — Идиотка! — добавил он, громко хлопнув дверью.

Подруга злорадно хихикала, а я не могла сообразить, что вообще мы натворили.

— А мы не перегнули палку? — прошептала я, когда Майя тихонечко выползала из нашего укрытия. — Подожди, — схватив ее за руку, попыталась остановить.

— Что? — недоуменно спросила та.

— Давай на лифте, вдруг он нас поджидает? — испугавшись, сказала я.

— Точно, — она легонько хлопнула себя по лбу. — Надо было на несколько этажей ниже идти, — застонав, добавила она, и теперь мы шли к лифту.

— Надеюсь, пронесет, — буркнула я, когда приехал лифт, и мы вошли в кабинку.

На удивление, Гриша не кинулся нас догонять. А, может, и вовсе не выходил из квартиры. Это было нам лишь на руку. Оказавшись на приличном расстоянии от дома, мы, уже не сдерживаясь, ржали не хуже лошадей.

— Нет, ты представь Гришкино лицо, когда он утром на работу поедет! — сквозь пьяный смех выдавила подруга.

— Поедет… — представив, КАК он поедет, не смогла даже дальше договорить.

Всю дорогу до моего дома мы смеялись. Уже поднимаясь по лестнице, заставили себя притихнуть. Я тихонько вставила ключ в замочную скважину, поразившись, что и вовсе попала в нее с первого раза. Но тут нас ждал облом в два метра роста. Макс резко открыл дверь и уже со злостью в глазах смотрел то на меня, то на Майю. Мы не выдержали и вновь захихикали.

— Пьянь, где вас носит? Вы на часы смотрели? — как курица наседка закудахтал он, затаскивая наши тельца за руки в квартиру. — Да вы присмотрите на себя, на кого вы похожи? — тихо, чтобы не разбудить родителей, продолжал читать нотации.

— А что такого? — искренне удивилась я и осмотрела себя.

— Максик, — Майя, бросилась обнимать брата, пытаясь виснуть у него на шее, — какой же ты ворчливый, — пьяно выдала она и тяжело вздохнула.

Он поморщился и, оторвав ее от себя, отошел подальше.

— Господи, сколько вы выпили? — он сглотнул, пытаясь не смотреть на вырез Майкиной кофты, которая сейчас была сильно спущена, отчего грудь призывно торчала мячиками.

— Ой, да какая разница, — отмахнулась подруга.

— Ну ладно у сестры моей мозгов нет, ей девятнадцать, ты-то куда смотрела? — грозно спросил он Майку, что она даже поморщилась.

Да-а-а, подруге было уже двадцать пять, а Макс сейчас пытался отчитывать ее, как школьницу.

— И что? — заглядывая ему в глаза, спросила подруга. — Может, мы парней себе искали! — гордо вскинув подбородок, заявила Майя, а брат тихонько хмыкнул.

— Да ну? И как успехи, пончик? — ехидство так и веяло от вопроса.

Я уже хотела настучать по его пустой блондинистой голове, но подруга меня окончательно удивила. Она встала и, подойдя к нему вплотную, приподнялась на носочки и… поцеловала. Я стояла в ступоре, не могла даже моргнуть. Это безобразие продолжалось лишь минуту. После чего она сама же прекратила поцелуй и отошла от Макса на приличное расстояние.

— Я знаю, что не в твоем вкусе, но это не значит, что другие не оценят меня, — выпалила Майя и быстро скрылась в комнате.

Я взглянула на растерянного брата и сама не могла понять, что произошло. Неужели…

— Мелкая! — воскликнул брат и пощелкал пальцами перед моим лицом. — Иди и угомони свою бешеную подругу.

— Не волнуйся, — уже стоя у двери, начала я, — ей недавно делали прививку от бешенства, — и, подмигнув, скрылась в комнате.

Майя лежала на кровати. Я подошла и аккуратно присев, легла рядом.

— Май? — обратилась к ней.