Любовь, которой не было

– Хватит. Вы не можете так просто…

– Вот именно, принцесса, - Сэм отрывается и смотрит прямо в мои глаза. Словно гипнотизирует, выманивает того демона похоти, который не даст мне сбежать. Только толкнёт навстречу мужчинам. – Всё очень просто. Мы хотим тебя, а ты нас. Разве не чувствуешь?

Всё сливается в размытое пятно, когда машу головой. Стараюсь убедить саму себя, что ничего не происходит. Моё тело храм, а они больше не мои Боги, чтобы так легко покорять. Никогда не были моими.

Но Алексу недостаточно этого. Он вырисовывает узоры на моем запястье, а после тянет вниз. Накрывает своё возбуждение, толкается в ладонь. Чтобы показать, доказать, насколько он хочет меня сейчас. Чтобы таки прочувствовала, если по учащенному дыхание не могу понять.

– Ты ведь тоже влажная, ммм, принцесса?

– Нет? – чертовы пальцы Сэма, такие длинные и прекрасные, нагло минуют сопротивление. Он не отодвигает край белья, касается сквозь него. Но и так понятно, насколько я «да». – Такая влажная.

– Неправда. Я…

– Очень влажная, - Алекс тоже проверяет, тоже касается и надавливает сквозь кружевную ткань. Продолжает, пока у меня не вырывается предательский стон. Который расцветает улыбкой на лице мужчины. – Нельзя нам лгать, принцесса.

Можно, всё можно, когда во мне последние жалкие крупицы разума. Но они так легко слетают, вместе с шортами и бельем, с которыми ловко расправляются мужчины.

На мне одна майка, как в ту самую ночь. Только эта короткая, тонкая, ничего не прикрывающая.

Господи, что я творю?

Мне кажется, что каждая клеточка тела превратилась в оголенный нерв. И они задевают его раз за разом, делают мне невыносимо больно, доводя возбуждения до предела.

Мужчины не идут дальше, только касаются и ласкают. Их пальцы тандемом издеваются надо мной. Возносят и обрушивают на землю, раз за резом. Я хватаюсь за накачанные плечи, стараясь оттолкнуть, прижаться ближе. Мир превращается в сплошную иллюзию, и только одно дыхание на троих кажется реальным.

Неправильным, порочным, распутным.

Но до чертиков реальным и желанным.

– Попроси нас, принцесса. Только попроси и получишь всё.

И я прошу.

Глава 13

– Пожалуйста.

Хриплю и задыхаюсь, когда пальцы мужчины проникают в меня. Так медленно двигаются, так хорошо. Эти двое – словно зыбучие писки. Я падаю, и меня затягивает. Поглощает, погребает. Без шанса выбраться. А я, идиотка такая, сама себя закапываю. Стремлюсь на встречу тому, от чего столько бежала.

Один день работы – мой предел. И я в их руках. Крепких, горячих, с выступающими венами. Таких родных, уютных. Не могу противиться, не могу сказать «нет».

– Вы обещали, - повторяю словно в бреду. Откидываюсь на грудь Сэма, шире разводя ноги. Мысли паутина липкая, которая не выпускает. – Всё, о чём попрошу.

– Именно, Юн. Попроси. Тебе можно всё, принцесса. 

– Всё? Тогда прошу, - вскрикиваю, чувствую, как близко разрядка. Кружит вокруг, закручивая узлы на теле. Сдавливая дыхание, оглушая стонами и биением сердце. – Пожалуйста, отпустите меня. Я хочу уйти.

Не верю в свои слова, когда всё застилает пелена. Так хорошо, так жарко от их близости, что я на грани. Когда чувства сплетаются с желанием сплошным, выплескиваясь через слёзы.

Мужчины застывают и это то, что мне нужно. Я просила этого, но не хотела. Пользуюсь заминкой, чтобы вспомнить, как нужно дышать. Как нужно себя вести взрослой девушке, а не нимфоманке, попавшей в лапы к искусителям.

Отскакиваю, сбегая к краю импровизированной кровати. Между ног шпарит, ужасающе пусто. Возбуждение ещё клокочет внутри, но медленно затихает, словно огонь скрутили. Чувствую себя потерянно, будто совершила ошибку. 

Но ошибкой было оставаться с ними наедине. Доверять, поверить, что может быть просто работа. А теперь всё вернулась к прежнему – попытка затащить меня в постель. Для них просто игра, которые так любит Сэм, усложненный уровень.

Для меня – крах всего.

– Не приближайтесь ко мне, - каждое слово причиняет боль. – Вы хотели узнать, что мне нужно? Работа, спокойствие, и попасть домой на ужин с близкими. Вас в этом списке нет!

Я натягиваю на себя потерянную одежду и обхватываю руками предплечья. В комнате жарко, душно, а красный свет делает только хуже. Но меня бьёт ознобом, будто температура под сорок и вирус в крови. Только мужчины хуже болезни, тягу к ним таблетками не вылечишь. 

– А твой близкий и милый Марк в курсе, как ты легко отзываешься на других мужиков?

Лицо Алекса суровеет, слова превращаются в ножи, которые мужчина ловко метает. Он умеет делать больно одним взглядом, строгим и холодным. Вся мягкость, которая плескалась в карих глазах, пропадает в секунду.

– Не приплетай сюда Марка. Вы обещали деловой ужин, видимо, он закончился. Меня ждут.

Не давая больше ничего сказать, я вылетаю из комнаты. Бегу по зданию, ничего не замечая, и оказываюсь на улице. Жадно глотаю воздух, облокотившись на стену. Растираю лицо, пока кожу не начинает жечь. Мужчины не следуют за мной и не понимаю, чего хотела.

– Уна, ты в порядке? – Ник, замечательный Ник, которого я готова сейчас расцеловать, останавливается рядом. – Что случилось?

– Твой чертов контракт! Кажется, я облажалась. Я очень сильно облажалась.

В машине я успокаиваюсь. Кажется, что чем дальше отъезжаю от павильона, тем легче мне становится. Мужчины возвращаются туда, где им самое место – в мою память.

Ник задаёт вопросы, но быстро сдувается, видя моё настроение. Всё, чего я хочу, упасть в кровать и не двигаться. Ближайшую вечность. Но по приезду домой меня ждёт серьезный разговор с Теймуром.

Он обеспокоен моим состоянием, долго допытывается и поджимает губы, слушая историю. Отчим всегда такой – не будет лезть с советами или указаниями. Только хмурит брови и уже ясно, что он думает обо всей ситуации. Или едва заметно кивает, одобряя.

Но ещё хуже разговор меня ждёт с Марком. Крики, выяснение отношений и ссоры. Я не ожидала другой реакции на новость, что на год окажусь в другой стране. Хотя надеяться никто не запрещал.

С утра я разбита. Эмоционально, морально. Один вечер вымотал меня настолько, что на улыбку нет сил. Да и разбитая губа отдаёт глухой пульсацией. Кто рассказывал о девушках-истеричках, просто не сталкивался с четырьмя мужчинами за один вечер. Только Ник и не трепал нервы, хотя втянул меня в это всё.