Любовь, которой не было

И мужчины тоже. Они ведь честно признались в том, что не рассматривали меня в качестве девушки на долгое время. Неприятно, но мне нравится. В плане, что они не пытаются мне врать. Не выкручивают всё в свою сторону.

Было и было.

А теперь мы снова на одной кухне.

– Алекс! – вскрикиваю, когда кожи касаются мокрые руки. – Что ты делаешь?

– Помогаю с готовкой.

– Ты меня лапаешь, а не помогаешь.

– Прости, принцесса, я плохо готовлю. Делаю то, что умею.

И очень уверенно это делает. Касается тела под футболкой, кусает мочку уха. По всем моим слабостям проходится, чтобы меня накрыло теплой волной. Привычной, легкой, пробирающей до мурашек.

Я напоминаю себе глину, раз за разом таю в их руках. А они лепят из меня всё, что угодно. Знают каждую точку, каждый винтик, который приводит к жару между ног.

– Сэм, скажи что-то ему.

– Я не наглый, как Алекс, но не скажу, что мне не нравится его способ готовки.

Разворачиваюсь в руках мужчины и целую. Сама прижимаюсь к горячим губам, наслаждаясь их мягкостью и как Алекс их прикусывает. А после, когда мужчина теряет бдительность, ловко выскальзываю, направляясь к окну.

Задергиваю шторы, чтобы солнце не накаляло воздух в квартире. Для этого хватает Алекса и Сэма. Включаю кондиционер, подставляя лицо холодному потоку. Вспоминаю, как нужно дышать и что, вообще-то, я собиралась готовить. Даже если у мужчин другие планы.

– Вы же хотели паэлью, круассаны и салат с креветками.

– Тебя мы хотим больше.

– Вы как кролики.

И сама такая. Нимфомания в период обострения не так била по моему желанию, как они. И можно ведь списать на болезнь, как пыталась сделать раньше, но правда в другом. Меня ведёт только от этих мужчин.

– Нам надо поговорить, - морщусь от того, как это звучит. – То есть, мне нужно рассказать кое-что. Обо мне.

– У тебя есть-таки жених? – Алекс превращается в сплошную серьезность. Так внезапно, что роняю крышечку от бутылки с маслом. – Помимо меня. О котором ты пыталась сказать раньше.

– Нет. Да, я тогда солгала, но это не особо помогло. Это не о наших отношениях. Просто… Часть меня.

Нервничаю, не зная, как впихнуть долгую историю болезни в короткий разговор. Они должны знать. Это ни на что не повлияет, наверное. Но если кто из журналистов прознает, может быть дополнительный скандал. А предупрежден – значит вооружен. И Рина, которая разгребает сотню проблем, точно найдёт как это выкрутить.

Раньше не могла рассказать. Это ведь странно и неприятно. Что мои гормоны бушуют, что я могу сорваться с любым мужчиной и не контролировать себя. В принципе, с Архиповым так и было.

– Принцесса, - Сэм разворачивает меня, когда включаю плиту. – Ты пугаешь. Всё хорошо?

– Да-да. В общем, я буду сбиваться с мысли и замолкать. Потому что это сложно. Хотя нет, просто на самом деле. Я – нимфоманка, вот.

– А мы и не заметили.

– Не в том плане, что очень люблю секс и всё такое. То есть, люблю, да, - лицо горит от стыда, пока принимаюсь за готовку. Она всегда успокаивает и помогает прочистить мысли. – Но есть те, у кого просто повышенное либидо, а есть с диагнозом и лечением. Вот. Я во второй категории.

– Так..?

– У этого есть разные причины. Психические расстройства, проблемы с гормонами, даже из-за новообразований это может возникнуть. У меня дисбаланс гормонов, который приводит к неконтролируемому сексуальному влечению.

Звучу, как профессор на лекции. Но я столько прослушала информации, что сама бы уже смогла вести семинары и раздавать советы. И так проще рассказать, руководствуясь научными терминами и избегая своих чувств.

– То есть, у тебя нимфомания? И что это значит?

– Алекс, не дави на неё.

– Нет, блять, я буду давить. Особенно, если она сейчас скажет, что хочет нас из-за болезни.

– Это значит, что раз в три месяца я прохожу лечение. Успокоительное, таблетки, гормональная терапия, - стараюсь звучат уверенно, отрывая взгляд от овощей. Страшно обернуться и посмотреть на мужчин. – Это не то, что можно контролировать.

– И ты…

– С вами я не из-за болезни. Она купируется, контролируется. После рождения Марка стало легче. Мой лечащий врач подкорректировал лечение, гормоны пришли в норму. Сейчас, как раз, период лечения.

– Тогда как ты можешь быть уверенной, что с нами не из-за болезни?

– Алекс, блять!

– Заткнись, Сэм. Если ты просто молчишь, то и продолжай. А я хочу выяснить всё сразу. Это тоже самое, что напоить девушку и притащить к себе, когда та не может отказаться.

– Юнна не это сказала.

– А я это слышу. Если тебе плевать, что девушка, которую ты любишь, не хочет тебя по-настоящему, то мне – нет.

Он меня любит. Любит? С грохотом ставлю сковородку, чувствуя, как дрожат пальцы. Действительно любит? Это… Он мог же сказать, не подразумевая этого. Алекс не признавался мне, значит, это не так. Или так?

У меня ураганы в голове, смерчи. Уносящие адекватные мысли куда подальше, оставляя после себя разруху. Сплошную пустоту, с которой я не могу справиться.

– Нимфомания не то, что можно контролировать всегда. В плане, если бы у меня было обострение, я бы кидалась на всех, Алекс. И не отказывала бы вам столько раз. То, что между нами, моё решение, а не гормонов. Или их, но в плане, что когда нам кто-то нравится, гормоны ведь тоже бушуют.

– Прости.

Меня вдруг разворачивают к себе, вжимая в кухонную тумбочку. Мужчина обхватывает ладонями лицо и внимательно смотрит. Такой серьезный Алекс пугает. Непривычно и только сильнее всё разрушает внутри.

– Я просто пытаюсь понять всё.

– Я понимаю. Это не… В общем, я не могу быть уверенной в том, что приступов никогда не будет. Что я полностью буду здоровой. И если вы сейчас захотите уйти, а не связываться с проблемной мной – я тоже пойму.

Замолкаю, не дыша.

Уйдут или нет?

Глава 38

– Что за чушь? – Алекс поддевает пальцами мой подбородок, заставляя поднять взгляд. – Почему это мы должны уходить? И с каких пор – ты проблемная?

– А разве нет? Нимфоманка, ребёнок, - который от кого-то из вас. Но я ещё не настолько смелая, чтобы признать. Когда-то, чуть позже. – И не…

– Нет! Принцесса, выбрасывай всю дурь из головы. Прости, если обидел тебя вопросами. Я просто пытаюсь понять всё. Никогда особо этим не интересовался. И хочу знать, что ты нас хочешь, а не нимфомания. В плане, чтобы потом не оказалось, что мы на тебя давили или принуждали к чему-то. Это главное. А остальное – решаемо.